Кто в теремочке живет: сказочные сооружения советской империи
Пожелавший остаться неизвестным коллектив авторов фотоальбома о советской архитектуре отслеживает наиболее яркие и оригинальные ее проявления, начиная с первого десятилетия Советского государства, когда произошел переход от модерна к авангарду, и заканчивая перестройкой, когда все настойчивее заявлял о себе брутализм. Критик Лидия Маслова представляет книгу недели, специально для «Известий».
Коллектив авторов
«Невероятная архитектура СССР. Культовые здания республик Советского Союза»
М. : Бомбора, 2023. — 192 с.
В определении конкретных архитектурных стилей авторы и редакторы не слишком придерживаются научной строгости и часто позволяют себе приблизительные вольности, как и те смелые советские архитекторы, ставшие героями книги. В сопроводительных текстам к тем или иным фотографиям среди терминов «сталинский ампир», «конструктивизм», «советский модернизм» нередко встречаются пометки «эклектизм» или вовсе «стиль не определен». Например, самое нестандартное строение в Тбилиси, известное как «Министерство автомобильных дорог», по мнению авторов, «трудно отнести к какому-либо стилю». Его создателю Георгию Чахаве в 1970-е годы посчастливилось быть министром дорожного строительства, поэтому он удачно совмещал в одном лице функции и заказчика, и главного архитектора, вдохновлявшегося как творчеством популярного в СССР Ле Корбюзье, так и жилищами грузинских крестьян, «которые готовы были пожертвовать удобством ради красоты окружающей их природы».
Среди описаний разных архитектурных достижений прослеживается главная философская идея книги — контраст между жесткостью социального строя и текучестью свободной творческой мысли, потихоньку пробивающейся через любые препоны. С одной стороны, особенно не разгуляешься с радикальными идеями, в том числе и архитектурными: «Советский творец — человек зависимый: над ним есть госзаказ и много вышестоящих инстанций, которые лучше самого мастера знают, как строить, как созидать». Тем не менее и в самом строго регламентированном социуме можно исхитриться и найти лазейки для креатива: «...может показаться, что советская архитектура — это безликие и депрессивные коробки хрущевок и брежневок, но это совсем не так. Даже при наличии госплана и госзаказа всегда было место творчеству».
Отыскивая в самых разных уголках бывшего СССР, от Прибалтики до Таджикистана, проблески этого творчества, авторы книги создают коллекцию архитектурных изысков и курьезов, появившихся порой вопреки господствующим тенденциям и генеральной линии партии. Один из ярчайших экспонатов — легендарное бакинское кафе «Жемчужина», построенное в 1962 году под впечатлением от мексиканского заведения Los Manantiales авторства Феликса Канделы. Этот оригинальный образчик входившего в моду биотека, тяготевшего к органическим формам, подвергся в свое время жесткой критике: «...архитектор Энвер Касимзаде назвал архитектуру кафе чуждой эстетическим идеалам советских людей и далекой от важнейших требований соцреализма — исторической конкретности, идейной устремленности и правдивости». Тем не менее идеологически сомнительная «Жемчужина» и по сей день принимает посетителей, ностальгирующих по шестидесятнической «невыносимой легкости бытия», как выражаются авторы, нахваливая жизнерадостную бионику 1960–80-х: «На фоне панельных домов росли здания-цветы и даже кукурузные початки... Только спустя годы эти идеи расцвели пышным цветом во всем мире».
В финале читателя ожидает обобщающий вывод о том, что объединяет в архитектурном смысле все постсоветское пространство, где в каждом крупном городе так или иначе обнаруживается «творческий поиск 1920-х годов, ликование народа-победителя в виде монументального здания 1950-х, типовые кварталы с типовым кинотеатром и цирком, а возможно, и «летающая тарелка» из 1960-х годов». Главным достижением советской архитектурной мысли, не имеющим аналогов, авторы однозначно называют конструктивизм: «Пока в США строили небоскребы, а Европа продолжала черпать песок из идей прошлых веков, на улицах молодого государства росли уникальные клубы, гаражи в форме фар, дома-коммуны «все в одном»: квартира, столовая, прачечная и магазин в том же помещении».
К сожалению, фотографии в книге подобраны несколько небрежно, и порой в интернете проще найти изображения, гораздо лучше передающие уникальность того или иного объекта, например музея Н. А. Островского в Шепетовке — чрезвычайно эффектного здания, отделка которого напоминает трепещущее на ветру красное знамя. Текстовое сопровождение иллюстраций тоже не всегда одинаково выразительно и варьируется в зависимости от литературной одаренности того или иного автора.
Не обделены остроумием и жители Васильевского острова, называющие жилой комплекс из четырех домов на набережной реки Смоленки «курьими ногами». Включив «куроноги» в свою коллекцию, авторы книги справедливо отдают дань уважения построившему их в конце 1980-х Виталию Сохину, главным шедевром которого является Морской вокзал на том же Васильевском острове, которому уделено чуть меньше внимания, чем домам «на курьих ножках», в силу компактного формата «невероятной архитектуры СССР».
Понятно, что столь лаконичное издание (к тому же преследующее цель максимального географического разнообразия) просто не могло вместить в себя все достойные образцы ленинградского брутализма, но все-таки немного жаль, что составители проигнорировали еще одно фантастическое сооружение в историческом центре Петербурга. Построенный в начале конструктивистских 1930-х, этот поначалу сдержанный жилой дом перенес Великую Отечественную, потом радикальную реконструкцию в 1980-х, и по сей день ведет насыщенную жизнь в качестве гостиницы «Русь», способной ошеломить своим обликом случайно набредшего на нее туриста.
