«Талибы — это реальность, поэтому мы работаем с ними»
Терроризм в Афганистане, по сути, стал своего рода нормой жизни. И за последние полгода с момента взрыва у российского посольства в Кабуле подполье стало вести себя еще более дерзко. Об этом в интервью «Известиям» рассказал российский посол в Афганистане Дмитрий Жирнов. При этом, по его мнению, обещания талибов (организация находится под санкциями ООН за террористическую деятельность) после прихода к власти бороться с терроризмом не были пустым звуком. Тот факт, что пока это сопротивление буксует, обусловлен фактической финансовой блокадой Афганистана американцами. Дипломат также рассказал о том, как продвигается сотрудничество Москвы и Кабула в экономической сфере, какими действиями афганских властей в России недовольны и почему РФ не стоит опасаться конкуренции за афганские ресурсы со стороны других стран.
«Терроризм здесь — своего рода норма жизни»
— Теракты в Афганистане, увы, стали уже какой-то обыденностью. Причем нередко под удар попадают объекты, которые раньше принципиально не трогали. Самый показательный пример в этом ряду — взрывы у российского посольства в сентябре 2022 года. Какая обстановка с безопасностью в Кабуле сейчас, по вашим наблюдениям?
— Вы правы: терроризм здесь — своего рода норма жизни. Это самая злободневная тема в Афганистане. И, к сожалению, личная боль для каждого из нас. В сентябре был теракт против российского посольства. Тогда погибли двое наших товарищей. Адыгжи Кужугету было 33, Михаилу Шаху — 57. С такими, как говорится, ходят в разведку. Надежные, смелые. Настоящие друзья. Адыгжи никогда не приезжал из отпуска без гостинцев товарищам. А когда ребята играли в футбол, он всегда так заводил команду, что она побеждала. Мне врезалась в память его улыбка. Простая, открытая, добродушная. Когда в городе видели эту улыбку, к нему подбегали дети, а он из карманов доставал им конфеты.
Адыгжи был тувинцем. А Михаил — наполовину афганцем. Он родился в семье афганского дипломата и русской учительницы. Но когда правительство Наджибуллы пало, Махмуд — так Мишу в детстве называл отец — своей родиной выбрал Россию. Он преподавал в МГИМО. Михаил давно рвался в Кабул, чтобы помогать бороться с террористами — 30 лет назад в Афганистане погибли его родители. Помощь и его, и Адыгжи была неоценимой. Указом президента России оба посмертно награждены орденами Мужества.
— С момента этого теракта прошло полгода, но вряд ли ситуация изменилась с тех пор кардинально. Была, например, еще крупная атака в гостинице, где останавливались китайцы.
— Много чего еще было. С сентября террористическое подполье, к сожалению, раздухарилось еще сильнее. Гостиница, о которой вы сказали, находится в самом центре города. Боевики ворвались с гранатами и минометами. Их полдня оттуда выбивали. В январе смертники положили в Кабуле десятки человек на въездах в аэропорт и в афганский МИД. Месяцем ранее было нападение на посла Пакистана. По нему снайперы выпустили целую пулеметную ленту, он выжил чудом. Его своим телом закрыл охранник. В октябре террористы напали на штаб-квартиру МВД. Она считалась неприступной: высоченные бетонные стены, ров вокруг, блокпосты.
Такого раньше не было. Так дерзко и вызывающе террористы себя не вели. И это только Кабул и только самые крупные теракты. По всей стране — нападения на мечети, школы, блокпосты, автобусы. Так что дела складываются не очень хорошо. Но за последние полтора года, после того как к власти пришли талибы, так было не всегда. Первое время они очень неплохо прижали терподполье. Атак не было.
«Воевать с терроризмом талибам стало не на что»
— Почему ситуация с безопасностью так деградировала впоследствии?
— Потому что американцы грабительски заморозили афганские банковские активы. Они сделали так после того, как сбежали из Афганистана и свернули свои военные базы, откуда просвечивали Россию, Иран и Китай. На этих счетах лежало около $10 млрд — астрономическая сумма для нищей страны, где две трети населения живут на $1 в день.
В общем, воевать с терроризмом талибам стало не на что. И это при том, что разруха досталась им от марионеточного правительства, сбежавшего вместе с войсками НАТО. Страна уже была разрушена 20-летней западной оккупацией. Но сейчас народ нищает еще сильнее: Афганистан обложен западными санкциями, Вашингтон, по сути, взял страну в финансовую блокаду. Из мести за свое поражение. Даже структурам ООН на гуманитарном направлении в таких условиях работать сложно.
«В рассадник терроризма Афганистан превратился при американцах»
— То есть, исходя из этой логики, терроризм появился не при талибах?
— Не при талибах. В рассадник терроризма Афганистан превратился при американцах. И тогда же сросся с наркопреступностью. Еще при беглой, зависевшей от США власти объем наркоотрасли достиг 40% экономики. На производство наркокультур здесь подсело 5–6 млн человек. Как восполнять ликвидацию наркопосевов сейчас, когда денег больше нет, — большой вопрос, это и острая социальная проблема тоже. А чем беднее люди, чем сильнее США насаживают Афганистан на иглу, тем легче террористам заниматься здесь вербовкой.
Тем более что услуги смертников стоят на афганском базаре дешево. Афганистану как будто показывают: от сбежавших из этой страны западников — а это те же самые страны, которые сейчас собираются на базе Рамштайн, — добра не жди.
Участники движения «Талибан» (организация находится под санкциями ООН за террористическую деятельность)
Американцы и не хотят помогать — чем хуже в Афганистане, тем лучше для них. Агентура у них какая-никакая сохранилась. Тех, кто готов послужить кому угодно, лишь бы отстегивали, сами понимаете, легко взять в переплет.
— Придя к власти, движение «Талибан» обещало бороться с терроризмом. Было ли такое намерение искренним, по-вашему?
— Талибы пытаются бороться с терроризмом, это не пустые обещания. Но по большому счету у них получается бить только «по хвостам», реагировать на уже произошедшие теракты. Афганский народ понимает что к чему. Здесь есть, например, такой Сирадж Хаккани. За его голову ФБР назначило награду в $10 млн. Этот человек возглавлял группировку, которая лучше других выдавливала американцев из Афганистана, сейчас он министр внутренних дел. Один из его ближайших соратников сидел в американской тюрьме, ему там не давали есть, чтобы вынудить сотрудничать с США. Он потом рассказывал мне, что, когда в очередной раз отказался пойти на сделку, к нему в камеру подсадили овчарку. Парень голодал, а собаке насыпали корм. На следующий день пес не притронулся к еде, пока из миски не поел талиб. Собаку убрали, пытка провалилась.
«У нас к талибам есть вопросы»
— В последние месяцы складывалось ощущение, что Москва разочаровалась в способности движения выполнить хоть какие-то из своих обещаний. И на встречи московского формата по Афганистану мы талибов с некоторых пор перестали звать.
— Да, у нас к талибам есть вопросы: и по степени представительности этнополитических сил в правительстве, и по ситуации с правами женщин. Ни российское общество, ни мусульманский мир не воспринимают те перекосы, которые талибы стали допускать, ограничивая девушек в учебе, а женщин в работе.
И тем не менее талибы — это реальность. Поэтому мы работаем с ними. Нам важно, чтобы в Афганистане была стабильность. И народу помогать надо. Мы передали много гуманитарных грузов, поставляем топливо, продовольствие. Прошлым летом в Афганистане произошло сильное землетрясение, и зима была очень суровой. Без нашей помощи людям пришлось бы совсем туго.
— Это как-то влияет на имидж России и отношение к нашей стране афганцев?
— Афганцы любят нашу страну, и так было всегда. Старожилы знают, что хорошо в Афганистане было только в советские времена. Мы готовили и готовим для Афганистана инженеров, врачей, учителей, специалистов других социально значимых профессий. Сейчас это направление ведет наш Центр науки и культуры в Кабуле, который афганцы называют Русским домом.
Советский музыкант военного оркестра с афганскими детьми
Директор афганской авиакомпании — выпускник Краснодарского военного летного училища, он летчик-истребитель. Кстати, уже почти год у нас есть регулярное авиасообщение с Кабулом.
— И как часто рейсы?
— Раз в неделю. Афганскую военно-полевую хирургию основал генерал Вардак, который тоже учился в СССР. Потом он открыл в Кабуле больницу — одну из лучших сейчас в Афганистане. Советские инженеры отстроили Афганистан с нуля, и на этой промышленной базе страна живет по сей день. А тоннель Саланг, прорубленный советскими метростроевцами, — до сих пор дорога жизни для всей страны. На въезде в тоннель, на высоте 4200 м, стоит обелиск погибшему советскому солдату. И даже те из афганцев, кто тогда воевал против шурави, сегодня ходят к этому памятнику, подкрашивают его, поливают цветы у подножия.
Летом мы установили в посольстве мемориальный камень в честь советских солдат и офицеров, погибших в Афганистане и награжденных звездами Героев Советского Союза. Их имена теперь высечены в граните. На открытие прилетали их боевые товарищи, тоже Герои СССР. Были и наши друзья из Ассоциации Героев России.
Посольство Российской Федерации в Афганистане
«Опыт, как проходить афганский горный рельеф, есть только у нас»
— Вы сказали, что талибы — это реальность и поэтому мы работаем с ними. На каком уровне Москва и Кабул поддерживают контакты?
— Да, с талибскими властями у нас налажены рабочие контакты. В Кабуле была большая делегация от нескольких российских министерств. В Москве и Казани прошли переговоры с афганским министром промышленности и торговли. Сюда несколько раз прилетал спецпредставитель президента России по Афганистану. Прошлым летом первые лица афганской Торговой палаты побывали на Петербургском международном экономическом форуме.
Наши инженеры обследовали в Кабуле котельные, теплосети, системы водоснабжения, электроподстанции. Они подготовили план восстановления системы ЖКХ. Российские эксперты участвуют в технической группе по вопросу строительства железной дороги из Узбекистана в Пакистан через Афганистан. Опыт, как проходить такой горный рельеф, есть только у нас. Месяц назад в Кабуле предприниматели из Республики Татарстан подписали меморандум о развитии в Афганистане угольной теплоэнергетики. Это трехсторонний проект с Ираном и Пакистаном. Наши производители труб готовы подключиться к строительству афганского участка газопровода из Туркмении в Пакистан и Индию. Ранее наши компании качественно обеспечили строительство туркменского участка этого газопровода. Готовится проект по созданию в афганских городах современных медицинских лабораторий для населения. Наши предприниматели могут поучаствовать и в модернизации тоннеля Саланг. Работает деловой совет по сотрудничеству с Афганистаном.
Ж/д пути на границе Пакистана и Афганистана
— Это как-то отражается на торговле между нашими странами?
— Конечно, за год товарооборот вырос на 40%.
— Прошлым летом один из министров афганского правительства выдвинул идею обмена российской нефти на афганские полезные ископаемые. Сложился ли в итоге какой-то бартер между двумя странами?
— Сотрудничество в экономике идет, оно носит рыночный характер, на основе коммерческих контрактов. Наш подход в том, что оно должно быть взаимовыгодным, интересным для деловых кругов в плане окупаемости.
«Места и экономических возможностей в Афганистане хватит на всех»
— К афганским природным ресурсам давно присматривается и КНР. В январе китайцы даже заключили контракт о добыче нефти на севере Афганистана.
— Это давние дела. За освоение залежей в бассейне реки Амударьи китайцы хотели взяться еще при республиканских властях Афганистана. Но ничего не получилось. Прежде всего из-за обстановки в области безопасности. Так же как и с крупным медным месторождением Айнак под Кабулом. Его китайцы тоже выкупили давно, но законсервировали. Сейчас контракт по нефти продлили. Вопрос в том, захочет ли Китай в ближайшее время проводить там какие-то работы.
— А если взглянуть на более отдаленную перспективу, не получится ли так, что Китай станет экономическим конкурентом России в Афганистане?
— Да нет, тут непаханое поле. Места и экономических возможностей в Афганистане хватит на всех. Наоборот, мы приветствовали бы вклад любого государства в подъем народного хозяйства Афганистана. От этого выиграл бы весь регион. Ну и сам Афганистан, разумеется. Когда в экономике дела пойдут на лад, начнет съеживаться и среда для террористического подполья. И то, чем мы занимаемся, — это важный задел для улучшения обстановки в Афганистане.
«На базаре патронами к автоматам Калашникова сдают сдачу»
— А какое отношение к американцам в народе?
— Знаете, какой анекдот здесь ходил еще во время натовской оккупации? Летят в самолете американец, русский и афганец. Ну и решили повыяснять, кто круче. Американец говорит: «У нас долларов столько, что могу выкинуть пачку зеленых в иллюминатор». Берет и выкидывает. Русский достает ящик черной икры и тоже в иллюминатор. Тоже, мол, не бедствуем. А афганцу что? В карманах пусто. Подумал, схватил за шкирку американца и пинком за борт его. У нас, говорит, этого добра развелось слишком много.
1 марта талибское руководство пригласило меня на мероприятие в президентском дворце. Оно было посвящено 3-й годовщине подписания в Дохе соглашения с США о выводе западных войск из Афганистана. Главным организатором был первый вице-премьер Абдул Гани Барадар. Огромный зал битком — собрались представители всех слоев афганского общества, в том числе интеллигенция, профессура. Так вот абсолютно все говорили о том, какой разрушительный характер имела американская оккупация, как много людей тогда погибло. Из выступления в выступление кочевали слова: Америка недоговороспособна, грубо нарушает обязательства, под которыми сама же ставит подпись.
— А это правда, что один из символов Афганистана — автомат Калашникова?
— Правда. Едешь по городу — на каждом перекрестке стоят талибы, поигрывают АК-74. А на базаре патронами к автоматам Калашникова сдают сдачу. Калибр 7,62 — это монетка покрупнее, 5,45 — помельче. Талибы рассказывали, что, когда заняли Кабул, в армейском отсеке аэродрома наткнулись на советские военно-транспортные Ан-32, подкрасили их, летают. Техника в порядке.
