Период надежд и разочарований
90-летний юбилей российско-американских отношений — в первую очередь, повод для раздумий о пути, по которому наши страны раз за разом проходили от обнадеживающего начала диалога до драматичного противостояния. Когда Франклин Делано Рузвельт в 1933 году принял решение о признании Советского Союза — вопреки позиции влиятельных антикоммунистических сил — он сделал важный шаг к налаживанию сотрудничества, которое под занавес жизни этого великого лидера увенчалось совместной победой над нацизмом.
Но уже в последние дни войны представители нового поколения американских политиков, уверовавших в исключительность и особую миссию Вашингтона, начали готовить почву для затяжного противостояния и сдерживания СССР. После полутора десятилетий балансирования на грани столкновения, увенчавшегося Карибским кризисом, казалось бы, начали формироваться принципы мирного сосуществования, переросшего в разрядку. Но, по инициативе «ястребов» в США, потепление вновь обернулось обострением холодной войны, завершившейся, по принципу игры с нулевой суммой, лишь с распадом СССР.
Наконец, многолетние попытки постсоветской России наладить диалог с Вашингтоном в русле здорового и добросовестного партнерства, кульминацией которых стал период «перезагрузки» двусторонних отношений, не смогли остановить начало сильнейшей конфронтации и, по сути, гибридной войны. В чем же причина того факта, что раз за разом наш диалог попадает в один и тот же порочный круг? Обречены ли Россия и США на вечное противостояние?
Ключевым является ответ на первый вопрос. Главная проблема, предопределявшая постоянное сползание отношений к конфликтности, состоит не в последовательности тех или иных исторических событий, а в фундаментальной сути американской политической психологии. США традиционно — и особенно с момента окончания Второй мировой — никогда не рассматривали возможность равноправного партнерства с другими великими державами. В их представлении взаимодействие с союзниками может строиться только по принципу «начальник – подчиненный», тогда как потенциальные конкуренты должны быть обезврежены с использованием любых доступных инструментов: от санкционных до военных.
Россия же всегда отличалась от других американских партнеров-оппонентов абсолютной несистемностью, принципиальной неготовностью вписываться в обе схемы. Как в послевоенные годы, так и по завершении холодной войны мы прямо заявляли о стремлении к самому плотному и доверительному диалогу, но не в рамках американоцентричной модели, а на основе взаимного уважения и признания обоюдных интересов. Вашингтон оба раза сходу показал, что такой сценарий его не устраивает, да и мирное сосуществование двух систем во времена разрядки многие американские деятели воспринимали как прелюдию к новому столкновению. Но и сломить Москву в рамках гибридного противостояния у США не вышло — даже так называемая победа в холодной войне в итоге оказалась пирровой, а попытка повторить сценарий конца 1980-х в наши дни приносит американскому истеблишменту сплошные разочарования.
Рано или поздно в Вашингтоне должны будут осознать, что первопричиной вечного кризиса в отношениях с Россией, уже не раз ставившего планету на грань ядерного столкновения, является именно самоощущение американских элит, до сих пор существующих в парадигме однополярности и первенства «сияющего града на холме». Предпосылки для такого развития событий только начинают вырисовываться. И, вероятно, Америка сможет трансформироваться и принять свою уменьшившуюся роль в мировой политике лишь после тяжелого внутреннего кризиса и череды провалов в международных делах. Мы, со своей стороны, всегда открыты к честному и содержательному разговору.
Но необходимо оставаться реалистами — до отрезвления наших американских оппонентов пройдет еще немало времени, а способствовать ему на практике сможет лишь один сценарий: демонстрация способности России выстоять под гибридными ударами США и их союзников, параллельно решая поставленные президентом задачи в рамках специальной военной операции и множества важнейших глобальных инициатив.
Автор — проректор Дипломатической академии МИД России
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
