«При каждом попадании снаряда город вздрагивает»
На Херсонщине ВСУ продолжают наносить удары по главному стратегическому объекту региона — Каховской ГЭС. Если украинская армия реализует свой чудовищный план по подрыву плотины, то, по оценкам ученых, затопит оба берега до Херсона и далее, а идущая волна может достигать высоты 8 м и скорости движения 50 км/ч. Ракеты, по словам представителей администрации города, летят в дамбу ежедневно. И тем не менее плотина стоит. Более того, вырабатывает электричество. И, что не менее важно, обеспечивает водой Крым. О том, как живет город на водохранилище и что обеспечивает гидросооружение в Новой Каховке запасом прочности, — в специальном репортаже «Известий».
Опасная сторона улицы
Ракеты, ракеты... Кажется, нигде я столь часто не слышал это слово. Плотину, а вместе с ней и город, ВСУ обстреливают злополучными «Хаймерсами» и «Точками У». С недавнего времени к ним добавились противолокационные «Хармы». Российская ПВО работает исправно, один из последних случаев — из шести ракет удалось сбить пять. И тем не менее на плотине нет живого места, а город, особенно его окраины, прилегающие к ГЭС, напоминает руины: ни один населенный пункт Херсонской области не обстреливают так интенсивно.
Последствия прилета тех самых «Хаймерсов»
Несколько раз в сутки над Новой Каховкой обязательно разносится сирена воздушной тревоги, и лучшее пристанище в эти минуты — глубокий подвал. Зона поражения у ракет колоссальная: один удар разрубает пятиэтажный дом пополам. Во время пребывания в городе нам пришлось услышать рев сирены дважды: в первый раз удалось найти подвал, во второй — нет.
Вот такие таблички висят на северных фасадах домов в Новой Каховке
Для безопасности населения на некоторых фасадах зданий висят таблички: «Граждане, при артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна!». Слово в слово, как в блокадном Ленинграде. При этом некоторые местные жители утверждают: «Ракеты — это еще ничего». На вопрос: «Что может быть хуже?» отвечают: «Ствольная артиллерия». И резон в этих словах есть: пушки способны бить по городу круглосуточно, дефицита в боеприпасах нет. Печальный пример тому — Донецк, который утюжат из артиллерии десятый месяц подряд, виной чему — критическая близость фронта. В Новой Каховке линия соприкосновения пролегает в 40 км севернее, по правому берегу. Хотя бы в чем-то здесь пока можно быть спокойным.
«Просто так не пробить»
Ситуацию с ГЭС комментирует мне глава Новой Каховки Владимир Леонтьев.
— Бьют ежедневно. При каждом попадании снаряда весь город вздрагивает, такая ударная волна, — объясняет он. — Но! Надо понимать одно: ГЭС строили в 1950-е годы, когда была уже изобретена атомная бомба, и, соответственно, плотину возводили с учетом возможного ядерного удара, конструкция ее сверхпрочная, просто так не пробить. Какими бы мощными не были HIMARS, они не наносят сооружению критического ущерба. Разрушение дамбы и ее прорыв вряд ли возможны.
Эвакуация проходит под контролем военных
Но тут же замечает:
— Хотя ясно: то, что построено человеком — его руками может быть и уничтожено».
Сейчас производится контролируемый сброс воды из водохранилища, чтобы в случае ЧП энергия волны оказалась менее сильной, пояснил глава. Подача в Северо-Крымский канал происходит в полной мере. Так, с конца февраля на полуостров поставлено уже более 400 млн куб. м столь нужной ему воды.
Перед отправкой, Новая Каховка
Что касается централизованной эвакуации населения, то, по словам Леонтьева, из Новой Каховки в города Крыма и Краснодарского края отправлена 1 тыс. человек. Ежедневно в южном направлении на трех-четырех автобусах выезжают 70–80 переселенцев. Обозначенные сроки нахождения в пунктах временного размещения — 21 день, с возможностью продления.
Карась-кормилец
В местной администрации нам посоветовали без лишней надобности не расхаживать по городу: «На всяких можете нарваться, тут еще хватает оголтелых проукраинских сторонников». Впрочем, ходили мы много и ни с чем подобным не столкнулись. Напротив, окружающие довольно охотно шли на контакт и рассказывали о житье-бытье, без всяких, вроде бы, фиг в кармане. Вообще Новая Каховка считается русским городом: создавался и заселялся он в середине прошлого века комсомольцами-добровольцами со всей большой страны.
Наибольшее скопление людей в одной точке нам удалось застать на набережной. Справа, в зоне видимости — плотина ГЭС, а перед тобой — широкий и могучий Днепр. Все собравшиеся (с полсотни человек) вооружены удочками. Только что отгудела воздушная тревога, в небе еще что-то неприятно щелкает, а им хоть бы хны, каждый занят своим поплавком. А еще веселым зубоскальством с соседями: яркая иллюстрация, что рыбалка дарит неподдельный релакс.
В разговорах у мужиков мелькает певучее «Днипро». При этом речь в основном русская. Более того — довольно чистая, почти без фрикативов.
Ловят рыбаки карася. Кто на продажу, кто на стол.
Река Днепр. За пару часов можно натягать мешочек карасей
— Сами смотрите: карась выходит 30, ну 40 гривен за килограмм (расчет привычно производится в гривнах), а мясо — 250, — рассказали сразу несколько рыбаков одну и ту же историю. — Сейчас мясо не по карману. Выручает карась-кормилец!
Один из рыбаков — 82-летний дядя Валера. Родился накануне Великой Отечественной в России, а конкретно — в селе Медвежье, а еще конкретней — в районе, который позже назовут Курской дугой. Что-то даже помнит — грохот, окопы, патроны на земле. Но больше его волнует день не вчерашний, а сегодняшний.
— Сейчас хуже, — кипятится дядя Валера. — Почему? Тогда немцы были. А тут — по обе стороны свои!
Летопись города
Эвакуируют из города не только людей. На днях начался вывоз в безопасную зону экспонатов местной картинной галереи. Новая Каховка — город молодой (70 лет), и картины — едва ли не единственное его художественное достояние. Летом здание галереи серьезно пострадало от близкого разрыва «Хаймерса», вышибло окна, потрескались стены. На носу зима, и ясно, что холодов и сырости полотна не переживут. А если прилетит еще один американский подарочек — тем более (не говоря уже о затоплении).
Картины Альбина Гавдзинского
В запасниках хранится 3 тыс. работ, некоторые высоко оцениваются искусствоведами, есть живопись столетней давности. Коллекция эта — история Новой Каховки, запечатленная на холстах, от основания ее до наших дней. Исчезнет галерея — сотрется и уникальная летопись.
— Галерея носит имя народного художника Украины Альбина Гавдзинского, он работал на строительстве ГЭС, 10 лет жил здесь и после передал в дар городу около 250 своих работ, — рассказывает мне главный специалист отдела культуры Новой Каховки Игорь Белоус. — Его картины — наше достояние. Эвакуацию мы начали с них.
Работа одного из новокаховских художников
Перебираю рамы. Выглядят они, стоящие штабелями, сиротливо. Ищу Гавдзинского. Ожидаю почему-то от него стандартного соцреализма, но, найдя, удивляюсь свежести и яркости красок, смелости мазков, живости сюжетов, будто солнечный луч заглянул внутрь и осветил эти сумеречные, холодные стены… Днепр. Рыбаки. Площадки ГЭС. Арбузы на траве. Купальщики и загорающие девчонки. Мальчишки на зимней горке. И портреты, портреты, лица — открытые, красивые, в которые хочется всматриваться. А они будто всматриваются в тебя и спрашивают: «Ну как вы там, потомки?..»
Отправка картин в безопасную зону. В окне грузовика — портрет режиссера Довженко
Из трех десятков прежних сотрудников галереи к ноябрю на рабочем месте остались двое. Пришли другие, не имеющие отношения к искусству, женщины и мужчины разных профессий. Но, наверное, не имеющие и особого выбора — приходить или нет. Время такое, вынуждены, надо. Они — пять или шесть человек — разбирают сегодня картины, инвентаризируют их заново, упаковывают бережно в картон и пленку, укладывают аккуратно в грузовик. Работа предстоит большая. С земляками с портретов у них, наверное, свой разговор. И свои ответы. Мне кажется, разочарования со стороны старших нет.
Сергей Прудников, Новая Каховка
