Персидский отлив: почему нефтяные цены вновь начали падать
Цены на нефть в последние недели опустились до четырехмесячного минимума, марка Brent в прошлый уикенд даже сходила ниже $80 за баррель, чего не наблюдалось с лета. Падение за месяц составило более 10%. Ситуация складывается парадоксальная: рынок должен чувствовать себя хорошо как из-за радужных перспектив будущего спроса, которые рисуют самые разные источники, так и в силу геополитических трений поблизости от главного нефтедобывающего региона. Реальная динамика, однако, оказывается противоположной ожидаемой. Почему цены на нефть падают и почему для России это не так критично, как еще полгода-год назад, разобрались «Известия».
Сначала вверх
С конца июля по конец сентября нефть подорожала сразу на треть — благодаря усилиям по поддержанию цен со стороны ОПЕК+, в первую очередь России и Саудовской Аравии. Согласно отчетам нефтяных аналитиков, на рынке в III квартале сформировался дефицит в 3 млн баррелей в сутки, который мог компенсироваться только за счет промышленных запасов. Но последние и так находились на невысоких уровнях, существенно ниже средних показателей за минувшие пять лет — а разница между спросом и предложением обрушила их еще ниже.
Ко всему прочему добавилась война между Израилем и ХАМАС. Традиционно конфликты на Ближнем Востоке разгоняют нефтяные цены. Над текущим еще и висела тень нефтяного эмбарго 1970-х, однако нападение палестинской группировки произошло аккурат в полувековой юбилей войны Судного дня, которая и спровоцировала действия арабских стран ОПЕК. Тем более что и на сей раз напряжение поддерживалось достаточно грозными заявлениями со стороны некоторых мусульманских стран.
Тем не менее в этот раз слова не произвели особого впечатления на рынок. Судя по всему, мир не ждет никакого нефтяного эмбарго, более того, даже санкции против Ирана, который более активно, чем другие мусульманские страны Ближнего Востока, вовлечен в дела вокруг Палестины, крайне маловероятны. И даже те ограничения, которые уже работают, выполняются крайне неохотно, что позволяет Исламской Республике потихоньку наращивать добычу и поставки в самые разные страны.
Таким образом, с точки зрения политической конъюнктуры не было оснований ожидать резкого взлета цен на черное золото. Но оставались еще фундаментальные факторы, которые были целиком на стороне «быков» топливного рынка. Общее мнение аналитиков было таковым, что предложение по-прежнему недостаточно для установления баланса на рынке. Так, на прошлой неделе как ОПЕК, так и Международное энергетическое агентство (МЭА) повысили прогнозы по потреблению нефти в 2023–2024 годах. ОПЕК предсказывает рост на 2,5 млн баррелей в сутки по сравнению с 2022 годом, МЭА — на 2,367 млн баррелей. Организации указали в качестве причин прогноз на рекордный спрос на нефть в Китае (17,1 млн баррелей в день) и хороший уровень потребления в США, на который не должен повлиять даже рост цен в последние несколько месяцев. В целом, однако, Америка стала исключением из правила: основным драйвером сильного спроса являются государства, не входящие в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), иначе называемую «клубом богатых стран». На долю стран за пределами ОЭСР приходится 98% роста потребления нефти в мире.
Почему подешевела нефть
Но не всё оказывается так просто. Наблюдения показывают, что реально наблюдаемые на рынке явления несколько отличаются от прогнозов. Так, импорт нефти в Китай демонстрирует подъем, но пока явно не на ожидаемом уровне. В первые 10 месяцев КНР ввозила в среднем 11,36 млн баррелей в день, всего на 1,21 млн баррелей больше, чем по итогам 2022 года. Местное производство не заместило импорта — с января по октябрь в Китае было добыто всего на 1,7% больше, чем в прошлом году. В целом, хотя Китай и Индия активно закупают нефть, объемы поставок в остальные страны Южной и Восточной Азии начали сокращаться.
С точки зрения коммерческих запасов всё также неоднозначно. В сентябре они в целом по миру немного выросли (за счет резервов в танкерах), хотя и остались вблизи исторических минимумов. Но если смотреть на самую ближнюю динамику, есть основания полагать, что ситуация стабилизируется. В США, крупнейшем потребителе нефти в мире, коммерческие запасы растут на протяжении четырех недель подряд. На хабе в Кушинге (куда поставляется эталонная нефть марки WTI) рост за последний месяц составил 4 млн баррелей.
Всё это убедило инвесторов, что рынок является перекупленным. С октября они начали массово открывать короткие позиции, играя на понижение цен. Количество шортов за месяц с небольшим выросло более чем в четыре раза, последний раз такая жесткая динамика наблюдалась в период обвала на рынке в начале пандемии 2020 года. В результате получилось то, что получилось: цены за месяц с небольшим рухнули почти на 12%, вернувшись к довольно низким летним показателям. В какой-то момент американская марка WTI упала ниже $75, а североморская Brent (методология этого эталона недавно была изменена) — ниже $80 за баррель. Вскоре после сильного падения в конце прошлой недели нефть немного отыграла позиции, но по-прежнему находится на весьма низких по еще недавним стандартам уровнях — чуть выше $80 за баррель Brent.
Это, в общем, не те цены, которые устраивают ОПЕК. Негласный идеал для Саудовской Аравии находится в коридоре $100–110 за баррель. Другие страны ОПЕК хотели бы зарабатывать не меньше. В то же время возможностей влиять на рынок у них не так много, как было еще в прошлом году. Те же саудовцы уже по большей части использовали свою «базуку», снизив собственную добычу за год на 2 млн баррелей в сутки. Вряд ли им по силам убрать с рынка больше еще 1 млн баррелей — и даже такой объем приведет к серьезным рискам сокращения поступлений, если данная мера не сработает. Давление же на других участников нефтяного картеля вряд ли даст серьезный эффект (в конце 2010-х не слишком получилось).
Реальные цены на нефть сейчас не слишком высоки: если считать их в золоте, то они находятся примерно на том же уровне, что и в начале 1970-х. И существенно меньше, чем в среднем за последние 50 лет. Чуть лучше ситуация выглядит при оценке в постоянных долларах с учетом инфляции. Тем не менее настороженность инвесторов по поводу ситуации в мировой экономике и отсутствие явных точек роста пока перевешивают возможную угрозу дефицита. Довольно серьезные успехи в области декарбонизации тоже немного ослабляют долгосрочный спрос на нефть, и эту мысль инвесторы постоянно держат в уме, когда торгуют на бирже.
Что значит падение цен на нефть для России
Для России весенне-летнее падение цен было весьма драматичным. В числе прочего оно привело к серьезному ослаблению рубля, так как для достаточно сильного торгового баланса экспортные доходы от нефти были недостаточными. Значительная часть российской нефти продавалась ниже установленного потолка в $60 за баррель.
К ноябрю ситуация изменилась радикально. Средняя цена на российскую нефть составляет более $80 за баррель, черное золото из России практически не продается ниже потолка, а премия российской смеси Urals к Brent опустилась до исторически нормальных значений. Сейчас падение цен не является серьезной проблемой ни для российских нефтяных компаний, ни для бюджета. В то время как успешная адаптация к санкциям делает всё более сложным их воплощение в жизнь — даже если США и ЕС придут к новым идеям об ограничении поставок из РФ.
