- Статьи
- Культура
- Последний авангардист: как парень из Харькова стал самым скандальным русским писателем
Последний авангардист: как парень из Харькова стал самым скандальным русским писателем
В политике его не любили многие, но в литературе его авторитет был почти непререкаем. Его частной жизнью интересовались светские издания, а книги обсуждали самые авторитетные литературоведческие форумы. Школьники помнят его по нескольким скабрезным строчкам, а многие крупные писатели современности называют своим учителем. Он жил, как писал, и писал, как жил, — искренне, ярко, скандально. 22 февраля Эдуарду Лимонову исполнилось бы 80 лет. О жизненном пути писателя вспоминают «Известия».
Подросток Савенко
Эдуард Савенко родился 22 февраля 1943 года в городе Дзержинске Горьковской области. Его отец, Вениамин Иванович, был офицером-связистом, мать, Раиса Федоровна, работала техником на заводе. Свое имя, как вспоминал позднее отец писателя, мальчик получил в честь поэта Багрицкого. Савенко часто переезжали с места на место: из Дзержинска перебрались в Казань, затем в Харьков, где и осели окончательно. Жили более чем скромно: поначалу семью разместили на пустующем этаже больницы, затем дали комнату в коммуналке. Коммунальная жизнь, неблагополучный район, много бывших уголовников... В этом окружении молодой писатель рос и чувствовал себя своим. Он и сам не отличался примерным поведением: в школьные годы не раз попадал в милицию и даже состоял там на учете. Как говорили позже его товарищи по детским проказам, безобидным и не очень, он умел постоять за себя и не был слабаком.
Слава хулигана не мешала юному Эдику Савенко хорошо учиться и обожать чтение. Сам он позднее писал, что запоем глотал книги, особенно про морские путешествия и исследовательские экспедиции. Будущему поэту хотелось романтики, и он, по собственному признанию, готовил себя к жизни естествоиспытателя и первопроходца. Окончив школу, он собрался поступать на исторический факультет Харьковского университета, но после первого экзамена, передумав, забрал документы — и поступил на работу сталеваром в горячий цех, а затем — монтажником-высотником на стройку. Как признавался позднее сам Лимонов, из столь же романтических соображений — вдохновившись популярным в те годы фильмом «Высота». Впрочем, наверняка тут сыграли роль и собственные устремления, которые в будущем оформятся в главное литературное кредо: не плыть по течению, всегда идти поперек и вопреки. Так с первых самостоятельных шагов будущий писатель создавал себе творческую биографию.
Стихи Эдик Савенко писал с юности, однако всерьез заняться литературой решил в 1965 году. Тогда же появился на свет прославивший его псевдоним. Его придумал харьковский приятель, художник Вагрич Бахчанян, — начинающему литератору идея понравилась, и отныне Эдик Савенко, молодой негодяй Эдичка, бесповоротно становится персонажем художественных текстов, а на литературную сцену выходит поэт Эдуард Лимонов.
Юрий Милославский, Вагрич Бахчанян и Эдуард Лимонов в молодости
Раннюю поэзию Лимонова, следовавшего традициям русского авангарда, и поныне высоко ценят литературные критики. Однако печатать «неформатные» вирши в Харькове не спешили. Но отсутствие официального признания не просто не разочаровало молодого литератора — оно было для него вызовом, точкой опоры, пожалуй, главной в его биографии. Противостояние скучной и приземленной реальности стало главным вектором его литературной биографии. Лимонов был готов выйти на большую литературную сцену — и в 1966 году отправился покорять Москву.
Молодой негодяй
Столица, впрочем, не особенно ждала начинающего автора. Лимонов перебивался случайными заработками и даже вынужден был на несколько месяцев вернуться домой, чтобы затем с новыми силами штурмовать Москву. Впрочем, вскоре он нашел способ заработать, успешно опробованный еще в Харькове. Лимонов шил джинсы для харьковских модников, этот же маленький личный (и не вполне легальный в те годы) бизнес он продолжал в Москве. Вскоре его имя стало известно среди столичной богемы. Позднее Лимонов с удовольствием рассказывал о том, что в сшитых им джинсах ходили сотрудники модного журнала «Смена», «Литературной газеты» и даже такие знаменитости, как Булат Окуджава и Эрнст Неизвестный.
Но отношения Лимонова со столичным литературным андеграундом отнюдь не ограничивались заказами на пошив модных брюк. Очень скоро он стал своим в неформальной литературной тусовке, посещал литературный семинар Арсения Тарковского, стал участником творческой группировки СМОГ («Смелость, Мысль, Образ, Глубина»), объединившей молодых поэтов-экспериментаторов, противостоявших официозу и стремившихся создавать новую литературу. Искавший новый язык и стиль Лимонов оказался среди своих: он был одним из самых ярких участников объединения, его стихи, а позже и публицистика расходились по рукам, о них говорили. Лимонов стал звездой богемы, и не только литературной: он был признанным модником и ухаживал за первыми столичными красавицами. Одной из них стала Елена Щапова, поэтесса и модель. В 1973 году они с Лимоновым заключили брак, венчавшись в церкви, а год спустя эмигрировали в США.
В Штатах Лимонов ждал литературной славы. Именно там он впервые стал писать прозу. Но и здесь он не искал легких путей: вместо того чтобы, как многие писатели-эмигранты, добиваться известности в русскоязычном культурном кругу, он попытался влиться в местную литературную традицию. Это была эпоха гонзо-журналистики и «я-литературы», прихода в художественный текст языка повседневности и повседневных сюжетов. Здесь Лимонов, мастер бытовой зарисовки и в поэтических текстах, был в своей стихии. Но всё же гораздо важнее для него была стихия противостояния мейнстриму. Яростный антисоветчик в СССР, в Штатах Лимонов столь же эмоционально критиковал местный уклад жизни, бичевал пороки капитализма. Это напугало многих: за критические выступления Лимонова уволили из газеты «Новое русское слово», где он служил корректором. Приковав себя напоследок к ограде редакции New York Times, отказавшейся публиковать тексты непризнанного гения, Лимонов уезжает во Францию. Здесь он наконец дождался литературной славы: в Париже и Нью-Йорке публикуется его первый роман «Это я — Эдичка», выходят «Дневник неудачника», «Подросток Савенко» и «Молодой негодяй».
Эдуард Лимонов во время презентации своей книги «Дети гламурного рая»
Парижские годы становятся для него наиболее плодотворными: он пишет несколько романов, многочисленные сборники рассказов, социальные и философские труды, многочисленные статьи. Его активно переводят и начинают говорить о нем как о серьезном писателе.
Слава, о которой он мечтал, наконец-то пришла к нему. Но, наверное, даже сам Лимонов в то время не верил, что пройдет всего несколько лет — и его скандальные, вызвавшие массу толков романы будут опубликованы в России, что именно они заложат фундамент новой русской литературы.
Старик путешествует
Литературный талант Лимонова никогда не отрицали даже его ожесточенные критики. Богатство языка, острый взгляд, внимание к деталям и мастерское владение словом — отличительные черты его текстов, будь то рассказы, статьи или крупные художественные произведения. Но главным в его литературном наследии, пожалуй, стала готовность противостоять любой косности, любой рутине — как социальной, политической, так и литературной.
Неудивительно, что именно Лимонов, никогда официально не преподававший, не числивший себя литературным гуру, не жаловавший учеников и, по отзывам многих свидетелей, никогда не стремившийся поучать, стал основоположником целой школы русской прозы — хоть и неформальной, но оттого не менее значимой. Его называют своим учителем такие разные авторы, как многократный финалист «Русского Букера» и «Национального бестселлера» Захар Прилепин и лауреат «Большой книги» Роман Сенчин. Не только они, но и десятки других, менее известных литераторов испытали на себе влияние Лимонова и говорят об этом исключительно с гордостью. Его житейское мифотворчество само по себе стало новой литературной нормой.
Эдуард Лимонов выступает на чтениях журнала «Русский пионер»
Однако даже вкусив вожделенной славы, Лимонов не изменил себе: его собственная жизнь по-прежнему остается его главным литературным произведением, которое он и в преклонные годы писал c прежним блеском и яростью. В 1987 году он получил французское гражданство — чтобы всего через несколько лет отказаться от него и вернуться в Россию.
Он был именно тем учителем, которого ищут подростки: учил не бояться мыслить и действовать по-своему, идти наперекор мейнстриму, воевать с реальностью, превращая ее в поле собственного творческого эксперимента длиною в жизнь. При всей своей оппозиционности он оставался настоящим патриотом своей страны, с воодушевлением встретив возвращение в состав России Крыма и поддержав борьбу Донбасса за свободу. Он оставался яростным, бескомпромиссным публицистом, писал и для «Известий».
Свою последнюю книгу, «Старик путешествует», он завершил незадолго до смерти. Эдуард Лимонов умер в 2020-м на 78-м году жизни в результате осложнений от операции. На его могиле стоит памятник, созданный скульптором Михаилом Баскаковым и одобренный им еще при жизни. Последний авангардист столетия знал толк и в посмертной славе.
