Переболеть Испанией: ГМИИ показал русский взгляд на южную страну
Тореадоры, гранды, страстные танцовщицы с кастаньетами, горячие южные ночи и Дон Кихот. Список фирменных испанских мотивов можно продолжать — и все они в изобилии фигурируют на новой выставке ГМИИ им. Пушкина «Образы Испании. Русское искусство XIX–XXI веков» в Галерее искусства стран Европы и Америки. Но хватает здесь и неожиданных поворотов, позволяющих взглянуть на национальный миф под иным углом. «Известия» оценили экспозицию в числе первых.
Две Испании
Этот сезон в ГМИИ проходит под знаком Испании. На прошлой неделе в главном здании музея открылась выставка мастеров XVI–XIX веков с Иберийского полуострова. Теперь же в пару к ней стартует проект в соседнем корпусе. Наверное, было бы логично показать в галерее работы испанских же художников XX и XXI столетий. Но кураторы выбрали более интересный подход и вместо этого представили взгляд наших соотечественников на южную страну. Получилось выразительное сопоставление: классическое искусство и авангард (хотя не только), западное и отечественное.
Но на самом деле контраст здесь не только внешний, формальный. Экспозиция в галерее, в сущности, не об искусстве как таковом, а о формировании и деконструкции мифа. Потому и произведения здесь сгруппированы не по хронологии и даже не по стилям, а по темам. Как следствие, рядом могут оказаться реалистический портрет кисти Алексея Венецианова и примитивистская акварель Резо Габриадзе, полуабстракции Веры Ермолаевой и соцарт Александра Виноградова.
Имена некоторых художников фигурируют сразу в нескольких залах. Это, например, Наталия Гончарова, в творчестве которой испанская тема проявилась особенно ярко. Из ее произведений на выставке вне конкуренции «Испанка с веером» из собрания Третьяковской галереи: ростовой образ импозантной дамы Гончарова вписывает в геометрическую композицию, а пышные цветочные орнаменты ее платья отделяет от самой героини, будто это осколки разбитого зеркала.
Но не менее интересно рассматривать два более традиционных погрудных портрета испанок, один из которых (раскрашенный акварелью пошуар) принадлежит кисти Гончаровой, второй же (темпера по бумаге) написан Михаилом Ларионовым. Их сопоставление наглядно показывает разницу в стиле супругов: у него образ в общем-то более традиционный, тогда как у нее облик модели воплощен в духе кубистических работ Пикассо, хотя и сохраняет богатую орнаментальность.
От праздника до войны
Заметим, что в экспозиции очень много произведений на бумаге — а это значит, что выставляются они нечасто (графику нельзя демонстрировать в постоянном режиме), и редкую возможность увидеть раритеты не стоит упускать. То же справедливо и для вещей из частных коллекций. «Бой быков» и «Пальмы. Кальдетас» Петра Кончаловского, «Архентина. Эскиз к плакату» Александра Яковлева, «Испанка. Эскиз костюма» Гончаровой — вот далеко не полный список экспонатов, выданных собирателями, но ничуть не теряющихся рядом с лучшими музейными картинами.
Здесь вообще практически нет ничего хрестоматийного, постоянно гастролирующего. Зато встречаются работы, которые могут стать открытием для публики. В одном из последних залов выставлена поздняя картина Ивана Клюна — «Налет. Испания». Художник — последователь Малевича, известный нам по геометрическим абстракциям, написал в 1936–1937 годах фигуративную композицию — летящие над городом в лучах прожекторов бомбардировщики. Однако крыши домов, клубы дыма от снарядов и диагональные линии света создают почти что супрематическую структуру.
Тема гражданской войны в Испании становится одной из кульминаций выставки. Декоративная броскость антуража сменяется глубиной трагедии, а праздничные красный и черный, столь часто фигурирующие в платьях дам и костюмах тореадоров, становятся цветами крови и смерти. Сохраняются разве что страсть и эмоциональность — качества, которые присущи большинству работ на испанскую тему. Только теперь они звучат иначе.
В числе жемчужин зала — четыре карандашных рисунка Сергея Эйзенштейна. Великий режиссер в 1936-м собирался снимать фильм «Испания». Замысел не удалось воплотить в жизнь, но эскизы надо признать самодостаточными произведениями: исключительно с помощью выразительности линии, вполне себе схематично и условно, автор «Октября» передает эмоциональный накал событий. А один из рисунков и вовсе заставляет вспомнить «Гернику» Пикассо, которая, к слову, появится лишь годом позже.
В погоне за идальго
Если попытаться охарактеризовать драматургию экспозиции в целом, то можно назвать ее движением от внешне-декоративного (тех самых парадных портретов в испанских нарядах, туристических видов булочек и знойных черноволосых красавиц) через авангардное препарирование ключевых мотивов (здесь и Гончарова, и Кончаловский, и Александра Экстер) к метафизическому обобщению, попытке осмыслить сам феномен испанского.
Отдельный зал посвящен образу Дон Кихота в русской живописи. И в нем показан этот путь в миниатюре — на примере воплощений сервантесовского сюжета. Поначалу художники честно иллюстрируют приключения идальго, но постепенно всё постороннее нивелируется и даже сам герой теряет индивидуальные черты, превращаясь в символ: на картине Анатолия Зверева он со своим копьем оказывается Георгием Победоносцем, поражающим мельницу вместо змея. А наш современник Константин Батынков ограничивается изображением крошечной фигурки всадника, подъезжающей к гигантскому ветряку и, очевидно, не имеющей ни малейших шансов в этой метафорической битве.
И, наконец, выразительный постскриптум. Завершается путешествие у огромного полотна Александра Виноградова «Салют, Испания!», где мастер соцарта с тонкой иронией и игрой в дурновкусие изображает в одном иллюзорном пространстве Пабло Пикассо, Сальвадора Дали, Хосе Каррераса, Педро Альмодовара и других знаменитых сынов испанского народа под праздничным фейерверком. И это многолюдье резко контрастирует с безлюдными метафизическими пейзажами настоящего русского испанца Франциско Инфанте-Арана и с одиноко светящимся полумесяцем меланхоличного путешественника Леонида Тишкова.
Оказывается, что в конечном счете Испания для русского человека — даже не реальная страна, а мечта о райском уголке, где всегда праздник, яркие краски и горячие чувства. Мечта эта, конечно, иллюзорна, о чем выставка красноречиво напоминает. И тем не менее ГМИИ позволяет хотя бы краешком глаза в этот полуфантастический теплый мир заглянуть. В ноябрьское ненастье — особенно актуальное приглашение.
