Сейчас внимание российских ученых сконцентрировано на научно-технологическом суверенитете страны. Это связано с геополитической ситуацией, санкционным давлением. Тренд на укрепление научного потенциала России задал президент Владимир Путин на прошедшем в этом году Петербургском международном экономическом форуме. Он отметил, что ограничения открывают для России новые возможности для построения экономики, которая работает на отечественных научных, производственных, кадровых ресурсах.
Тренд на научно-технологический суверенитет развивается во всем мире. И если раньше ряд государств остро зависели от продуктов и технологий других территорий, то теперь страны выстраивают производственную политику так, чтобы возвращать или создавать крупные предприятия у себя. Это приведет к тому, что логистически отдельные элементы критической инфраструктуры будут располагаться во многих странах.
Мы знаем такие примеры из нашего прошлого. Первые широкофюзеляжные самолеты были сконструированы «Боингом» в 1970 году в США, в 1974-м европейский «Аэробус» выпустил свой самолет, в 1980-м наша страна стала производить Ил-86, а сейчас Россия и Китай — на пути создания собственной линейки таких самолетов. Или другой пример. В 1957 году СССР запустил первый искусственный спутник, в 1958-м то же сделали США, в 1965-м — Франция, в 1967-м — еще две страны, в 1970-м — еще две и так далее. Казалось бы, зачем другим государствам запускать космические корабли, ведь орбита Земли была доступна, и каждая страна могла пользоваться действующими спутниками. Но если они не стали бы создавать свое, то оказались бы в опасной технологической зависимости от других территорий.
В моем понимании научно-технологический суверенитет — это не формат «островной» науки, а ситуация, когда она вписана в глобальные процессы, и уровень ее развития позволяет занимать сильную переговорную позицию, чтобы выстраивать кооперации с другими странами в сфере технологий.
Когда мне говорят, что у нас нет своих технологий, продуктов, открытий, я прошу назвать пять достижений российских ученых за последние пять лет. Обычно кроме образцов вооружения и вакцины от COVID-19 ничего не называют, хотя эти два примера уже иллюстрируют наши исследования с очень сильной стороны. Есть и иные: открытие химических элементов, создание первой плавучей атомной электростанции, радиотелескопа и многое другое.
По моему мнению, есть три ключевых направления развития, которые позволят укрепить технологический суверенитет. Первое — подготовка кадров, а именно инженеров-технологов, поскольку главные герои техноэкономики — это ученые. Мы разрабатываем комплекс мер по поддержке исследователей, стабильной работе в сфере исследований и разработок. Второе — нужно создать инфраструктуру для исследований и проектирования новой продукции. Третье — выстроить кооперации: связать науку, образование и производство. Именно поэтому механизмы поддержки объединений бизнеса и производства сейчас как никогда востребованы. При этом составлять заказ на разработку технологий, выпуск продукции — наподобие госплана — должно государство.
Ученым всегда были нужны большие вызовы, сверхзадачи. Отправить человека в космос, приручить энергию атома — создать ядерный щит или атомный флот. Задачи на ближайшее десятилетие ученым определила экономическая ситуация. Нам надо делом показать стране роль исследователей и науки, обозначить результат не только высококлассными публикациями, но и технологиями и продуктами. При этом важно найти баланс между фундаментальной и прикладной наукой. Развивать авиа-, ракето- и судостроение, создавать новые материалы со сверхсвойствами, защищать жителей нашей страны от новых инфекций, разрабатывать и внедрять технологии для экономики замкнутого цикла.
Перечислю направления, которые должны встать в основе технологического суверенитета. Это фармацевтика и генетика; ядерные технологии (в этой сфере Россия и сейчас является мировым лидером — это не только атомная, зеленая энергетика, но еще и радиофармацевтика); малотоннажная химия (можно использовать запас углеводородов: газ, нефть, полезные ископаемые, при этом одно рабочее место в химкомплексе дает еще семь в смежных отраслях); материаловедение (это разработка полимерных композитов, сплавов, керамики, в России очень сильные научные школы); микроэлектроника (одна из самых наукоемких и капиталоемких отраслей, она требует сопутствующего развития производства материалов, средств производства и системы автоматизированного проектирования). И сквозная тематика — цифровые технологии: цифровые двойники, моделирование, сокращение срока проведения экспериментов, более правильный выбор материалов.
Нельзя сказать, что мы что-то не сможем сделать — какую-то технологию или продукт. Еще советский физик, инженер Петр Капица говорил: «Вся моя работа, как у нас, так и за границей, мне показывает, что ни один народ не обладает таким необычайным изобретательским гением, как наш. Но чтобы его организовать, культивировать, превратить его в грозную силу, мы меньше делаем, чем для чего-либо другого, как, например, искусства, кино и прочего».
Проблемы управления наукой как были раньше, так и остались по сей день. Российская наука недооценена, а ведь именно ее достижения должны использовать в решении экономических задач, которые стоят перед государством. Я уверен, что в ближайшее десятилетие благодаря успехам науки мир существенно изменится.
Автор — профессор РАН, научный руководитель РХТУ им. Д.И. Менделеева, первый зампред комитета ГД по науке и высшему образованию
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
