«Франция не сможет долго накачивать Украину оружием»
Франция не сможет долго накачивать Украину оружием, и военные в Пятой республике уже заявляют о том, что пора прекращать безудержные поставки. Об этом заявил посол РФ в Париже Алексей Мешков, подчеркнув, что Франции сейчас не хватает вооружений для собственных нужд. По его словам, страна заинтересована в затягивании конфликта на Украине и поэтому Париж вряд ли способен стать посредником в его урегулировании. О возможности разрыва дипотношений между РФ и Францией, значимости «Росатома» для республики, уходе российских компаний с французского рынка и оставшихся гуманитарных связях между нашими странами — в эксклюзивном интервью Алексея Мешкова «Известиям».
«Париж среди тех, кто заинтересован в затягивании конфликта на Украине»
— 7 октября резко обострилась ситуация в Израиле и секторе Газа. Франция поддержала Израиль. Французские власти усилили охрану синагог и еврейских учебных заведений из-за опасений атак на евреев. Наблюдаете ли вы рост напряженности в обществе?
— Сейчас рано говорить о росте напряженности в обществе, но исключать этого нельзя, потому что во Франции большая диаспора арабов и мусульман, которые занимают пропалестинские позиции. 9 октября уже предпринималась попытка провести демонстрацию в Лионе, но ее разогнала полиция, применив слезоточивый газ. Что касается политического истеблишмента, только одна левая партия («Непокорная Франция». — «Известия») выступила с критикой позиции Израиля. Все же остальные однозначно поддержали израильтян.
Люди маршируют во время демонстрации, организованной Советом французских еврейских учреждений (CRIF) в Париже через два дня после того, как боевики ХАМАС начали атаку с нескольких фронтов на Израиль
— Уличных столкновений пока не наблюдается?
— Нет, пока каких-то значимых уличных столкновений нет. Полиция усилила охрану еврейских школ и синагог, поэтому ситуация пока стабильная.
— Президент Франции Эммануэль Макрон долгое время стремился играть посредническую роль в урегулировании конфликта на Украине, но в последние месяцы его усилия как будто сошли на нет. Пытается ли сейчас Париж хотя бы по дипломатическим каналам предпринимать какие-либо попытки вновь стать медиатором?
— Я бы не употреблял в отношении сегодняшней Франции такое определение, как «посредник». Звездный час Франции и Германии мог быть тогда, когда они могли оказать содействие в реализации Минских соглашений. Тогда бы мы не столкнулись с той ситуацией, с которой мы сталкиваемся сегодня. Но французы и немцы в лице президента Франсуа Олланда (2012–2017) и канцлера Ангелы Меркель (2005–2021) признались, что их позиции были полным обманом и для них стоял вопрос не выполнения Минских соглашений, а затягивания времени для перевооружения украинской армии.
Конечно, мы догадывались, что в их позиции не всё чисто, потому что ни на одном этапе переговоров в рамках нормандского формата Франция и Германия в течение многих лет не высказали ни одного критического слова в адрес Киева. Поэтому сегодня вопрос какого-либо посредничества или участия Франции в вопросах урегулирования просматривается трудно. Но, как говорится, никогда не говори «никогда», поэтому посмотрим. В настоящий момент я не вижу, какой реальный вклад могла бы внести Франция в решение украинского кризиса.
— На ваш взгляд, насколько Франция заинтересована в урегулировании украинского конфликта и улучшении отношений с Россией?
— После того как всем стало известно, что французы мухлевали в рамках минского процесса, они начали занимать жесткую антироссийскую линию. Делались заявления, что Франция будет поддерживать войну до последнего украинца, что Россия «не должна и не может победить». Франция стала поддерживать Украину вооружениями, подготовкой украинских военных, так что ситуация, я бы сказал, неблагоприятная. Париж сейчас среди тех, кто заинтересован в затягивании конфликта на Украине.
В этих условиях мы не видим настроя официального Парижа на улучшение отношений с Россией. Хотя надо признать, что настроения во французском обществе меняются, причем в пользу возобновления полноформатных отношений с нашей страной.
— Сколько уже Франция направила Украине вооружений с начала СВО? Как долго она сможет накачивать Украину оружием?
— Там достаточно большой список. Я просто назову несколько наименований: 40 САУ «Цезарь», порядка 150 разведывательных БПЛА, 40 колесных танков АМХ-10RС, 60 БТР и ежемесячно поставляют до 2 тыс. снарядов калибра 155 мм. Я назвал только часть номенклатуры, которую поставляет Франция. Конечно, она не в лидерах — по поставкам оружия Украине она занимает девятое место среди западных стран. Но французы заявили, что готовы сделать новый шаг, создав совместные предприятия и производства военной техники на территории Украины.
Французский тяжелый бронеавтомобиль AMX-10RC
— Как долго Франция сможет накачивать Украину оружием?
— Франция не сможет долго накачивать Украину оружием. Цифры, которые я вам назвал, конечно, серьезные, потому что от любой, даже одной установки гибнут люди. Но у них ситуация непростая, и французские военные уже заявляют, что пора прекращать эти безудержные поставки и задуматься о безопасности самой Франции. Учитывая, что французы сегодня распыляются фактически по всем регионам мира, где есть напряженность, им уже не хватает вооружений для собственных нужд.
— Как во французском обществе относятся к Украине?
— Когда я говорил, что ситуация меняется, я не имел в виду, что она изменилась кардинально. Во Франции сохраняется достаточно позитивное отношение к Украине, хотя, согласно опросам, поддержка в процентном отношении падает. Самые низкие показатели демонстрируют ответы на вопрос: «Готовы ли вы посылать французские войска на Украину?» Мало кто на это готов, но порядка 50% французов продолжают поддерживать идею поставок вооружений.
Это объяснимо, потому что во Франции работает достаточно сильная и эффективная пропагандистская машина. За последние полтора года в прессе и на телевидении я не видел ни одного позитивного репортажа о России. Некоторые независимые блогеры и политики дают объективную информацию, но она тонет в том объеме огромной антироссийской лжи, которая распространяется по всем СМИ. Это, конечно, психологически действует на простого француза.
Падение поддержки новых поставок началось с 75% до порядка 64%, но всё равно превышает 50%. Я говорю о результатах публикуемых опросов общественного мнения, которые надо оценивать с учетом пропагандистской войны, которая ведется против нас.
«Франция вряд ли может развивать свою промышленность без «Росатома»
— В России, несмотря на уход некоторых компаний, всё еще работают многие французские фирмы. Насколько бизнес республики заинтересован остаться на этом рынке?
— Французский бизнес был крайне заинтересован в том, чтобы остаться на российском рынке, и на первоначальном этапе французское руководство не мешало бизнесу работать в России. Но сказалось очень жесткое влияние американцев. Из России ушли прежде всего те компании, у которых есть бизнес в США. Ушли акционерные общества, опасавшиеся вторичных санкций, включая финансовые институты. А крупные компании, являющиеся семейным бизнесом и не заинтересованные в работе на американском рынке, показывают наиболее высокие результаты. Естественно, на нашем рынке старается закрепиться малый и средний бизнес, который не подвержен влиянию Вашингтона.
— Вы лично часто встречаетесь с представителями французского бизнеса?
— Сейчас контакты определенные есть, но бизнес нам говорит, что «деньги любят тишину», и просит не рассказывать об их работе в России.
— Остались ли российские компании во Франции?
— Практически нет. Остались небольшие компании и «Росатом», который не находится ни под какими санкциями. Франция вряд ли может развивать свою атомную промышленность без него. Однако другие крупные компании, такие как «Аэрофлот», РЖД, ушли.
Площадка строительства термоядерного реактора ИТЭР во Франции
— Но они хотели бы вернуться?
— Это зависит от бизнеса. «Аэрофлот», я уверен, когда возобновятся авиаперевозки, будет заинтересован в возвращении. Но, скажем, у той же РЖД были большие сомнения в продолжении сотрудничества с Францией еще до всех пандемийных событий или СВО, так что наш бизнес будет прагматично подходить к этим вопросам. Если это будет прибыльно, почему нет? Но нужны гарантии, что бизнес опять не будет сорван.
— Насколько серьезно французская экономика пострадала от антироссийских санкций?
— У французов в прошлом году был прогноз на 4% роста валового внутреннего продукта (в реальности 2,6%), а в этом году ожидается уже 0,8–1%. Естественно, что свою роль сыграл эффект антироссийских санкций.
— В целом можно прийти к выводу, что экономика весьма серьезно пострадала?
— Мы же говорим о стране с крупной экономикой. Сказать, что она трагично пострадала, нельзя, но то, что она пострадала, — это реально. Французы потеряли рабочие места, многие потеряли бизнес. Пусть у нас с французами был не очень большой товарооборот, но мы работали в высокотехнологичных областях, которые сами же европейцы закрыли. Поэтому для бизнеса это серьезный удар.
— Как вы считаете, поддержит ли Франция когда-либо санкции против ядерного сектора России?
— Французы крайне не заинтересованы в том, чтобы вводились какие-то ограничения на сотрудничество с нами в ядерной области, учитывая, что у них, скажем, не так просто всё складывается в зоне Сахеля, откуда они брали большую часть своего урана. Но вы видите, как европейцы под американским гнетом стреляют себе в ногу. К сожалению, всё возможно. Но пока эта сфера сотрудничества сохраняется, и без каких-либо заметных негативных тенденций.
— Вы упомянули только что регион Сахеля. Позвольте, я вас спрошу про вывод войск Франции из Нигера. Как в обществе относятся к этому?
— Для них это огромные имиджевые потери. Это продолжающийся крах французской неоколониальной политики в Африке. И в этой ситуации они ищут козлов отпущения. Конечно, «виновата» Россия. Это для них сейчас главный нарратив. И они пытаются также возлагать ответственность на новые власти, которые пришли в целом ряде африканских стран. А себя они хотят представить «во всем белом» — они были хорошими, но почему-то африканцы не хотят, чтобы они дальше сидели на их территории.
Колонна французских войск, базирующихся в Нигере, проезжает мимо, готовясь покинуть Нигер, в Ниамее
«Разрыв дипотношений не стоит на повестке дня»
— Россию и Францию на протяжении столетий объединяли глубокие культурные связи, и, по сути, они всегда оставались фундаментом отношений, несмотря на политические разногласия. На каком уровне сейчас находится гуманитарное сотрудничество двух стран?
— Гуманитарное сотрудничество находится, как и все другие направления, на непростом уровне. С одной стороны, существует официальный запрет на развитие гуманитарных связей с Россией по государственной линии. Например, свернуты гастроли, которые ежегодно проходили и у Большого, и у Мариинского театра.
Но одновременно нам удалось спасти некоторые совместные проекты, которые давно существуют. К примеру, в начале декабря в Париже открывается очередной салон русской книги. Активно работает Русское географическое общество. И у нас есть два очень крупных культурных центра в Париже, где практически на ежедневной основе проводятся различные события.
Только что проходили мероприятия, посвященные 320-летию Санкт-Петербурга, и всё это плавно переросло в фотовыставку «Майя Плисецкая. Арена жизни», где представлены очень редкие и интересные фотографии из Бахрушинского театрального музея. Выставка пользуется большим интересом.
На региональном уровне многие мэрии просто устали от русофобской линии официального Парижа, и сейчас нам удалось договориться о том, что фактически две недели на всем юге Франции будет проходить фестиваль русских фильмов. Он состоится с 24 октября по 5 ноября.
Бахрушинский музей открыл в Париже фотовыставку «Майя Плисецкая. Арена жизни»
— А в чем его будет особенность?
— Там будут показываться современные российские фильмы. Их будут демонстрировать в кинозалах различных городов юга Франции.
— Посольство России как-то помогало в организации фестиваля?
— Естественно, мы помогали. Участвовало наше Министерство культуры, Роскино. Нам было важно помочь найти партнеров, которые не побоятся проводить кинопоказы, найти поддержку местных муниципалитетов, что, в общем, удалось сделать.
— Как вы оцениваете перспективы российско-французских отношений?
— Сейчас рано оценивать перспективы. Мы работаем над тем, чтобы отношения еще дальше не ухудшались, потому что, как мы с вами увидели за последние десять лет, пределов этому пока нет. Мы каждый раз думали, что дно достигнуто, но это дно, к сожалению, всё углублялось и углублялось. Задача сегодняшнего дня — по крайней мере заморозить эту тенденцию и начать какие-то, пусть и не очень крупные, шажки. Мяч на стороне французов.
— Допускаете ли вы разрыв российско-французских связей в случае эскалации конфликта на Украине?
— Разрыв дипотношений не стоит на повестке дня. Это связано в том числе и с тем, что Россия и Франция — постоянные члены Совета Безопасности ООН. Хотим мы или нет, но нам приходится взаимодействовать на международной арене.
