«Момент, когда российские компании могут раскрыть свой потенциал, уже наступил»
Пока российский ИТ-рынок продолжает усиленно заниматься собственными разработками, соседние страны с интересом за нами наблюдают. Как отечественные компании раскрывают свой технологический потенциал? Какие инновации вызывают наибольший интерес со стороны бизнеса? В каких направлениях мы делаем успехи, а над чем еще предстоит поработать? Обо всем этом «Известиям» рассказал первый заместитель генерального директора Холдинга Т1, генеральный директор Группы «Иннотех» Дмитрий Харитонов.
— Этот год для многих компаний проходит под эгидой интеграции нового отечественного ПО. Как на ваш взгляд в целом продвигается этот процесс? Оправдывают ли отечественные разработки ожидания корпоративных клиентов и остались ли какие-то их потребности незакрытыми?
— Процесс импортозамещения идет уже несколько лет. Да, далеко не во всех индустриях, но еще до пандемии мы постепенно начали двигаться в этом направлении. Одним из первых к этому подключился финансовый сектор. Потом машиностроение, которое исторически использовало западные инструменты, а следом — производство. И поскольку всем нужны были решения «под ключ», базирующиеся на отечественных технологиях, стало понятно, что этот процесс займет не один год. В каких-то областях мы значительно продвинулись и работали на опережение.
В 2022 году, несмотря на все санкционное давление, банковская отрасль функционировала бесперебойно: мы могли совершать покупки онлайн, платить картами, выпускать новые. Критические моменты отлажены, но остается достаточно большой объем работы, который предстоит сделать в течение ближайшего времени. Больше всего пробелов я наблюдаю в разработке общесистемного программного обеспечения, управления инфраструтурой, жизненным циклом и т.п. Экономике важно понимать, какие технологии мы контролируем, а что еще предстоит улучшать. Совершенствовать процессы можно бесконечно. Но в целом российская ИТ-отрасль хорошо справляется.
— В этом году на ПМЭФ Холдинг Т1 представил нового российского вендора НОТА. Расскажите о вашей стратегии диверсификации бизнеса. Какие цели и задачи вы перед собой ставите, на что делаете упор?
— Наш холдинг объединяет разные направления бизнеса — от инфраструктуры и поставок «железа» до производства собственного софта, причем в разных областях. И разумным шагом было все эти технологии, которые разрабатывались в разных подразделениях компании, объединить, активизировать и оформить в виде предложения рынку. Так появился вендор НОТА как самостоятельный игрок, который, прежде всего, занимается созданием собственных продуктов и адаптацией наших наработок.
Среди текущих целей Т1 — продолжить коммерциализировать ту экспертизу, которая была наработана на конкретных проектах, создавалась в формате отдельных инициатив. Диверсификация портфеля — это единственный способ продолжать наращивать долю своих продаж на рынке. Сейчас мы, например, рассматриваем возможность, как масштабировать опыт выстраивания риск-менеджмента, систем управления операционными рисками из финансовой сферы на другие отрасли, например, ритейл.
— В первой половине октября Холдинг Т1 провел сбор заявок на дебютные облигации. Какова ваша дальнейшая стратегия по развитию компании на ближайший год?
— Нам важно формировать публичную историю холдинга, и мы понимаем, что после выхода на долговой рынок наше развитие привлекает дополнительное внимание.
Во-первых, мы будем развивать долгосрочные отношения с ключевыми клиентами, которые у нас уже есть. Но и рассчитываем, что даже из разовых контрактов мы будем переходить к полноформатному сотрудничеству, формировать прочные связи. Возобновляемость бизнеса — это важная часть нашей стратегии.
Во-вторых, мы продолжим вкладываться в технологии, развиваться как с точки зрения компетенций, так и в плане кросс-индустриального взаимодействия, формирования на их базе различных решений под потребности любых отраслей. Для нас как для инновационной компании принципиально важно: если какая-то технология показала себя отлично в одной сфере, мы начинаем проверять, как можно ее с пользой применить в другой.
Будет также и то, что раньше не входило в зону наших прямых интересов. Мы достаточно много до этого рассматривали тему аэротехнологий и за последний год нашли понятные экономические ниши. Например, дистанционное зондирование земли, в частности — мониторинг объектов залогового имущества в труднодоступных местах. Критическим предприятиям необходимо постоянное наблюдение, и технологии позволяют делать и обрабатывать спутниковые снимки, видео с дронов.
Мы разрабатываем комплексное решение, анализируя целостность и общее состояние объекта по снимкам, полученным из космоса или с дронов. Определяем, может ли он и дальше использоваться в качестве залога. Залоги — это неотъемлемая составляющая кредитного конвейера, особенно для среднего и крупного бизнеса. Наша задача — трансформировать консервативные отрасли через предложение полезных и выгодных для них инновационных инструментов для упрощения и ускорения бизнес-процессов.
— Отраслевые эксперты считают, что стремительный рост российского рынка случится именно в 2024-2025 годах, когда все разработки станут зрелыми, и только после этого компании смогут раскрыть свой экспортный потенциал. Так ли это на самом деле?
— Я не соглашусь: ранее мы уже достаточно много работали на экспорт. Да, новый контекст перевернул наше сознание. Соседние страны с интересом смотрят на то, как мы это переживаем, как справляемся с санкциями и ускоренным импортозамещением, как создаем собственные продукты, выстраиваем технологическую независимость. Сейчас за нами пристально наблюдают как конкуренты, так и потенциальные зарубежные клиенты. Не могу сказать, что на сегодняшний день у нас внушительный объем бизнеса с иностранными партнерами, но портфель предложений для зарубежного рынка и уровень взаимодействия с ним продолжает расти из года в год. Тот момент, когда российские компании могут раскрыть свой потенциал, уже наступил. Мир увидел, как мы перестраиваемся, как мы работаем, и многие — в особенности, Ближний Восток, — готовы и хотят сотрудничать с российскими компаниями уже сейчас.
— Расскажите о примерах синергии цифровых проектов и реального сектора экономики.
— Примеров много, и самый понятный — искусственный интеллект. Эта технология дает большой простор для кросс-индустриального взаимодействия. Сегодня аналитика изображений используется практически везде: в страховом бизнесе, в финансах, в производстве, — от мониторинга процессов до предупреждения травм среди персонала. Кто был на современных заводах, знает, что там все размечено яркими линиями и стрелками: зоны повышенной опасности очерчены, как в метро. Зайти в них рабочие имеют право только в спецодежде — в жилете, каске, перчатках. Это строго регламентируется внутренними документами. И если камера увидит, что на сотруднике не хватает элемента защиты, она подаст сигнал. Или другой пример — штрафы по камерам за разговоры по телефону за рулем. Наш проект с дистанционным контролем залогового имущества тоже показательный кейс. Это примеры того, что технологии прекрасно работают в разных секторах.
— Насколько, на ваш взгляд, разработки в области ИИ недооценены или, наоборот, переоценены? Действительно ли в России они интересны бизнесу?
— Вопрос, скорее, в готовности бизнеса к этим технологиям. И дело тут не только в предпринимателях, но и в потребителях. Большому ряду нововведений пользователи уже доверяют — например, тому, что камеры фотовидеофиксации следят за тем, как мы соблюдаем ПДД. Объем обжалований по таким штрафам довольно небольшой, все исправно работает.
В России научились внедрять технологии, процесс отработан: начали пробный период, вылечили от «детских болезней», довели до состояния эксплуатации и представили рынку. Директивы правительства об использовании технологий говорят об одной очень важной вещи: часть задач мы готовы полностью доверить технике. Искусственный интеллект с нами надолго, сегодня он уже используется для создания инвестиционных стратегий, оптимизации загрузки линий в промышленности. В своих разработках мы повсеместно внедряем технологию «без бумаги», в том числе в решения по работе с машиночитаемыми доверенностями. Мы их активно применяем в автоматизированных процессах для сдачи отчетностей. Контроль качества, аналитика соблюдения стандартов на предприятиях — сегодня все это можно автоматизировать. Наше общее доверие к технологиям уже достаточно высоко, чтобы дальше активно их продвигать для решения бизнес-задач. К тому же бизнесу, безусловно, интересно и сокращение издержек, которое они обеспечивают.
Главная задача сместилась с развития технологий на необходимость восполнения критически важных элементов в смежных областях: у нас есть беспилотные автомобили, даже в Москве, но соответствующей нормативной базы до сих пор нет. И этот пробел предстоит заполнить.
— Как обстоит ситуация с кадровым дефицитом в ИТ-секторе? Некоторые представители отрасли отмечают, что если с кадровой точки зрения 2022-й был годом массового нашествия джунов, то в 2023-м рынок страдает от переизбытка мидлов. Так ли это на самом деле?
— Рынок страдает от нехватки кадров последние 15 лет. Ситуация не поменялась, изменился только масштаб, и он связан с тем, что сейчас мы гораздо больше инвестируем в ИТ и спрос на технологии растет. Я не смогу точно сказать про джунов и мидлов, но острее всего ощущается дефицит высококвалифицированных специалистов. Традиционные методы найма уже не срабатывают: почти бессмысленно искать на рынке хорошего синьора — процесс займет более двух месяцев, за которые задача может и потерять свою актуальность. Выход простой: перестать заниматься стандартным наймом и начать готовить своих специалистов. И мы уже занимаемся этим в рамках Т1 Цифровой Академии.
Сегодня принципиально важно инвестировать в людей — и корпоративное образование также достаточно серьезный фактор удержания специалистов. Люди видят, что их не используют, а учат, дают им возможность двигаться вперед. Если этого не делать, дальше развиваться будет уже невозможно — рынок исчерпан на несколько лет вперед. Именно поэтому сегодня внутреннее обучение становится трендом. Если раньше этим занимались две-три компании на всю Россию, то сегодня все больше коллег по отрасли осознают эту необходимость. И меня такая тенденция очень радует — это хорошо скажется на рынке и развитии кадрового потенциала нашей страны.
