Летняя надежда: в Китае открывается второй Давос
В ближайшие три дня Китай будет принимать международное мероприятие под эгидой Всемирного экономического форума, давно получившее негласное название «летний Давос». С 2007 года оно попеременно проводится в китайских городах Далянь и Тяньцзинь. Событие с участием 1,5 тыс. человек из 90 стран ставит главной целью продвижение инноваций и предпринимательства в глобальном масштабе с особым акцентом на Азию. Но принимающая сторона явно вкладывает в него и политический посыл — на фоне политики Запада Пекин и развивающиеся экономики становятся движущей силой в процессе глобализации. О значимости «китайского Давоса» и о том, почему внимание привлекли прежде всего делегации Саудовской Аравии и Новой Зеландии,— в материале «Известий».
Политика на полях экономики
С момента отмены всех коронавирусных ограничений в конце прошлого года Китай успел принять довольно внушительное число высокопоставленных иностранных политиков и представителей крупного бизнеса (визит Илона Маска в КНР стал, пожалуй, самым нашумевшим, но далеко не единственным), а также провести важные мероприятия, такие как ежегодный Азиатский форум в Боао и первый саммит Китай – Центральная Азия. На этом фоне «летний Давосский форум» не привлек столько же много медийного внимания, но тем не менее стал еще одним свидетельством важности второй экономики мира на международной арене.
На первом очном за последние три года совещании мировых лидеров под эгидой ВЭФ, как официально именуется мероприятие, будут затрагиваться следующие темы: внедрение инноваций, энергетические преобразования, поставки различных материалов, тенденции потребления в постпандемийную эпоху, охрана природы и климата и роль Китая в глобальном контексте. При этом 27–29 июня в Тяньцзинь позвали свыше 1,5 тыс. участников из 90 стран. В их число вошли, например, исполнительный председатель ВЭФ Клаус Шваб, глава Всемирной торговой организации Нгози Оконджо-Ивеала и руководители крупных мировых компаний и банков.
Премьер-министр Китая Ли Цян во время встречи с основателем и исполнительным председателем Всемирного экономического форума Клаусом Швабом
Однако главными гвоздями программы загодя стали политики. Прежде всего, премьер Госсовета КНР Ли Цян, на которого возложили миссию открыть мероприятие и выступить там с программной речью. Никаких особых деталей о том, что может быть заявлено, в прессу не просочилось. Но, скорее всего, общим посылом премьера иностранным бизнесменам уже не в первый раз станет мысль о том, что экономика Китая открыта миру, долгосрочные инвестиции в страну заслуживают доверия, а ее обширный рынок и богатые ресурсы предоставляют возможности для общего развития.
Свидетельством того, что Пекин распахивает объятия миру не в одностороннем порядке и этот процесс идет на основе взаимности, стал приезд в Китай лидеров сразу четырех стран, совместивших участие в форуме с официальными визитами в КНР. В их числе оказались премьер-министр Барбадоса Миа Амор Моттли, глава монгольского правительства Лувсаннамсрайн Оюун-Эрдэнэ, премьер Вьетнама Фам Минь Чинь и глава правительства Новой Зеландии Крис Хипкинс.
Первые трое из этой четверки — представители развивающихся стран, что, по словам директора Института международных отношений при Китайском Народном университете Ван Ивэя, стало отражением ведущей роли развивающихся экономик в качестве движущей силы глобализации на замену развитому Западу. А тот, как известно, взял курс в обратном направлении — на фактическую деглобализацию и снижение рисков от сильной завязанности на Китай.
Однако больше всего внимания досталось новозеландскому представителю Крису Хопкинсу, прибывшему в Пекин в роли премьера впервые и сразу на пять дней в сопровождении 29 высокопоставленных членов правительства и бизнесменов.
Будучи членом западного лагеря и союзником США, Веллингтон при этом всегда придерживался куда более взвешенного, в отличие от других англосаксонских стран, подхода к отношениям с КНР. Во многом это было обусловлено торгово-экономическими связями: около четверти новозеландского экспорта идет на китайский рынок.
Премьер-министр Новой Зеландии Крис Хопкинс
Во время нынешнего государственного визита в Китай Хопкинс постарается найти новые области сотрудничества, чтобы справиться с замедлением экономического роста в преддверии выборов в Новой Зеландии. А также перезапустить туристические связи (до пандемии COVID-19 КНР была для страны вторым по величине источником туристов) и привлечь побольше китайских студентов в новозеландские университеты.
Для Китая же визит Криса Хипкинса стал отличным поводом подкинуть другим союзникам США «правильную» пищу для размышлений. Как сказал газете Global Times исполнительный директор Центра азиатско-тихоокеанских исследований Восточно-Китайского педагогического университета Чэнь Хун, умение Веллингтона вопреки давлению укреплять свои отношения с Пекином «подает хороший пример» всем американским союзникам в том, что касается правильного баланса между собственными интересами в сотрудничестве с Китаем и отношениями с западными странами.
Эр-Рияд Пекину рад
Однако наведение мостов и углубление сотрудничества между Китаем и Новой Зеландией стало не единственным неприятным развитием событий для Запада, косвенно связанным с «летним Давосом» в Тяньцзине. Одна из крупнейших делегаций прилетела в КНР из Саудовской Аравии. По данным британской Financial Times, участие в мероприятии решили принять 24 человека, в числе которых шесть министров и замминистров.
Еще несколько лет назад в Эр-Рияде вовсю трубили о «нерушимом партнерстве» со Штатами, однако на фоне ухудшившихся отношений с Вашингтоном и стремления саудитов диверсифицировать свою экономику, чтобы снизить ее зависимость от нефти Эр-Рияд стал активно налаживать отношения с другими странами. И в первую очередь с КНР.
— Саудовская Аравия уже около 10 лет последовательно наращивает связи с Китаем. В последние годы этот процесс ускорился, поскольку саудиты ощущают снижение интереса США к Ближнему Востоку и ищут замену Америке. Сейчас саудовско-китайские отношения достигли уровня «всеобъемлющего стратегического партнерства», что на языке китайской дипломатии означает почти союзнические отношения, — отметил в беседе с «Известиями» старший научный сотрудник Центра ближневосточных исследований ИМЭМО РАН Николай Сурков.
Напомним, в декабре прошлого года с трехдневным визитом в Эр-Рияде побывал председатель КНР Си Цзиньпин, который не только провозгласил начало «новой эры» в отношениях двух стран, но и уехал от саудитов с соглашениями на общую сумму в $50 млрд. В частности, Саудовская Аравия, и до того бывшая крупным экспортером нефти в Китай, договорилась об увеличении ежедневных поставок до 690 тыс. баррелей. А китайский телекоммуникационный гигант Huawei, попавший в немилость к Западу, получил права на продажу Эр-Рияду оборудования для мобильной связи 5G.
По словам Николая Суркова, в настоящее время Саудовская Аравия играет для Китая роль одного из гарантов энергетической безопасности, считаясь надежным поставщиком углеводородов по доступной цене. Пекин же для Эр-Рияда — это не только доступ на один из крупнейших рынков в Азии и важное направление для инвестиций, но и альтернативный источник высоких технологий для цифровизации и модернизации экономики, которую осуществляет наследный принц Мухаммед бин Салман.
— Отсюда такой интерес со стороны саудитов к предстоящему экономическому форуму. Вполне можно ожидать заключения новых крупных контрактов. В перспективе экономическое партнерство может быть дополнено и партнерством военно-политическим. КНР уже активно выступает в роли посредника на Ближнем Востоке, и есть информация о строительстве китайской военной базы в одной из стран Персидского залива, — резюмировал арабист.
Если западные страны все последние годы откровенно пытаются дружить против Китая, то сам Пекин сохраняет дипломатическую последовательность в противостоянии усилению блоковой конфронтации. Он демонстрирует умение поддерживать нормальные контакты с остальным миром на пользу себе и дружественным странам.
Что касается российской делегации, то на высоком уровне участие со стороны РФ не планируется. Впрочем, у Москвы и Пекина есть множество двусторонних инициатив, которые позволяют России не акцентировать особое внимание на «летнем Давосе».
