Глава ЦБ Эльвира Набиуллина в ходе недавнего Петербургского экономического форума заявила: «Соблазн управлять структурной перестройкой может привести к тому, что мы подавим частную инициативу. Уже не говорю о риске, в крайнем случае, реставрации плановой экономики».
Насколько же страшно централизованное управление? Если обратиться к теории, планирование — это процесс, который позволяет сконцентрировать наличные ресурсы для достижения определенных целей, когда рынок не справляется. То есть когда существуют так называемые «провалы рынка».
Первый тип такого явления — необходимость осуществлять действия, которые недостаточно прибыльны в краткосрочной перспективе, но необходимы для обеспечения долгосрочных интересов общества. Например, в случаях внедрения новой технологии.
Второй тип «провала рынка» — это абсолютная нехватка ресурсов. Планирование позволяет отрегулировать конкуренцию через распределение дефицитных активов среди приоритетных пользователей. Централизованное решение, на что направлять деньги, может быть естественным ответом на радикальную неопределенность. Ключевой вопрос, обсуждающийся с 1920-х годов, заключался в том, как делать выбор при распределении ресурсов.
Экономическая наука пришла к выводу, что ценовые сигналы конкурентного рынка имеют важнейшую роль для развития. Государственное планирование при этом — дополнительный фактор в обычных условиях.
Плановый орган — это место, где на высоком уровне встречаются для обсуждения экономических мер представители решающего треугольника: науки, государства и частного бизнеса. Централизованное управление предполагает гармонизацию интересов и ожиданий всех сторон. В этой концепции государство — дирижер, но в рамках заранее согласованной с оркестром партитуры.
Планирование зародилось в ходе Первой мировой войны в Германии и США, его идеи были развиты в 1930-е годы в СССР. В разных формах оно применялось в 1940–1970-е годы в Японии и ряде стран Юго-Восточной Азии, во Франции, Индии, Китае. После 1970-х годов на фоне нефтяных шоков популярность централизованного управления стала падать. Сейчас же интерес к нему возрождается, но не в форме всеохватывающего процесса, а для обеспечения перехода к зеленой энергетике и решения климатической проблемы.
Отдельная тема, связанная с планированием, — это опыт СССР, включая сталинскую индустриализацию. Те, кто ратуют за ее возрождение, должны понимать: сложность такого подхода значительно выросла вместе с уровнем развития экономики. Усредненные нормы потребления ресурсов для предприятий и оценки их потребностей, которые применялись тогда, сейчас выглядели бы анахронизмом.
Да, у планирования была целеустремленность, которая обеспечивала преимущественное развитие военной промышленности и сопряженных с ней отраслей, новой техники, образования и здравоохранения. Однако остальные отрасли и потребности населения удовлетворялись по остаточному принципу.
Кроме того, нужно помнить, что основы советской тяжелой промышленности были созданы на фоне Великой депрессии и безработицы на Западе по проектам иностранных инженеров и оснащены преимущественно европейским и американским оборудованием. Значительную роль в развитии советской экономики и технологий сыграли репарации, полученные от Германии и ее союзников. Учет этих фактов имеет немалое значение при объяснении упадка советской системы в дальнейшем.
Говоря о возможности государственного планирования в современной России, важно иметь в виду, что в СССР указания центра должны были выполняться под угрозой неотвратимого наказания со стороны партии. Но что заставит делать то же самое частных собственников или даже действующие в рыночной среде государственные компании сейчас? Как вообще можно обеспечить выполнение государственных директивных заданий в условиях частной собственности и рынка? Это ключевой вопрос.
Всеобщую национализацию мы уже проходили. Тотальная государственная собственность привела к экономическому коллапсу. Но возможен и другой вариант — разумная, взвешенная коррекция (строго в рамках закона) самых одиозных огрехов приватизации, а также более активное введение в советы директоров акционерных компаний представителей науки, рабочих и региональных властей.
Это позволит в условиях перехода к экономике знаний и сетевому обществу улучшить управление и учет его региональной специфики.
Автор — заместитель директора института «Центр развития» НИУ ВШЭ
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
