«Запад отвергает любые попытки вступить с нами в серьезный разговор»
В России появилась необходимость введения в Уголовный кодекс статьи за русофобию. Но сперва следует подобрать критерии для ее определения, считает председатель Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Валерий Фадеев. Наказание по этой статье предполагается для должностных лиц иностранных государств, где распространена русофобия. О том, какие изменения необходимы в сфере прав человека и что для этого нужно, Валерий Фадеев рассказал в интервью «Известиям».
«Вмешиваться в чужие дела нельзя»
— Сегодня звучат мнения о необходимости пересмотра западных подходов к проблематике прав человека. Насколько вообще возможно трактовать права человека по-разному?
— В этом году исполняется 75 лет с даты принятия всеобщей декларации прав человека — и она на самом деле хороша. Пафос ее в том, что она против тирании и угнетения. С этими двумя пунктами согласны все: и Европа, и другие континенты.
Но, к сожалению, доктрина прав человека довольно давно стала использоваться Западом для вмешательства в дела других стран. Хотя, когда декларация и другие документы после Второй мировой войны подписывались огромным количеством стран, был заложен основной принцип — вмешиваться в чужие дела нельзя. Сейчас вмешательство сплошь и рядом, примеров очень много.
Третий аспект связан с региональными особенностями. Действительно, декларация создавалась Западом, и это их идеология автономного, то есть не встроенного в социум, индивида. Во многих других странах так не принято.
Например, в африканской декларации прав человека, которая была принята несколько десятилетий назад, указано, что человека не существует вне общества. В Азии так же, а у Китая свой путь.
— Что планируется изменить в подходе к правам человека в России? Какова в этом роль СПЧ?
— В декабре президент России Владимир Путин на встрече с СПЧ сказал, что наш совет должен стать важной международной площадкой для обсуждения таких проблем. После этого мы организовали дискуссию по этой теме.
Но это не означает, что существующие основные постулаты декларации прав человека будут отвергнуты. Во-первых, надо прекратить вмешательство в чужие дела и начать тоньше учитывать региональные особенности. То есть аспект, связанный с интересами общества, должен быть учтен.
Последнее, что важно сказать: Запад отвергает любые попытки вступить с нами в серьезный разговор. Они холодные и надменные. Россия же всегда с уважением относилась к другим странам и народам. Я полагаю, что это наша не только возможность, а обязанность — организовать такую дискуссию.
— Собираетесь ли вы в совете обсуждать разницу подходов?
— Пока работа по формированию новой международной архитектуры защиты прав человека находится на первоначальном этапе. Чтобы решить как-то те задачи, о которых я уже сказал, необходимо скорректировать существующие институты и, возможно, создать новые.
Мы ставим задачу в течение этого года предложить какие-то концептуальные подходы. В том числе и во взаимодействии с экспертами из других стран. Например, у нас планируется встреча в Египте. На базе СПЧ и института наследия и современного общества РГГУ мы привлекли к этому вопросу представителей девяти университетов. Это будет концептуальный документ.
«Сейчас русофобия фактически не является преступлением»
— Вы предложили законодательно определить понятие «русофобия», чтобы ее проявления подпадали под уголовную ответственность. Нужно ли разрабатывать новую статью для УК или можно внести изменения, например, в статью о разжигании межнациональной розни?
— С точки зрения юридической техники было бы достаточно внести дополнения в существующие статьи. Но я считаю, что важен именно политический жест. Необходимо тщательно продумать новую статью и внести изменения в Уголовный кодекс. Пока вопрос заключается в том, как описать русофобию.
Сейчас русофобия фактически не является преступлением. В Уголовном кодексе существует понятие «действие» и «бездействие». Но русофобия может быть мотивом этих критериев. Таких случаев, когда неправомерные действия осуществляются в отношении россиян, соотечественников, иностранцев, которые так или иначе проявляют позитивное отношение к России, тысячи. Мы должны ответить на это.
— Какими критериями вы предлагаете определять русофобию? Относится ли это понятие только к нации?
— Отмечу, что это не касается этнической принадлежности. Некоторые сравнивают русофобию с антисемитизмом, но второе — исключительно этническая доктрина. То есть атака ведется на людей по признаку крови.
В случае русофобии речь скорее идет о пространстве культуры. Причем в самом широком смысле — миропонимании: русском мире, культуре, стране, народе и так далее. Именно это сегодня на Западе подвергается унижению. С этим и надо бороться. Мы хотим остаться свободными и смотреть на мир так, как считаем нужным.
— Будут ли проработаны критерии, которые позволят избежать чрезмерного исполнения такого потенциального нарушения? То есть чтобы каждый гражданин, высказавшийся неаккуратно, не попал под статью.
— Этот вопрос пока задавать очень рано. Объясню: в будущей статье в первую очередь речь идет об иностранных гражданах. О тех должностных лицах на Западе, которые принимают решения по мотиву русофобии. Мы должны наказывать именно их.
— В СПЧ действует отдельная группа по вопросам СВО. Какие вопросы на повестке дня и какие обращения поступают?
— В понедельник, 15 мая, состоится очередная встреча рабочей группы. Будут обсуждаться проблемы с обмундированием военных с точки зрения завышенных цен в торговых сетях. Также поговорим о точечных историях с невыплатами военнослужащим жалованья. И уделим время «полевой почте», налаживания работы которой мы никак не добьемся.
В декабре эта тема прозвучала на встрече с президентом, но до сих пор «полевая почта» оказалась не налажена. Это чтобы военнослужащие могли дать о себе знать, находясь без связи. Мы будем этого добиваться.
