«Мы собрали около 30 млн биометрических слепков»
Телефонные мошенники стали вынуждать россиян не только переводить накопления и брать кредиты, но и совершать противоправные действия — например, поджигать банкоматы. Об этом в интервью «Известиям» на ПМЭФ-2023 рассказал зампред «Сбера» Станислав Кузнецов. По его словам, в подпольных колл-центрах сейчас работают 180–200 тыс. человек. Также топ-менеджер крупнейшего банка сообщил, что в базе кредитной организации хранится 30 млн биометрических слепков россиян. С их помощью клиенты могут уже сейчас в пилотном формате оплатить покупки одной улыбкой.
«Не надо принимать звонки с неизвестных номеров»
— Какие новые тренды мошенничества, в том числе социальной инженерии, получили распространение в последнее время?
— Мы фиксируем тренд на увеличение количества звонков со стороны телефонных мошенников. Если быть точным, то в 1,7 раза выросло количество таких случаев за год. В среднем жителям России поступают в сутки 8,6 млн подобных вызовов. Таким образом, можно прийти к выводу, что каждый день против россиян активно работают примерно 180–200 тыс. преступников, которые организованы в мошеннические колл-центры.
Подавляющее большинство этих мошеннических колл-центров находятся на территории Украины — это целый бизнес, возможно, с государственным участием. Во всех этих схемах участвуют некие спецслужбы. Мы фиксируем создание специальной высокопрофессиональной инфраструктуры, которая предоставляет сервисы для тех, кто желает заниматься такого рода «бизнесом».
Как с этим бороться? Мне кажется, что самый эффективный путь — повышение уровня киберграмотности. Россияне должны знать, как реагировать на звонки мошенников, что нельзя говорить в ответ тем, кто звонит. При малейших сомнениях необходимо перезванивать в ту кредитную организацию, в которой гражданин обслуживается. Кроме этого, банк и регуляторы сегодня проводят очень активные действия, чтобы ввести технические ограничения.
Вносятся поправки в законы. Создаются новые технологии для того, чтобы выявлять звонки телефонных мошенников. Создаются системы, которые не позволяют проводить финансовые операции под воздействием мошенников. В Сбербанке сегодня создана такая система — она одна из самых эффективных в мире. Так называемый фродмониторинг, или, на профессиональном языке, «фродмон». Система научилась выявлять не менее 99,6% мошеннических телефонных звонков и останавливает любые операции, если такие случаются.
Только по итогам первого полугодия мы можем фиксировать: несмотря на то, что попыток обмана клиентов было много, некоторые из них были «удачные», но системы смогли вычислить ряд операций, которые могли проводиться под воздействием мошенников. Таких операций нам удалось остановить только в этом году на сумму не менее 90 млрд рублей. Это потенциально спасенные средства.
— Вы много говорите про звонки через обычные телефоны, но мы знаем, что в последнее время мошенники звонят также через мессенджеры. Расскажите, насколько успешно удается бороться с этим способом связи с потенциальной жертвой.
— Технологии не стоят на месте, их используют и развивают не только те, кто защищается, но и те, кто пытается найти какие-то новые способы украсть средства. Сегодня один из трендов телефонного мошенничества — использование мессенджеров. Как с этим бороться? Наша рекомендация простая: надо использовать штатные настройки любого мессенджера, который позволяет вводить некие ограничения. Если у вас есть своя записная книжка — дайте доступ звонков через мессенджер только тем, кто в ней находится. Не надо принимать звонки с неизвестных номеров.
Конечно же, очень важно, чтобы люди понимали, какие бывают сегодня современные сценарии «развода». Если раньше у нас в «активах» успешных звонков были сценарии звонков от службы безопасности банка, то сегодня чаще звонят от имени правоохранительных органов. Сообщают о неких проблемах и потом, якобы пытаясь решить эти проблемы, уговаривают клиентов совершить те или иные банковские операции.
Если брать исторический срез, то недавно, буквально три–четыре года назад, телефонные мошенники фокусировались на краже денег. Потом стали использоваться схемы не только воровства денег, но и схемы принуждения взять кредиты. Два года назад стала распространяться новая тема — попытка украсть недвижимость. Жертв принуждают подписать документы, для того чтобы переоформить собственные объекты недвижимости. Это очень болезненные потери.
А вот тренд последнего года, помимо всех тех, о которых я сказал, — это еще и принуждение совершения каких-то актов. Зафиксировано по всей России несколько десятков терактов, совершенных под воздействием телефонных мошенников. Жертвы преступников, для того чтобы им вернули деньги, уже украденные мошенниками, действовали по приказам. Люди поджигали органы власти, учреждения военкомата, банковские офисы и банкоматы.
«Украинские мошенники украли у наших пенсионеров деньги и использовали их на военные цели»
— Сейчас на рассмотрении находится законопроект, который предполагает, что банки будут обязаны вернуть украденные у клиента деньги, если они были переведены на счет из специальной базы ЦБ. Как к подобной инициативе относятся в банковской сфере?
— Мы в числе первых перевели все свои технологии на этот принцип. Мы были одними из тех, кто сразу же поддержал эту инициативу, и вместе с регулятором, с Банком России, мы проводили разъяснительную работу среди других кредитных организаций.
Этот закон абсолютно правильный, но есть один нюанс. Ответственность возвращать деньги появляется только тогда, когда банки располагают информацией о мошенниках и всё равно пропускают эти денежные переводы. То есть, по сути, это дисциплинирующая норма, которая принуждает любые кредитные организации соблюдать правила.
— В прошлом году, когда мы с вами встречались, вы рассказывали, что звонки с подменой номера идут не только через крупных операторов, которые, наоборот, научились их пресекать, но и через региональных, небольших операторов. Как сейчас удается бороться с такими звонками?
— Тема, к сожалению, остается больной, несмотря на то что прошел целый год. Операторы связи федерального уровня — большая четверка — выполняют безукоризненно все нормы действующего законодательства. Они прогрессируют в выявлении фрода и телефонного мошенничества. Мы со своей стороны, как «Сбер», имеем прямые договорные отношения со всеми крупнейшими операторами и смогли объединить все системы защиты и выявления этого фрода в единую платформу. Именно эта единая платформа «Сбера» с операторами связи сегодня позволяет нам говорить об очень высоком уровне защиты, которая, может быть, на данный момент отсутствует у других участников рынка.
Но есть поправка в закон о связи, которая обязывает всех телефонных операторов очень внимательно относиться к продаже телефонных номеров. Обязывает их досконально знать всю информацию о том, кому они передают эти номера. Эта поправка на уровне региональных операторов работает пока слабо. Продажа телефонных номеров, к сожалению, осуществляется.
Меры реагирования должны быть приняты, на наш взгляд, и Роскомнадзором, у которого такие полномочия есть. Мы знаем, что проверки уже начались. Нам представляется, что и прокуратура, в том числе Генеральная прокуратура, не может проходить мимо подобного рода случаев.
Некоторые региональные операторы на таком бизнесе неплохо зарабатывают. Если провести цепочку рассуждений дальше, региональный оператор заработал несколько тысяч рублей на продаже телефонного номера. Этот телефонный номер украинские мошенники использовали в рамках своей преступной схемы, украли у наших пенсионеров денежные средства и использовали их на военные цели. Это вызывает глубокое сожаление. Мы считаем, что надо больше информационной работой заниматься, больше коммуницировать для того, чтобы разъяснять необходимость безукоризненного соблюдения всех поправок закона о связи, для региональных операторов в том числе.
«Там, где нужно идентифицировать свою личность, биометрия точно займет свою нишу»
— У «Сбера» был проект по оплате лицом покупок в крупных сетях, гипермаркетах, кафе. Как сейчас развивается этот проект?
— Проект этот один из самых интересных. У нас в стране сегодня есть хороший потенциал для развития этого очень важного прорывного направления цифровизации. Ведь когда рассуждают про биометрию, возникает первый вопрос: «А что надежнее?»
Мы проводили эксперимент: вахтеры проверяли паспорт (сравнивали фото с лицом человека), и то же самое делал биометрический сканер. Что надежнее? Во всех случаях надежнее оказывались технологии. Когда мы погрузились глубже, мы поняли, что эти технологии могут быть очень нужными различного рода сервисам для того, чтобы упростить процессы, чтобы повысить уровень надежности различных систем.
Мы собрали около 30 млн биометрических слепков, имеем высочайший уровень защиты во всех этих персональных данных. Ежемесячно 7–8, а то и до 10 млн клиентов пользуются сервисами, связанными с биометрией. Например, сегодня можно подойти к банкомату и идентифицировать свою личность не PIN-кодом, а лицом. Тем самым можно получить деньги из банкомата.
Можно ли платить лицом? Мы активно работаем по этому направлению вместе с ведомствами, в том числе с Минцифры — чтобы развивать технологии по единому утвержденному плану. Государство тоже заинтересовано в развитии биометрических технологий.
Власти сегодня резко повысили уровень надежности использования подобного рода биометрических слепков. Эти сведения должны находиться в едином защищенном государственном контуре, а все участники рынка могут брать так называемый вектор и использовать его для каких-то целей. То есть завладеть этим слепком представляется невозможным.
Сейчас идет фактически пилотирование, доналадка процессов и тщательная выверка для того, чтобы не было ошибок. На мой взгляд, в ближайшие месяцы подобного рода системы будут запущены на уровне государства и на уровне самых крупных игроков рынка. Мы у себя тестируем технологию — так называемую «оплату улыбкой». Примерно 200 терминалов сегодня уже работают в качестве пилотов. Мы это сегодня активно делаем, совершенствуем в торговых точках в Москве.
— Вы сказали, что в «Сбере» сейчас хранится около 30 млн слепков лица и голоса клиентов. Но также есть Единая биометрическая система, в которую «Сбер» может передавать с согласия россиян эти слепки. Уже начался этот процесс?
— Процесс пока не начался. Мы планируем его старт в самое ближайшее время. Вопрос не в самом факте передачи слепков. Вопрос в том, чтобы с передачей слепков не остановились либо не ограничились определенные сервисы, которыми пользуются клиенты. Поэтому коллеги из государственной Единой биометрической системы сейчас очень внимательно отлаживают процессы на своей стороне
— Какие-то еще проекты с биометрией планируете запускать?
— Считаю, что у биометрии большое будущее, и нам надо сегодня очень много инвестировать в безопасность, а значит, в надежность. И как только уровень надежности не будет вызывать ни у одного регулятора никаких сомнений, тогда у нас открываются колоссальные возможности для будущих прорывных проектов. Это и проход через государственную границу. Это и проход на транспортные средства, включая самолеты. Паспортный режим, визовый режим, подтверждение сделок, в том числе нотариальное, — в любых вопросах, в которых необходимо идентифицировать свою личность, биометрия точно может занять свою нишу.
