В США и в России вышел последний эпизод самого обсуждаемого сериала 2022 года — приквела «Игры престолов» «Дом дракона». Там действительно есть огнедышащие драконы (и очень красивые), но сериал, как и «Игра престолов» несколько лет назад, на деле отсылает нас к вневременным политическим проблемам.
Умирает больной, престарелый король Визерис. Умирает жалкой развалиной, почти утратив способность управлять страной и влиять на расклад сил в высшем руководстве. Но до момента кончины главы государства никто из представителей этого руководства не предпринимает никаких мер по захвату власти. Нашей стране подобный период выжидания известен по последним годам жизни Леонида Ильича Брежнева. Во второй половине 70-х он уже был тяжело болен, с трудом выражал свои мысли публично и даже мыслил с большим трудом, насколько можно судить по мемуарам людей, непосредственно его знавших. Но никто не осуществил переворота на манер того, который положил предел власти Никиты Сергеевича Хрущева в первой половине 60-х. Брежнев спокойно скончался в 1982 году в своей постели, после чего члены политбюро стали договариваться о том, к кому переходит власть. Визерис тоже умер в своей постели, однако в «Доме дракона» мягкой передачи власти преемнику не произошло.
Формально у покойного был преемник — дочь Визериса принцесса Рейнира. Проблема ее состояла в том, что реальная власть в момент кончины главы государства оказалась сосредоточена в руках тех людей, которых подобная преемственность не устраивала: у овдовевшей королевы Алисенты, а также у ее отца — главы королевской администрации. Это породило политический кризис. Подобные кризисы случаются порой в монархиях и авторитарных государствах. Скажем, в истории России был хорошо известный случай, когда реальный правитель страны Борис Годунов сам стал царем после кончины Федора Иоанновича, хотя не был Рюриковичем и не имел формально никаких прав на престол.
Борис весьма профессионально захватил власть в России, устранив возможное сопротивление Шуйских — младшей ветви Рюриковичей. После смерти Визериса, казалось бы, всё должно было пойти по схожему сценарию. Первое заседание «Госсовета», состоявшееся после кончины правителя, завершилось убийством единственного его члена, желавшего передачи власти законному преемнику. Все остальные вынуждены были согласиться с «главой администрации», который объявил преемником своего внука — сына Визериса и Алисенты. В нем ведь тоже течет королевская кровь, как в Рейнире (хотя покойный король не сделал его преемником).
Расквартированные в столице «силовики» вынуждены были подчиниться новой власти, поскольку альтернативного центра принятия политических решений на момент смерти главы государства не имелось. Вот, кажется, и вся история государственного переворота: кто реально обладает властью, тот ее и захватывает. Как говорили во Франции, «Король умер. Да здравствует король!» На смену почившему монарху сразу приходит новый.
Но нет. В случае совершения государственного переворота у формальных победителей часто обнаруживаются серьезные проблемы. В высшем руководстве страны, осуществившем «драконий переворот», не оказалось единства, как, скажем, не оказалось его и в Государственном комитете по чрезвычайному положению (ГКЧП), захватившем власть в Москве в августе 1991 года.
Во-первых, члены «драконьего ГКЧП» раскололись по вопросу, надо ли срочно убивать законного преемника и всех связанных с ним лиц. «Ястребы» (прежде всего глава администрации) уверяли, что это необходимо, поскольку проигравший политическую борьбу преемник сам начнет против них войну. «Голуби» же (королева) пребывали в ужасе от необходимости совершения столь крупного злодейства: они-то надеялись прийти к власти, не пролив рек крови и избежав ответственности за убийства. В московском ГКЧП была похожая картина: «ястребы» настаивали на штурме Белого дома, тогда как «голубь» — министр обороны Дмитрий Язов — отказался проливать кровь москвичей, оборонявших Бориса Ельцина, который там «окопался».
Во-вторых, обнаружилось, что в ходе переворота технически невозможно быстро поставить под контроль новой власти все те точки, в которых могут возникнуть очаги сопротивления. Опасность для путчистов возникает внезапно там, где они ее совершенно не ждали: самые мощные системы вооружений могут оказаться в руках лиц, имеющих собственные политические амбиции. В «Доме дракона» таким оружием массового поражения оказываются, естественно, драконы, способные своим огнем уничтожать всё живое на больших территориях. И если поставить под контроль Госсовет можно посредством осуществления чисто аппаратной интриги в столице страны, то поставить под контроль драконов, рассредоточенных в разных точках Семи королевств, правящий аппарат не в состоянии.
В-третьих, несмотря на формальное согласие с появлением нового преемника, некоторые путчисты могут полагать, что сами способны быть лучшими правителями, поскольку именно они решительны, смелы, амбициозны и хорошо подготовлены. В «Доме дракона» такими политическими амбициями явно обладает младший брат молодого короля, тогда как ставленник путчистов — вял, слабоволен и, по большому счету, не желает бороться за власть. Король, совершенно лишенный харизмы, — это большая опасность для тех, кто протащил его на трон. Скажем, в российской истории фигурой, лишенной как личной харизмы, так и политических талантов, был Петр III. Поэтому, хоть он и принадлежал к династии Романовых по материнской линии, его жене удалось легко свергнуть монарха и утвердиться на троне в качестве императрицы Екатерины II, хотя формально немецкая принцесса никаких прав на него не имела.
Некоторым из нас порой кажется, будто книги Джорджа Мартина и снятые по ним сериалы «Игра престолов» и «Дом дракона» представляют собой лишь детские развлечения. Но на самом деле мир, который создал Джордж Мартин, представляет интерес не столько для тех, кто любит тайны, схватки и ужасы, сколько для тех, кто хочет понять логику социального развития нашего мира. Да-да, именно нашего, поскольку в отношении исторических фактов у Мартина не так уж много фантазии. Он ведь на самом деле взял реальную историю средневековой Европы, разобрал на кирпичики, а затем сложил из них историю своего собственного мира. Мир получился вымышленный, но кирпичики все остались настоящими. И по этим кирпичикам можно изучать, что в развитии общества случайно, а что нет.
Автор — публицист, автор книги «Историческая социология в «Игре престолов»
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
