Коллективный риск: ЕС представил стратегию экономической безопасности
Евросоюз представил контуры своей первой стратегии экономической безопасности. Общий посыл свелся к тому, что блок не может позволить себе чрезмерную зависимость от системных конкурентов, к числу которых относят Россию и Китай. Логичным выводом из этого стала мысль о том, что Брюссель должен сформировать общее видение экономических рисков и бороться с ними централизованно, а не только на национальном уровне своих стран-членов. Особой конкретики относительно планирующихся мер 20 июня в Брюсселе не прозвучало, однако, по данным СМИ, одним из способов борьбы против уязвимостей ЕС перед третьими странами может стать запрет на аутсорсинг неблагонадежным государствам (читай, Китаю) цепочек поставок передовых технологий.
Под общий контроль
Долгие годы Европейский союз стремился отделять свою либеральную экономическую политику от политики внешней. Однако в последнее время Брюссель окончательно осознал, что экономические вопросы не могут решаться без оглядки на вопросы национальной безопасности.
Одним из самых тревожных звоночков для Европы стала зависимость от российских энергоресурсов, от которой страны континента стали стремительно избавляться, пусть и с переменным успехом. По данным Европейского статистического агентства, если с 2019 по 2022 год среднемесячный импорт нефти и нефтепродуктов из России в ЕС находился на уровне 15,2 млн т, то к марту 2023 года объем таких поставок сократился до 1,4 млн т. Хотя, как признал недавно депутат Европарламента от Германии Гуннар Бек, Европа всё еще импортирует большое количество российских энергоносителей через третьи страны, причем по гораздо более высокой цене, делая вид, что они не имеют к России никакого отношения.
Экономические последствия украинских событий дали старт новой волне дискуссий о необходимости ЕС обезопасить себя от других зависимостей. И тут на первый план вышел Китай.
Главным лейтмотивом представленной 20 июня стратегии экономической безопасности — первого для ЕС документа такого рода — стала мысль о том, что объединение «не может относиться к зависимости поставок от системного конкурента так же, как [к зависимостям] от союзников».
— Ни для кого не секрет, что Россия внушает нам опасения по поводу энергетической безопасности. Аналогичным образом в марте президент [Евросоюза Урсула] фон дер Ляйен заявила, что Китай представляет особую проблему в области технологической безопасности и утечки технологий, — отметила во вступительном слове еврокомиссар Маргрете Вестагер, отвечающая за политику в области технологий и конкуренции.
При этом она подчеркнула, что задумка ЕС — это «план по снижению риска, а не разъединению наших экономических взаимозависимостей». И потому первостепенной задачей для блока должно стать формирование общего понимания опасностей на уровне ЕС по таким параметрам, как цепочки поставок, критически важная инфраструктура, технологическая безопасность и утечка информации в результате экономического принуждения.
Кроме того, Вестагер пообещала, что уже к сентябрю внутри ЕС будет утвержден список запрещенных к экспорту в третьи страны товаров двойного назначения, которые могут быть использованы в военных целях или для нарушений прав человека. К концу же года Евросоюз должен завершить оценку рисков для каждой категории важнейших технологий.
Многие другие предложения, о которых со ссылкой на черновик стратегии писали европейские СМИ, в Брюсселе представлены не были. Но, по данным Politico, в ближайшем будущем ЕС, помимо экспортного контроля за рядом товаров, намерен усилить контроль за инвестициями иностранных компаний в критически важные секторы или инфраструктуру в Европе. На данный момент 19 из 27 стран — членов ЕС имеют национальные механизмы контроля за прямыми иностранными инвестициями и даже обязаны ежегодно отчитываться перед Еврокомиссией о всех крупных вложениях из других стран за пределами объединения. С октября 2020 года Еврокомиссия и государства-члены рассмотрели более 1 тыс. сделок в этой сфере. Но сейчас в ЕС посчитали, что систему контроля следует унифицировать и привести к единым стандартам. «Когда мы не действуем сообща, мы становимся игровой площадкой. А когда мы действуем вместе, мы становимся игроками», — пояснила такую логику Маргрете Вестагер.
Самой же громкой частью новой стратегии, о которой еврочиновники пока умолчали, обещает стать возможный запрет для европейских компаний на аутсорсинг цепочек поставок передовых технологий странам, которые в Брюсселе считают автократиями. В частности, по данным Politico, в документе указаны такие чувствительные сферы, как квантовые вычисления (которые можно применять и для взлома даже хорошо защищенных систем коммуникаций), искусственный интеллект и передовые полупроводники. Иначе говоря, строить в Китае завод по сборке автомобилей будет можно, а вот завод по сборке продвинутых компьютеров — нет.
Смешанные чувства
Во многом борьба за отход ЕС от традиционной либеральной политики свободной торговли в сторону защитных экономических инструментов стала делом рук лично Урсулы фон дер Ляйен. В марте она заявила, что Брюсселю необходимо обеспечить, чтобы капитал, опыт и знания европейских компаний не использовались для усиления военных и разведывательных возможностей «системных соперников» блока, к коим относится и Китай.
И такой настрой, разумеется, нашел полную поддержку США. В мае Штаты и Евросоюз провели совместный совет по торговле и технологиям, заявив по его итогам, что в дополнение к существующим инструментам экспортного контроля и проверки входящих инвестиций сторонам стоит рассмотреть «соответствующие меры, направленные на устранение рисков, связанных с исходящими инвестициями».
«Это огромный сдвиг в политике ЕС, к которому подтолкнула фон дер Ляйен. Она лидирует в этом направлении, подталкиваемая друзьями по ту сторону Атлантики», — заметил изданию Politico в начале июня один из чиновников ЕС.
Однако не во всех европейских столицах предложенные меры вызвали такое уж воодушевление. Меры безопасности вроде экспортного контроля всегда относились к национальной компетенции стран — членов блока, и не все из них горят желанием передавать полномочия Брюсселю, как и, в принципе, разрабатывать общеевропейскую стратегию на сей счет. Германия и Франция, имеющие обширные торговые и деловые связи с Китаем и, к слову, принимающие на этой неделе поочередно премьера Госсовета КНР Ли Цяна, не раз высказывались против следования американской линии в отношении Пекина.
Даже правительство Нидерландов, прибегнувшее под давлением США к ограничению экспорта самых современных машин для производства чипов в Китай, выразило осторожность в отношении предлагаемых Брюсселем идей. Министр внешней торговли страны Лизье Шрайнемахер, например, дала понять, что общеевропейский скрининг инвестиций «довольно тяжелый инструмент», и потому Брюсселю еще предстоит доказать, почему он действительно необходим.
«Есть признание того, что необходимы какие-то рамки, но вопрос в том, что это будет означать. Никто не хочет, чтобы это использовалось как еще один инструмент протекционизма», — описал FT настроения внутри ЕС один из дипломатов.
По словам эксперта Барселонского института международных исследований (IBEI) Янниса Карагианниса, реальная степень зависимости Европы от Китая не особо пропорциональна политической шумихе по этому поводу. Налицо чрезмерная связанность в области электроники, текстиля, электрооборудования и транспортного оборудования. Однако зависимость ЕС от КНР, например, в обрабатывающей промышленности, которая сама по себе составляет небольшую часть ее ВВП, невелика.
— Но кризис СOVID-19 и выявленная им нехватка местных мощностей по производству защитных масок, китайские инвестиции вроде вложений в греческий порт Пирей и другие кризисы, импортированные с Дальнего Востока (например, «Фукусима»), — всё это было собрано воедино и умело использовано «экономическими патриотами», — пояснил эксперт «Известиям» причины, по которым еврочиновники решили бороться с зависимостью от системных конкурентов на международной арене.
При этом, по его мысли, не все в Европе стремятся снизить риски исключительно от тесных экономических отношений с Китаем.
— Некоторые лоббисты и политики ЕС вполне могут иметь в виду, к примеру, Тайвань (входит в состав КНР. — «Известия») с его полупроводниковой промышленностью или Японию с ее производством автомобильного оборудования, — отметил Яннис Карагианнис.
Впрочем, пока стратегия экономической безопасности — не официально принятый и обязательный к исполнению закон, а скорее первые наброски идей о том, как Евросоюзу стоит выстраивать свою торговую политику, прежде всего в отношении Китая. Подробнее документ обсудят и детализируют в конце июня на саммите лидеров глав государств и правительств ЕС.
