Приглашение российского тренера на работу в зарубежном чемпионате — это всегда событие. Особенно в последние десятилетия, когда наши специалисты редко работают в европейских командах, да и в той же Азии их не так часто увидишь.
Леонид Слуцкий трудоустроился в Китае — такого с российскими тренерами не было с первой половины 2000-х годов, когда Борису Игнатьеву и мне довелось поработать там. Я был главным тренером «Шеньян Хайши», «Шаньдун Лунэн» и «Шанхай Шэньхуа» — в последнем из них как раз работает теперь Лёня. И этот клуб самый организованный из всех, в которых я работал в Китае.
Там очень профессиональное руководство и персонал, многие остались там с моих времен. Богатейшая инфраструктура. Она вообще развита в Китае, но даже на общем фоне стадион и база «Шанхай Шэньхуа» очень выделяются. Так что условия для Леонида создадут максимально комфортные.
Уровень футбола с моих времен там заметно вырос — и в качестве игроков, и в менеджменте. Поэтому нельзя сказать, что Слуцкий поехал в какую-то слишком экзотическую среду, но разница большая по сравнению с Европой, где ему сравнительно недавно тоже довелось тренировать. В Китае есть своя специфика. И тренер должен найти точки соприкосновения с работодателями. Он должен с самого начала убедить в своей идее, философии, уметь объяснить свои действия, чтобы руководство клуба было на его стороне.
Это очень важно в Китае. Там понятие субординации существует само собой, но руководителю очень льстит, если тренер объясняет ему свои действия. Понятно, что в менеджменте клуба в любой стране обычно находятся не профессиональные футболисты и тренеры. И они не всё воспринимают максимально глубоко, когда слушают тренера. Но в Китае к ним нельзя относиться свысока. Как и положено любому мужчине, он разбирается в футболе на уровне хотя бы простого болельщика. Руководители не исключение. И их нельзя разочаровывать. Даже если они в чем-то не правы, им стоит объяснять свои действия. И самим фактом объяснений ты их расположишь к себе в Китае.
Во взаимоотношении с игроками очень важно, чтобы у Слуцкого помимо поехавших с ним Василия Березуцкого и Олега Яровинского были в тренерском штабе хорошие китайские помощники. Они будут очень важным звеном во взаимоотношениях с местными футболистами. Мне в этом смысле повезло. У меня во всех клубах были отличные китайские ассистенты. Они не знали английского языка, но тут мне еще везло с переводчиками — они тоже были китайцами, отлично говорившими по-русски.
Китайские тренеры готовы работать по 15–20 часов в сутки, поэтому мы после тренировок находили время, чтобы собраться вместе и через переводчиков подолгу разговаривать. Я доносил свои требования, они рассказывали о физическом и эмоциональном состоянии китайских футболистов.
А китайские футболисты — ребята очень специфические. И тут они похожи на российских. В том плане, что их часто надо подстегивать. Они тоже теряют мотивацию, когда становятся звездами, когда их футболки начинают продавать миллионными экземплярами. И при получении контракта на $100 тыс. в месяц они начинают думать, как потратить эти деньги, а не как заработать еще.
Они, как и наши футболисты, в плане известности и зарплат становятся элитой на фоне большей части населения. И возникают проблемы с мотивацией. Особенно, когда доходишь до сборной Китая. А Китай — очень футбольная страна. Там полные трибуны, большой фанатизм простых людей к игрокам. Поэтому звездная болезнь может накрыть особенно серьезно. И для коммуникации с такими игроками очень важна роль китайских помощников.
При этом сам ты, будучи иностранным тренером, вряд ли поймешь состояние китайских футболистов. Ты можешь объяснить им, куда бежать на поле, какую установку выполнять. Они скажут «да», но если не поняли тебя, то не будут переспрашивать. У них не принято задавать вопросы. И это не только в Китае — во всей Юго-Восточной Азии. Во всяком случае, я с этим сталкивался также и в период работы в Японии и Южной Корее. Поэтому местные помощники и важны.
Тамошний футбол уже почти полностью частный. Даже в мои времена в повседневной жизни не ощущалось влияние правительства и Коммунистической партии Китая. Разве что, когда Пекин получил право проведения летней Олимпиады-2008, местным компаниям директивно приказали сократить финансирование профессиональных клубов и перераспределить средства на строительство олимпийских объектов.
К русским там относились всегда хорошо. Во всяком случае, когда я там работал. Что в 1991 году, когда я возглавлял юношескую сборную Китая, что в 2000-е годы, когда работал в клубах. Хотя за те 10 лет страна сделала гигантский рывок в экономическом плане. Да и в политическом стала гораздо свободнее. Тем не менее к нам они относятся с большим уважением.
Местная футбольная федерация считала советскую тренерскую школу очень сильной. И не раз мне чиновники говорили, что старались учиться у нас. Поскольку в последние пару десятилетий отношения Китая и России стали особенно близкими, не удивительно, что в их стране обратили внимание на нашего тренера. И это показатель. Слуцкому предстоит крайне интересная работа. А в случае успеха я надеюсь, что он заставит и российских менеджеров больше доверять российским специалистам.
Автор — бывший главный тренер сборной Камеруна (1988–1990), юношеской сборной Китая (1991), турецких «Генчлеберлиги», «Анкарагюджю», южнокорейского «Пучхон Юкон», японской «Санфрече Хиросима» (2001), китайских «Шеньян Хайши» (2000), «Шаньдун Лунэн» (2002–2003) и «Шанхай Шэньхуа» (2004–2005), томской «Томи» (2008–2011, 2014–2016), калининградской «Балтики» (2018)
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
