Набивать сцену: чем удивят Новый театр, МХАТ имени Горького и «Таганка»
Благородная роскошь и червленое золото. Анфилады и залы. Скотный двор и индийский эпос. А еще классика отечественной литературы и драматургии — Вампилов, Лесков, Распутин. Три новых театральных пространства — МХАТ им. Горького, Сцена на Факельном и Новый театр — открылись на прошлой неделе в Москве. Зачем туда ходить и что смотреть, выяснили «Известия».
Как Вампилов завещал
Сцена на Факельном давно знакома поклонникам театра «АпАРТе», который в этом году стал частью Театра на Таганке. Маленький уютный зальчик — идеальное место для неспешных посиделок, например для программы «Ликбез», решило таганское руководство — и не прогадало.
Первой представили режиссерскую лабораторию советской драматургии, которую в самую пору открывать заново. Лаборатория работает с эскизами, так что для лучшего понимания происходящего стоит заранее познакомиться с произведением, и тогда удовольствие обеспечено. Будет понятно, например, чего боятся и о чем мечтают герои «Утиной охоты» Александра Вампилова в режиссерском эскизе выпускницы ГИТИСа Анны Закусовой. И почему лихорадочная имитация деятельности — их привычное состояние.
Эскиз превратится в полноценный спектакль к марту 2023 года, а пока Сцена на Факельном предлагает своим зрителям другие просветительские проекты.
Как рассказала «Известиям» гендиректор «Таганки» Ирина Апексимова, в планах — показ видеоспектаклей с участием знаменитых актеров, которых уже нет с нами. А также моноспектакль мастеров сцены и цикл «Портреты».
— К сожалению, современная драматургия представляет не много возможностей для актеров, которые старше 50, — посетовала гендиректор. — А у нас они смогут сами выбрать и представить свою любимую литературу. Так сказать, из несыгранного.
Что касается «Портретов», то это, по словам Ирины Апексимовой, будут рассказы о творческих системах. В фойе театра висят пять портретов: Любимов, Брехт, Вахтангов, Мейерхольд, Станиславский. О их новациях и пойдет речь.
Пес Байкал и перезагрузка
МХАТ имени Горького после ремонта — сам себе спектакль. Его нынешний гендиректор Владимир Кехман — признанный режиссер ремонтов. Те, кто бывал в петербургском Михайловском театре и в новосибирском НОВАТе, над которыми трудилась его команда, это подтвердят. На всех объектах, включая новый, не просто ремонт, а ремонт со смыслом. В основу положен исторический стиль упомянутых мест: в Михайловском — имперский классицизм, в НОВАТе — сталинский ампир, во МХАТе — брежневский модерн. А далее традиция не только повторяется, но и актуализируется.
Архитектор МХАТа Владимир Кубасов в свое время воссоздал гармонию человека и природы: камень, дерево, вода, отделка легким и дышащим армянским туфом — микстом вулканического пепла и пемзы. Кехман перезагрузил эту концепцию. Гармония с природой теперь подана с непафосной роскошью. Ноги утопают в оливковом ковролине, светильники горного хрусталя льют мягкий свет, фонтан «сталактита» негромко журчит, покрытия мерцают червленым золотом. А войдя в зрительный зал и оценив удобство кресел, вставать уже не захочешь. Посмотришь на бежево-золотистый занавес, вяло удивишься отсутствию привычной чайки, да и заснешь. Гендиректор, кстати, против сна не возражает: считает, что так люди привыкнут ходить в театр, где красиво, мягко и вкусно, а потом и в театральный процесс втянутся.
На спектакле открытия от сна отвлекали несущиеся со сцены крики, звуки ударов и стоны жертв бандитов. Речь в «Нежданно-негаданно» идет о лихих девяностых. Текст одноименного рассказа Валентина Распутина о чистой душе, к которой не липнет житейская грязь, — лучшее, что есть в спектакле. А вот при соединении его со сценографией возникают непреодолимые сложности. Не хочет пронзительная проза идти рука об руку с аккуратно вычерченным домиком, ровно нарезанными квадратами водной глади и щегольскими красными сапогами крестьянки Гали.
Эстетскую картинку, включающую изображение по-европейски пристойного постсоветского рынка (зрители постарше помнят, что это были за толкучки), можно рассматривать как отдельно взятый элемент. Или закрыть глаза и сосредоточиться на литературном слове. Наслаждаться им, даже досочиненным и местами переписанным, можно вопреки истеричной подаче, в которую к месту и не к месту впадают персонажи.
Приятный сюрприз ждет любителей собак. Пес Байкал, без смущения освоивший сцену и вовремя подающий голос, — весомое актерское достижение.
Позаботьтесь об обуви
В отличие от коллеги, худрук Нового театра Эдуард Бояков не считает, что театр должен быть комфортабельным. В этом он последователь Константина Станиславского, который намеренно усаживал зрителей в неудобные кресла — так они не отвлекались от спектакля.
Впрочем, до кресел вы все-таки доберетесь, но ближе к финалу двухчасового действа. Позаботьтесь об удобной обуви — придется много ходить, в том числе и по крутым лестницам: в честь открытия Новый театр представил иммерсивный спектакль. Тот, что в просторечье называется бродилкой.
Сценой для премьеры, над которой работали драматург Алексей Зензинов, режиссеры Эдуард Бояков, Валентин Клементьев и Рената Сотириади, стала московская усадьба Салтыковых-Чертковых на Мясницкой улице. Памятник русского классицизма посещали лучшие люди России, теперь и нам предоставилась возможность пройтись там, где бывали Пушкин, Гоголь, Толстой.
Спектакль «Лубянский гример» посвящен театру. Будьте готовы приобщиться к разнообразному закулисью — от репетиционного зала, где стервозная мамзель наставляет крепостных актрис словом и плетью, до скотного двора с натуральной живностью, куда барин ссылает героиню Любовь Онисимовну (Аделину по-театральному). На десерт припасено представление «Сакунталы», данное для государя императора, который среди гостей не появляется.
Надо ли заранее ознакомиться с рассказом Николая Лескова «Тупейный художник», легшим в основу представления? Желательно, но необязательно. В точности авторы ему не следуют, а финал истории, где раскаявшийся барин вручает Любови Онисимовне дарственную на театр со всем персоналом, и вовсе вымысел. Однако благодаря ему появляется театр в театре, и не один. Потомки бывшей крепостной спустя много лет беседуют о смысле театрального искусства, суть разговора в следующем диалоге:
— Театр, который ты затеваешь, — каким он будет?
— Я знаю, каким он не будет. Он не будет скучным, самовлюбленным и безбожным.
Почти теми же словами худрук Эдуард Бояков формулировал смысл своего Нового театра, так что спектакль еще и манифест. Что приятно, преподнесенный хорошими актерами. Народные артисты Валентин Клементьев и Евдокия Германова стоят того, чтобы бродить за ними из зала в зал. А в одной из анфилад застаешь непринужденно беседующего у рояля Леонида Якубовича. Прославленный ведущий «Поля чудес» вместе с Клементьевым будет представлять новатора-основоположника. Спектакли по бродвейской традиции планируются ежедневно.
