По левинским местам: новые тайны «Анны Карениной» и богема оттепели
Почему вождь мирового пролетариата обязан своим псевдонимом Льву Толстому? За что конструктивисты ругали искусство? Как фэшн-индустрия пересекается с кинематографом? Ответы на эти вопросы — в книжных новинках последнего осеннего месяца. «Известия» уже ознакомились с ними и готовы поделиться впечатлениями.
«Подлинная история Константина Левина»
Павел Басинский
Павел Басинский выпустил «сиквел» своего прошлогоднего бестселлера. После «Подлинной истории Анны Карениной», завоевавшей премию «Большая книга», литературовед решил рассказать «Подлинную историю Константина Левина», второго ключевого персонажа романа Льва Толстого. И в чем-то этот рассказ даже увлекательнее предыдущего, поскольку общеизвестного здесь меньше, а неожиданных поворотов больше.
В этом плане вне конкуренции глава «Левин и Ленин», речь в ней идет о различных фамилиях персонажа, которые встречаются в черновиках Толстого. Одним из вариантов был Ленин — и Басинский подводит нас к удивительному выводу: не поменяй в итоге Лев Николаевич одну букву, и вождь мирового пролетариата точно не взял бы известный псевдоним, поскольку ассоциация с нашумевшим романом ему была бы ни к чему. Представьте, сколько бы территорий и объектов вокруг нас назывались бы тогда иначе.
Но это лишь один пример. Главное же в другом: с первых строк своей книги Басинский полемизирует с известной точкой зрения о том, что Левин в романе лишний и толстовское повествование распадается на две не очень связанные друг с другом линии. Литературовед уверен: без Левина «романа под названием «Анна Каренина» не существует. Или это плохой роман. Во всяком случае не роман Толстого».
Собственно, «Подлинная история Константина Левина» и посвящена доказательству этого тезиса. Вероятно, для специалистов по Толстому здесь не будет открытий — книга и не претендует на научное исследование (по крайней мере, ссылки и тому подобное отсутствуют вовсе). Но для широкой аудитории — всех тех, кто читал «Анну Каренину» еще в школе (а может, даже и не дочитал до конца), — этот труд Басинского вкупе с предыдущим может стать хорошим поводом вернуться к роману и взглянуть на него иными глазами.
«Моя жизнь: до изгнания»
Михаил Шемякин
В послесловии к своим мемуарам Михаил Шемякин признается, что подписал контракт с издательством еще в 2011 году. Таким образом, путь книги к читателю занял как минимум 12 лет. При этом 700-страничный том — только первая часть, повествование здесь добирается до эмиграции Шемякина.
Основным мотивом художника было стремление опровергнуть множество мифов, связанных и с его отъездом, и с жизнью в СССР (некоторые из самых удивительных сплетен он сам не без удовольствия пересказывает в качестве постскриптума). Но для большинства читателей ценность здесь в другом: Шемякин создает выразительную картину жизни советской богемы 1960-х. И это еще один «взгляд изнутри» на эпоху, которая в последние годы притягивает всё больше внимания.
Сильнее же всего трогают читателя главы, посвященные полугодовому пребыванию юного Шемякина в психиатрической лечебнице (он попал туда за открытую религиозность и «дурное влияние» на соучеников по художественной школе). Описывая изуверские методы «карательной медицины» и создавая галерею портретов действительно умалишенных людей, Шемякин показывает настоящий босховский ад. Впрочем, многочисленные иллюстрации, созданные художником специально для этого издания, создают иное — комическое — измерение даже совсем невеселых страниц рассказанной истории. И уже ради одних только рисунков стоило бы ознакомиться с новым трудом.
«Алексей Ган»
Александр Лаврентьев
Алексей Ган — фигура не самая известная, но для советской истории важная. Считается, что именно его манифест «Конструктивизм» дал старт одноименному направлению, захватившему не только архитектуру и изобразительное искусство, но также дизайн, театр, рекламу и многие другие сферы советской жизни 1920–1930-х. Сам Ган не был художником. Но был тем, кого мы сегодня назвали бы идеологом. И идеи свои (зачастую весьма радикальные) он излагал в самых разных формах — от публицистики до пьес. Конечно, такая неординарная личность давно заслуживала внимательного изучения. Однако первая монография по Гану появилась только что.
Автором ее стал Александр Лаврентьев, доктор искусствоведения, профессор, исследователь авангарда. И, что в данном случае немаловажно, внук Александра Родченко и Варвары Степановой. Собственно, эта великая пара в книге фигурирует постоянно, ведь именно они были первыми и главными соратниками Гана-конструктивиста. И многое здесь показано их глазами — как в переносном смысле, так и в прямом: в издании воспроизводится множество фотографий Родченко, на которых запечатлен Ган.
Добавим, что оформление книги вообще весьма примечательно: она отпечатана на шершавой желтоватой бумаге, напоминающей о 1920-х, ссылки оформлены в стиле того самого манифеста «Конструктивизм», и не меньше половины общего объема занимают иллюстрации, в том числе репродукции работ Родченко.
«Фэшн-фильм: искусство и реклама в цифровую эпоху»
Ник Рис-Робертс (пер. Т. Пирусской)
Исследования на стыке двух совершенно разных сфер всегда интересны благодаря тому, что позволяют взглянуть на обе эти сферы под неожиданным углом. Переведенная на русский книга Ника Рис-Робертса, профессора медиа- и культурных исследований в Университете Новой Сорбонны, как раз хороший тому пример: разбирая с разных сторон феномен фэшн-фильма, автор заставляет читателя задуматься о многих неочевидных механизмах и особенностях как модной индустрии, так и кинематографа.
Среди героев повествования — режиссеры Дэвид Линч, Ларри Кларк, София Коппола, Уэс Андерсон, актеры Бен Стиллер, Николь Кидман, Ванесса Паради, Алисия Сильверстоун, а еще, конечно, дизайнеры ведущих брендов и топ-модели. Правда, Рис-Робертса не особенно заботит деятельность упомянутых фигур за пределами фэшн-тематики. Но в своих эссе профессор показывает, что голливудские звезды и кумиры авторского кино приносят в чисто коммерческие проекты. Которые, к слову, иногда становятся настоящим искусством.
А приносят они свою эстетику, индивидуальность и флер успешных творцов, заставляя публику воспринимать даже короткие рекламные ролики уже как нечто большее. Первую главу Рис-Робертс посвящает как раз индустрии промо-видео, создавая впечатляющую панораму разнообразных явлений в данной сфере, вроде бы вполне утилитарной. Во второй главе автор рассуждает о документалистике, посвященной модным производствам, и, наконец, финальная часть книги сфокусирована на фильмах о великих модельерах.
Всё вместе — убедительное свидетельство того, как глубоко проникли друг в друга мода и кинематограф. Но, помимо выводов, лежащих на поверхности, здесь интересна и другая тема, постоянно звучащая контрапунктом: насколько сильно интернет и новые медиа изменили и рекламу, и фэшн-сферу как таковую. Жаль только, что текст не догадались дополнить QR-кодами со ссылками на многочисленные упоминаемые видео. Да, тогда бы читать пришлось с телефоном. Но сам этот процесс и стал бы лучшей иллюстрацией тезисов Рис-Робертса.
