Рисунка игра: Третьяковка показала приобретенную графику
Супрематические наброски Малевича, неизвестные прежде книжные иллюстрации Соостера, экспериментальные рисунки авангардиста Родченко и неожиданные пейзажи соцреалиста Герасимова. Всё это можно увидеть на выставке в Новой Третьяковке «Век графики. От Казимира Малевича до Олега Кудряшова. Из новых поступлений». В общей сложности в экспозиции представлено около 250 работ 70 авторов, но даже это изобилие составляет менее десятой части того, что музей получил благодаря дарителям и меценатам в XXI веке. «Известия» оценили пополнение национальной сокровищницы.
250 из трех тысяч
Выставки графики всегда привлекают особое внимание ценителей искусства. Дело в том, что в постоянных экспозициях работы на бумаге не представлены: долгое воздействие света не очень полезно для них, так что допускается лишь демонстрация на выставках в течение нескольких месяцев, после чего произведения на годы отправляются «отдыхать» в фондохранилища. Уже одно только это соображение заставляет обратить пристальное внимание на новый проект Третьяковки. Но вдвойне интереснее становится, если учесть, что всё это относительно недавние приобретения — как минимум они не успели примелькаться, а многие вещи мы и вовсе никогда не видели.
Как отметила ученый секретарь ГТГ Татьяна Юдкевич, за 20 лет музей получил около 3 тыс. произведений графики, а в общей сложности в фондах сейчас находится 50 тыс. таких работ. Здесь стоит оговориться, что под графикой понимают не только рисунки, но и акварели, и гуаши, и множество разновидностей гравюры (офорт, литография, ксилография и так далее), и произведения в смешанных техниках, но с бумажной основой. Новая выставка, среди прочего, любопытна как раз тем, что позволяет увидеть графику во всем многообразии жанров и воплощений.
Но есть и две проблемы, если говорить об экспозиции как о проекте, ориентированном на широкую аудиторию. Здесь практически отсутствуют крупноформатные, поражающие воображение вещи. Да, графика в принципе располагает к камерности, но, например, в ретроспективе Алексея Щусева были представлены его архитектурные эскизы длиной в несколько метров — и, конечно, они вызывали особый интерес и приковывали внимание. В «Веке графики» же нечто необычное, способное заставить воскликнуть «ух ты!» встречается лишь в самом конце, среди работ современных авторов. Это выпуклые произведения Олега Кудряшова, будто преодолевающие плоскостную природу графики и врывающиеся в пространство. Неслучайно имя художника было вынесено в заглавие наряду с самим Малевичем. Но может ли оно стать таким же притягательным для масс?
Что в имени тебе моем
И это второй недостаток — малое количество громких имен. Главное из них, конечно, Казимир Малевич. Шесть супрематических карандашных набросков автора «Черного квадрата» открывают экспозицию и представляют безусловный интерес для профессионалов, хотя едва ли впечатлят простых зрителей, поскольку, очевидно, относятся к внутренней лаборатории художника, черновым рабочим штудиям.
— В 2003 году Нина Николаевна Суетина, воспитанница Анны Лепорской, ученицы Малевича, подарила нам 20 его работ. Мы их уже выставляли, но сейчас продолжаем исследовать, выяснять какие-то дополнительные детали. Часть из этого дара представлена на выставке, — рассказала «Известиям» куратор «Века графики» Александра Струкова.
А кто есть из «звезд» помимо Малевича? Родченко, Герасимов, Древин, Попков, Соостер, Немухин. Можно дискутировать, кого из остальных шести десятков авторов относить к этой когорте великих, а кого — нет, однако нет сомнений, что даже для зрителя, интересующегося искусством XX века и регулярно посещающего выставки, большинство имен окажутся в новинку.
В каком-то смысле это даже хорошо. И если кто-то, посетив «Век графики», впервые откроет для себя мистические гуаши и пастели Ростислава Барто, будто светящиеся изнутри, сложнейшие многослойные гравюры Валентина Герасименко (автор дорабатывал отпечатки вручную, используя материалы собственного изобретения), наконец, великолепные офорты «бумажной архитектуры» — изображения несуществующих, воображаемых строений, выполненные Александром Бродским, Ильей Уткиным, Андреем Савиным, Юрием Аввакумовым, — значит поход на выставку был точно не бесполезным.
Есть и нет
При этом говорить о проекте как о летописи истории искусства XX — начала XXI столетия — большая натяжка. А именно так «Век графики» позиционирует куратор, признавая, впрочем, что лакуны здесь есть.
— Историю графики мы представляем на материале поступлений, поэтому мы были определенным образом связаны этими дарами и приобретениями двух десятилетий, — поделилась Александра Струкова с «Известиями». — Например, работ Анатолия Зверева к нам за этот период не поступало, поэтому его здесь нет. Но к нам попали работы его замечательных современников, и мне кажется, что всё равно наша картина стала достаточно полной.
Вот только Зверев — не единственный пример художника, творчества которого здесь отчаянно не хватает. Даже если смотреть тот же период нонконформизма, можно ли обойтись без офортов Дмитрия Плавинского, натюрмортов Дмитрия Краснопевцева, абстракций Юрия Злотникова, книжных циклов Ильи Кабакова и Виктора Пивоварова? Да и об искусстве первой половины прошлого века как говорить без упоминания Василия Кандинского, Эль Лисицкого, Александра Дейнеки? Соцреализм — и тот представлен странно, фрагментарно. Например, несколько вещей Сергея Герасимова, создателя «Сталина и Ворошилова в Кремле» («Два вождя после дождя»), отражают отнюдь не кульминационные моменты его карьеры, а неформальное раннее творчество «для себя».
И всё же не стоит забывать, что музеи пополняют свои собрания, следуя не «зрительской» логике, а научной, подчас неочевидной для посторонних ценителей искусства. А кроме того, большинство приобретений совершаются за счет даров коллекционеров либо наследников художника, покупки же возможны лишь на деньги меценатов. Государство не выделяет средства на эти цели. Поэтому даже Третьяковке не всегда удается получить желаемые вещи. В этом плане экспозиция «Век графики» (где, кстати, у каждого предмета указан источник поступления) становится яркой иллюстрацией процесса, обычно скрытого от глаз публики. И тот факт, что он активно продолжается и в последние годы, вопреки всем мировым обстоятельствам, обнадеживает.
