«Мы там год простояли, и все живы»
В начале июля украинские формирования предприняли попытку ударить в направлении Горловки. Крупная атака ВФУ была отражена силами 132-й бригады 1-го Донецкого корпуса. Бой был тяжелым — с массовым применением всех видов артиллерии и БПЛА-камикадзе. Враг понес крупные потери в бронетехнике и личном составе. На позициях городских гвардейцев побывали «Известия».
«Они мне все уже как родные»
— Обстановка напряженная, периодически противник пробует, ищет лазейки, щупает. Наблюдаем инженерные работы и сразу ставим как цель. Наблюдение и разведка хорошие у нас, как только приказ получаем — сразу отрабатываем, — рассказывает офицер 132-й бригады Фома.
Его минометная батарея в составе одного из мотострелковых батальонов бригады с 2014 года участвовала в обороне Горловки, а за время СВО участвовала в штурме нескольких укрепленных населенных пунктов.
— Хоть другой раз и кричу на них, не без этого. Но все ребята боевые! Процентов 60 у меня енакиевские, а процентов 40 — горловские (жители городов Енакиево и Горловка. — «Известия»). Практически все парни с 14–15-го года. Все проверенные, можно даже сказать, битые. Опыт есть у нас: мы и в Волновахе участвовали, и в Новобахмутовке, которую многие называют Сталинградом. Вот для моего подразделения — мы же если отстрелялись, должны уйти. Но там этого не было, стояли и закапывались. И, слава богу, мы там год простояли и все живы. Они мне все уже как родные, — улыбаясь рассказывает Фома.
Горловские ветераны работают не просто давно — за спинами у них родной город, страдающий от украинского террора годами. Фома особенно подчеркивает, что даже за время тяжелейших боев СВО удалось сохранить солдат — за всё время спецоперации в батарее только легкие ранения. В первую очередь благодаря инженерному оборудованию позиций и маскировке.
Друг из Бразилии
Среди жителей Горловки и Енакиева, проведших годы на фронте, и Жак Якубян. Еще недавно, три года назад, он был гражданином Бразилии, но сегодня уже россиянин и по праву считает себя енакиевчанином.
— Конечно, я горжусь тем, что помогаю здесь. Тем, что я в армии, и тем, что я борюсь против Украины. Потому что это всё глупый настрой против России. Они (украинцы) просто следуют политике США, политике Европы. У них нет своих собственных идей, политики, — объясняет Жак.
Жак Якубян
Сюда он приехал с женой, в ее родной город, когда уже шли боевые действия в Донбассе, и через месяц пошел добровольцем в армию ДНР. Жак рассказывает о пропаганде, которую ведет Украина через свои посольства и диаспору в Латинской Америке. Но, по словам Жака, среди его знакомых нет ни одного человека, который бы верил украинским заявлениям. Он допускает, что кого-то из латиноамериканских наемников на стороне Украины могли привлечь заработки, в регионе очень высокий уровень безработицы.
Тайно и скрытно
Работа артиллерии с постоянных подготовленных позиций — одна из отличительных черт донецкого и горловского направлений. Очень плотная линия фронта проходит по урбанизированной местности, и при этом она перенасыщена войсками и огневыми средствами. Пространства для смены позиций часто просто нет.
Поэтому минометы Фомы не просто стоят в окопах и сверху прикрыты раздвижными сетками и маскировкой. Рядом с каждой позицией блиндаж, где укрыт личный состав в ожидании огневых задач и безопасно хранится боекомплект. Многие позиции соединены подземными ходами, и можно пройти с одной огневой в снарядный погреб и выйти на другую, не поднимаясь на поверхность. Весь пол в ходах сделан с водоотливом, от настила до грунта почти полметра. Солдаты шутят, что шахтерское прошлое дает о себе знать, поэтому они закапываются глубже и лучше, чем учат в армии.
Конечно, в подобной тактике сказываются и особенности транспорта. Противник, массово снабженный джипами и пикапами, в большей степени опирается на мобильность легкой артиллерии. Такая тактика и получила название кочующих минометов.
— Есть чему поучиться (у противника). Кочующий миномет — это очень плохая вещь. Ты его только засек, но для слаженного расчета десяток мин накидать — это элементарно. Они быстро отрабатывают, быстро уходят, — объясняет Фома.
Еще одной особенностью участка фронта стали узкие дороги и большое количество мин и неразорвавшихся боеприпасов на обочинах. С учетом БПЛА в небе маскировка требует быстрого передвижения по узким опасным грунтовкам. С такими задачами не всегда справляются штатные армейские грузовики, и одной из самых больших ценностей становятся небольшие автомобили с высокой проходимостью. Особенно когда начинается распутица.
— Легкий автотранспорт очень нужен. Вы сейчас видели дорогу, и у меня на каждый взвод по уазику. Какие-то мы сами купили, какие-то прислали волонтеры, помогли. Мы можем быстро вывезти необходимое, быстро переехать на новые позиции. «Уралы» и «КамАЗы» — военные, хорошие машины. Но в наших условиях маневренности и скрытности не хватает. Грубо говоря, лучше иметь три джипа вместо одного грузовика. Сейчас еще газельки хорошие с полным приводом, «ГАЗоны» новые, которые как «Шишиги» (сленговое название грузовика ГАЗ-66. — «Известия») Тем более кругом заминировано, ты не везде просто даже подъедешь, большой грузовик слишком неповоротливый для этих условий, — рассказывает Фома.
На огневой позиции в ростовом окопе стоит приготовленный к ведению огня миномет, закрытый брезентом, а сверху — сеткой. В блиндаже расчет ожидает, когда поднимут БПЛА. Мины сложены рядами на полках, заряды и порох упакованы в непромокаемую сумку.
Наводчик Бежик стоит наготове с прицелом в руках: пока будут снаряжать выстрелы, ему надо будет навести миномет. В этот момент маскировку снимают, и чем дольше он будет работать, тем больших риск для всех быть обнаруженными. И так между каждым выстрелом. Бежик рассказывает, что, хотя это и не допускается, он снимает прицел после наведения перед выстрелом и потом для восстановления наводки устанавливает снова. Чтобы исключить даже те небольшие погрешности, которые могут возникнуть в «выверке» прибора.
— Важен опыт. Бывает, плита (миномета) садится низко в грунт. Бывало, я наводился даже стоя на колене или лежа. Интенсивность стрельбы была такая высокая, что не давали даже достать миномет. У меня уже восемь лет опыта имеется, — рассказывает Бежик.
Рядом с Бежиком стоит Гаврила — он также наготове. У него на шлеме фонарь, в сумерках блиндажа Гаврила должен быстро подготовить необходимые мины к стрельбе.
По команде начинается наведение. Раму с сеткой быстро сдвигают по специальным направляющим, Бежик наводит миномет. По команде мину «подвешивают» в ствол. В миномете выстрел заряжают со стороны среза, и мина под своим весом должна пройти ствол вниз и встать на штатное место. Самый точный способ стрельбы — спуск с веревки, именно так и планируется вести огонь.
Но пока мина идет по стволу, все по команде пригибаются и закрывают уши. Боеприпасы разных лет выпуска, как и минометы, поэтому возможен произвольный выстрел. Как только слышно, что мина в стволе, наводчик подбегает и еще раз восстанавливает наводку, под весом мины миномет мог сдвинуться на грунте. И только после этого производится выстрел.
Командир взвода передает операторам беспилотников время подлета мины, чтобы они были готовы наблюдать разрыв, и одновременно дает команду замаскироваться. Через 45 секунд, как и было рассчитано, воздушная разведка подтверждает разрыв и дает данные для корректировки. И только после этого, снова сняв маскировку, происходит уже окончательное наведение и сам огневой удар.
Именно ради этого проходили часы тяжелой работы на влажной жаре. К моменту команды «Завершить огонь и уйти в укрытие!» хорошо заметно, как по довольным лицам минометчиков из-под шлемов буквально стекают струи пота.
