Желаемое недействительно: Франция и Германия в новой экономической реальности
Под конец 2022 года различные экспертные сообщества, профильные СМИ и официальные лица представили свои прогнозы относительно будущего европейской экономики. Особое внимание было уделено локомотивам — Франции и Германии. Единственное, в чем сошлись мнения, — беспрецедентно сложная и неопределенная геополитическая ситуация, в которой экономическое будущее лидеров ЕС находится под вопросом.
Техническая рецессия
В ноябре Еврокомиссия и Европейский центральный банк (ЕЦБ) опубликовали доклады о состоянии дел в экономике союза. В них евроструктуры прогнозировали рост в 2023 году — на 0,3% и 0,5% соответственно. При этом предрекалось увеличение цен в среднем более чем на 6% в будущем году и почти на 2,7% в 2024-м, а уровень безработицы к концу 2023 года может достигнуть 7,1%. «Экономика ЕС и Еврозоны будет сокращаться в IV квартале 2022 года и I квартале 2023 года, мы входим в техническую рецессию», — заявил 11 ноября еврокомиссар по вопросам экономики Паоло Джентилони.
Месяц спустя Financial Times в своем прогнозе, который был сформирован по результатам опроса среди 37 экономистов, также предсказал падение уровня производства. При этом, если верить аналитикам издания, положение ощутимо хуже ожиданий еврочиновников. FP прогнозирует, что еврозона не покажет роста, а напротив, ее уровень благосостояния сократится на 0,01%.
Экономика ЕС, точно так же как и российская, пытается адаптироваться к новым геополитическим реалиям. Пространства для политического маневра у Брюсселя гораздо меньше, чем у Москвы. У этого есть несколько основных причин, большинство из которых имеет хронический характер.
Главное — Евросоюз не представляет собой политическое объединение с единой концепцией развития: ядро (Франция, Германия, Италия, Испания, страны Бенилюкса) и периферия двигаются с разными скоростями и зачастую в разных направлениях. Это порождает разногласия в подходах к таким критически важным сферам, как энергетика или внешняя политика, и провоцирует торможение в принятии решений. Неслучайно канцлер Германии Олаф Шольц так активно продвигает идею отмены принципа единогласия.
Заведующая сектором международных валютно-финансовых отношений ИМЭМО РАН Елена Сидорова констатирует: германское экспертное сообщество по-разному оценивает будущее национальной экономики. Однако позитивных ожиданий немного.
Кильский институт экономического развития в свежем прогнозе середины декабря сделал предположение, что Германия сумеет закончить 2023 год хоть и с минимальным, но приростом ВВП (+0,3%). Данный прогноз — единственный из надежных источников, в котором итог 2023-го не ушел в минус, отмечает собеседница «Известий».
Институт экономического развития Лейбница (RWI), как и Мюнхенский институт экономических исследований, ожидает минимальное сокращение ВВП (–0,1%). Пять самых авторитетных экономистов ФРГ — так называемый Совет пяти мудрецов — предрекает падение в 0,2%. Официальные ведомства дают более жесткие оценки перспектив и указывают: времена экономического подъема позади.
— Прогнозы поменялись в сторону понижения очень существенно, — говорит Елена Сидорова. — В конце года специалисты Бундесбанка дают уже 1,8% на текущий год и –0,5% в 2023-м. Оснований для таких ожиданий несколько: энергетический кризис, падение спроса на продукцию экспортных отраслей, значительные финансовые затраты. Кроме того, вследствие высокой инфляции может замедлиться личное потребление, что отразится на состоянии сектора потребительских услуг, в особенности на розничной торговле.
Наиболее острой проблемой для стран ЕС остается инфляция. Ситуации, в которых оказались Берлин и Париж, диаметрально противоположны. Показатель инфляции во Франции в 2022 году составил 7,1%, и это самое низкое значение среди всех государств Европы. В то же время Германия сейчас находится на рекордной с 1951 года отметке в 11,6%.
Франция принимала жесткие антиковидные меры и оказывала серьезную поддержку экономике, поэтому после отмены ограничений национальная экономика стартовала с низкой базы и показала резкий рост (6,8%). Экспертное сообщество прогнозировало продолжение позитивной динамики, однако теперь всё иначе, отмечает ведущий научный сотрудник Центра европейских исследований ИМЭМО РАН Марина Клинова.
— Еще в начале уходящего года Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и МВФ предвещали прирост ВВП в 4% (теперь ожидается 2,5%) и снижение годовой инфляции до 1,5–2,4%. Однако геополитический фактор свел весь оптимизм на нет. Снижение покупательной способности создает для французского руководства политическую проблему. Углубляется социальное неравенство: 30% самых обеспеченных домохозяйств затронуты меньше, чем 30% самых уязвимых, — привела данные специалист.
По ее мнению, есть основания ожидать стагфляцию в краткосрочной перспективе по аналогии с началом 2010-х годов, усугубленную осложнением геополитической ситуации и энергетическим кризисом.
Болевая точка — энергетика
Вторая проблема — продолжающийся глобальный энергетический кризис. Хотя на данный момент немедленной катастрофы ждать не стоит, считает декан факультета международного энергетического бизнеса РГУ нефти и газа имени И.М. Губкина Елена Телегина.
— Европейский энергетический рынок потерял стабильность, но сейчас я не вижу оснований для больших катаклизмов. Хранилища заполнены, цены на энергоносители зафиксированы. В Германии экономическая ситуация сложнее за счет более высокого уровня жизни, к которому привыкли немцы и который может снизится вследствие выросшей инфляции. Что касается введенного потолка цен на нефть, то и он едва ли окажет драматическое влияние на рынок, — полагает эксперт.
На бумаге Франция находится в лучшем положении, так как обладает атомной энергетикой, однако и здесь Париж сталкивается с серьезными структурными проблемами, отметила Марина Клинова. По ее словам, потребление электроэнергии во Франции уже снизилось на 6%. В этих условиях и вопреки требованиям европейской климатической повестки («Зеленой сделки») возможно использование для электростанций экологически грязного топлива — угля вместо природного газа и ядерной энергии.
— Определенное беспокойство в национальном статистическом ведомстве связано с положением в энергоемких отраслях промышленности и АЭС. Дело в том, что во Франции, традиционно делавшей ставку на атомную энергетику, из 56 реакторов 20 по техническим причинам остановлены. Энергетический кризис усугубляется несоблюдением графика их возвращения в эксплуатацию, в том числе из-за нехватки квалифицированных кадров, — объяснила эксперт.
Де-факто Берлин уже перевел часть механизмов на ручное управление. С начала сентября правительство оставило попытки помочь пикирующему энергетическому сектору и повернуло к национализации. Так, в собственность Германии перешли крупнейшие концерны Uniper, SEFE и VNG (переговоры находятся на финальной стадии). То же самое делает Париж. В июле были объявлены планы Елисейского дворца о покупке Electricité de France, одной из крупнейших энергогенерирующих компаний в стране.
Роль государства в сложившихся обстоятельствах трудно переоценить. Инструменты, способные стабилизировать положение, существуют. Вопрос в том, как они будут реализованы, рассуждает Елена Сидорова.
— Чтобы улучшить макроэкономическую ситуацию, требуются инвестиции для восстановления глобальных цепочек создания стоимости, а также ускоренное развитие возобновляемых источников энергии. Эксперты ОЭСР указывают на колоссальную опасность для общехозяйственной конъюнктуры, в случае если финансовая поддержка со стороны государства окажется недостаточной. При таком развитии событий все негативные факторы могут сойтись в одной точке и привести к двойной рецессии в рамках текущего экономического цикла, — указала эксперт.
Впрочем, анализируя текущее положение, следует признать: у Германии (наряду со Швецией) самые негативные оценки перспектив экономического роста в 2023 году. Для локомотива Евросоюза и четвертой части его экономики это беспрецедентная ситуация, заключила собеседница.
