«За наших голосовала, за Россию — нам перемены нужны»
В Луганской Народной Республике продолжается пятидневный референдум о вхождении в состав России. «Известия» побывали на освобожденных территориях и посмотрели, как идет голосование в небольших поселках и селах — в Новотошковском и Орехово. Как над головами голосующих проносятся штурмовики Су-25, можно ли ходить с козой на избирательный участок и как жители села Орехова восемь лет прятали Ленина — в репортаже «Известий».
«Грачи» пролетели
В поселке Новотошковское не осталось целых домов. На подъезде к нему стоит сгоревшая бронетехника. Точнее, то, что осталось от танка и БМП после детонации боекомплекта — груды металлолома. По улицам бродят бродячие собаки и кошки. Животные смотрят на нас, но не подходят, а подзывать бесполезно — людям они теперь не доверяют. Хорошо слышна артиллерийская канонада.
Местных жителей находим по дыму от костра. На печке из кирпичей кипятится чайник и булькает вода в 10-литровой кастрюле.
— Сейчас у нас осталось 10 человек, — встречает нас местная жительница Надежда. — Даже более-менее уцелевшие дома остались без крыш. Их на прошлой неделе залили дожди. Скоро холода, и оставаться здесь нельзя. Проголосуем и разъедемся.
В девять утра во дворе появляется серый УАЗ-«Буханка» с флагами ЛНР и России — это мобильный пункт голосования, приехавший из города Кировска.
Женщины из избирательной комиссии за пять минут прямо во дворе обустраивают участок для голосования. Первым делом устанавливают флаги ЛНР и России. На большом столе раскладывают бюллетени.
Так получается, что сигнал к началу плебисцита подают два штурмовика Су-25 «Грач», которые проходят чуть выше верхушек деревьев. Невольно вжимаю голову в плечи, но местные только смеются.
— Всё хорошо, это нас защищают, — говорят они, глядя на мою реакцию. — «Грачи» пролетели. Они у нас тут частые гости.
Бои вокруг и в самом поселке длились около трех месяцев, и люди научились определять по полету не только самолеты, но и мины и снаряды.
У всех новотошковцев новые паспорта ЛНР, их получили в Кировске. Городские власти специально выделяли автобус, чтобы возить людей на оформление документов.
Сам процесс голосования проходит быстро. Похоже, что новотошковцы давно приняли решение.
— Мы чувствуем гордость, что участвуем в историческом событии, — улыбается Ирина, положив бюллетень в урну.
Немного помолчав, она добавляет, что наконец-то почувствовала себя свободной.
— У меня дети в Крыму и Москве, теперь я к ним спокойно могу поехать, и мне никто не запретит это сделать, — объясняет она. — Не знаю, смогла бы я сейчас приехать к ним, находясь на Украине.
— Вот и мы проголосовали, — говорит Наталья Филипончук. — Надеюсь, всё правильно сделали.
Наталья вместе с мужем собираются перебираться в поселок Донецкий. Там они нашли жилье — небольшой флигелек.
— Зиму там проведем, а дальше будем думать, как жить, — говорит женщина.
Настроение у всех радостное, но чувствуется и грусть. Они пережили вместе тяжелое время и теперь разъезжаются.
— В Липецк к сыну поеду, — говорит Надежда и предлагает нам и членам избирательной комиссии остаться с ними на праздничный обед.
— У нас и помидоры, свои и картошечка, — говорит она. — Дыни с огорода еще остались. Мы запаслись хорошо, в принципе, с этими продуктами можно было бы и зиму пережить. Только я 36 ведер картошки собрала.
Перед отъездом нам проводят небольшую экскурсию по поселку. Показывают два украинских укрепрайона. Один из них — в здании новотошковского лицея № 10.
— В этом подвале они и сидели, — говорят жители. — С нами не общались, а мы и не напрашивались. Так спокойнее.
В холле лицея на стене красуется надпись «Победа! Ура!». В подвале до сих пор лежат вскрытые цинки с 5,56-мм патронами натовского образца а под ногами — 40-мм воги (гранаты к подствольному гранатомету).
Здесь же упаковки от использованных канадских сухпайков IMP-20 Hash browns and bacon («Картофельные оладьи с беконом»).
— Мы их не ждали, — говорят женщины, глядя на бумаги и целлофан с иностранными буквами.
Иностранных наемников в селе не было, но те, кто помогал ВФУ, любовью у новотошковцев не пользуются, — достаточно посмотреть на лица.
Ленин из Орехово
Дорога в село Орехово — фронтовая. В посадках видны разбитые блиндажи и ящики с раскиданными артиллерийскими снарядами. Рядом с переездом приходится объезжать сгоревшую легковушку. В самом селе тишина. На восточной окраине живут три человека.
На крик членов избирательной комиссии выходит Николай Васильевич.
— Волнение есть, — говорит он, — Дом мой сгорел, но мы здесь оптимисты, верим только в лучшее. Тем более заветное желание сбылось — нас освободили.
Следом появляется пожилая женщина с козой.
— Можно вместе с Елизаветой Петровной проголосовать?
— А кто это, в списках она не значится? — удивляются члены избирательной комиссии.
— Коза, — говорит пенсионерка.
— Можно, — смеются члены избиркома.
Приглашать Елизавету Петровну лишний раз не пришлось, она самостоятельно подошла к урне и начала жевать траву.
— Мы вместе теперь с козой живем, — после голосования рассказывает нам женщина. — Молоко — это хорошо, но она меня сильно поддерживает. Соседи разъехались, одной не просто, а так есть с кем поговорить.
Козу, как рассказала нам женщина, после завершения боев привели к ней российские солдаты. Нашли около местного ставка.
— У нас многие выпускали скотину, когда убегали от обстрелов, — рассказывают местные жители. — Давали шанс выжить, но не все им воспользовались. Много коров, бычков, свиней на минах подорвалось или снарядами убило.
Правда, кто-то приспособился и одичал. В одной из посадок около Орехово живет норовистый козел, которому мины нипочем. К людям он тоже не идет — наверное, без них лучше.
В центре Орехово голосовать приходит гораздо больше людей. В селе в основном остались пенсионеры, многим из них тяжело ходить, но все быстро приходят на голосование по сигналу «ГАЗели».
— За наших голосовала, за Россию, — сама рассказывает «Известиям» Любовь Нестерова. — Нам перемены нужны, надеюсь, так и будет.
Референдум проходит рядом с разрушенным кирпичным постаментом для памятника. Оказывается, на нем стоял еще советский бюст Ленина, покрашенный золотистой краской. На его фоне до «оранжевой революции» любили сниматься депутаты Верховной рады, посещавшие село.
В 2014 году ореховцы, прослышав о декоммунизации, решили спасти Ильича. Не то что бы они были коммунистами, но к Ленину уже привыкли, да и просто не хотелось, чтобы пришлые рушили их памятник.
— Мы его сняли и отвезли в сарай, — рассказывает Павел. — После прихода бойцов ЛНР Ильича откопали из-под обломков разрушенного строения. Но бюст не пострадал. Его солдаты увезли и сказали, что в части поставят.
Ленина бойцам подарили с легким сердцем — их они считают своими освободителями. Тем более ореховцы уверены, что теперь перед ними открывается новая страница истории.
