Жизнь после «Школы» и школа жизни
Только что исполнилось 20 лет, как не стало Сергея Бодрова. А с момента выхода «Брата» прошло 25 лет. С тех пор наше кино находится в судорожном поиске героя, который мог бы по харизме и честности сравниться с Данилой Багровым. Но найти его не удается. А когда смотришь фильмы и сериалы Наталии Мещаниновой, вдруг становится отчетливо ясно, почему это происходит. На фоне ее творчества остальные персонажи в других фильмах вдруг обнаруживают не просто схематизм, а нежизнеспособность. Они либо отстали от нашей действительности, либо их и не было там никогда. Не происходит идентификации, какая была в случае с «Братом», когда какие-то подсознательные глубины вдруг были задеты, ведь в фильме звучало и показывалось все то, что мы не просто знали, но и чего мы боялись, что хотели бы от себя скрыть.
Нет, наверное, Мещанинова не вводит, да и не введет героя, подобного Даниле Багрову. Но она создает питательную среду, в которой он может возникнуть. Среду оголенных нервов, фобий, беззащитности и безоглядного риска. Массовый зритель воспринял ее только однажды — когда вышел сериал «Школа», где Наталия Мещанинова была режиссером наряду с Валерией Гай Германикой и Русланом Маликовым. «Школа» сделала невозможное — нарушила табу на изображение школьной жизни, которое всегда было у отечественного кинематографа и было разрушено Германикой во «Все умрут, а я останусь», полнометражным предшественником «Школы».
«Школу» посмотрела вся страна, но проблема в том, что у этого шоу была ностальгическая оптика. Это был продукт для взрослых, которые вспоминают о своем детстве, в то время как детство современное, десятых годов, уже было другим. Поэтому новые поколения зрителей «Школу» не смотрят, сегодня ее знает зритель 35+.
Но Мещанинова продолжила свое исследование внутреннего мира подростка и его конфликта с миром взрослых, превращая этот конфликт в тему для все более серьезного разговора. Ее полнометражный дебют «Комбинат «Надежда» (2014) по сценарию Любови Мульменко был о норильских ребятах, которые хотели бы другой жизни, но не очень понимают, как к ней пробраться. Фильм получил высокую оценку критиков, что совсем не гарантирует успешного проката. В 2015 году Мещанинова сняла российскую адаптацию испанского сериала «Красные браслеты», где зашла в буквальном смысле на самую больную территорию. Все герои были детьми, которые, скорее всего, умрут прямо в больнице или выйдут оттуда калеками, и совершенно непонятно, как Мещанинова и Мульменко смогли сделать этот сериал даже еще более оптимистичным и светлым, чем их зарубежные коллеги в других адаптациях. Сегодня его особенно интересно пересматривать, там снялись тогда еще неизвестные Александр Кузнецов и Стася Милославская, только начавший свою карьеру Глеб Калюжный, небольшая роль есть у Александра Молочникова.
Отдельного разговора заслуживает сотрудничество Мещаниновой с Борисом Хлебниковым. Она подхватила второй сезон «Обычной женщины», Хлебников был соавтором сценария ее драмы «Сердце мира». Мещанинова же написала сценарии для «Аритмии», «Шторма» и «Трех минут молчания». Здесь достаточно коротко отметить, что Хлебникова тоже интересует какая-то правда, которая обычно прячется от экрана и приходится постараться, чтобы ее схватить и вставить в фильм. О том, насколько сотрудничество оказывается успешным, можно судить по тому, какими хитами стали названные проекты.
В прошлом году Мещанинова совершила качественный рывок с «Пингвинами моей мамы». В том смысле, что такой близости, такой сырой реальности у нее еще не было — и ни в одном российском сериале тоже не было. «Пингвины» — целиком на запретной территории. В одной линии мы погружаемся с героем-подростком в мир любительского стендапа, где маска шута позволяет несчастным детям прокричать об одиночестве и бунте против него. В другой — оказывается в семье суперблагородной мамы, которая коллекционирует приемных детей, слегка подвигая собственного сына. Туда же вводится «особый ребенок» — вообще это тренд, но обычно детей с психопатическими проявлениями романтизируют, а Мещанинова словно просто приглашает в гости в реальную семью. Там страшно и неуютно. «Особенности» — это совсем не фишка, в которую можно поиграться.
И вот новый очень серьезный сериал-высказывание — «Алиса не может ждать», в названии которого можно увидеть скрытые референсы на «Алиса здесь больше не живет» Скорсезе и «Алиса в городах» Вендерса, подается как рассказ о девочке, которая вскоре должна окончательно потерять зрение, так что она пускается во все тяжкие. Таких историй много, но «Алиса» — совсем не «Красные браслеты» или «257 причин, чтобы жить».
Более того, по первым двум эпизодам, представленным на фестивале «Новый сезон», кажется, что как раз вся линия со слепотой Алисы — только метафора. Поэтому сам факт слепоты не слишком работает на нас: слишком далеко от большинства, чересчур редкая болезнь у Алисы. Зато нам хорошо знакома и понятна мать Алисы. Она работает в родной Твери экскурсоводом, а всё остальное время расхлебывает неприятности двух своих дочерей. В Алису она привыкла вкладывать все силы и деньги, которые зарабатывает в длительных командировках муж. Лучшие доктора, лучший лицей, лучшие кружки с лучшими преподавателями — пусть медицина бессильна, но мама для дочери убивается не зря.
Или все же зря? Ведь Алису мы встречаем в момент, когда она бросила лицей, оделась в крикливую одежду и подписала договор на продажу девственности по достижении возраста согласия. Раз она потеряет зрение, так хоть поживет вдоволь. Для такого подросткового бунта болезнь, в общем, не нужна, и конфликт матери с дочерью дается в самом привычном ключе, только Анна Михалкова с юной Лизой Ищенко сталкиваются здесь настолько яростно, что хочется уйти подальше и не мешать. Ищенко настолько искусно дает взгляд школьницы, которая решила «жить своей жизнью», что поневоле спасуешь.
Но еще интереснее, жестче и точнее линия второй дочери, которую играет Таисия Вилкова. Она замужем за абьюзером, которого бесстрашно исполнил муж и соавтор Мещаниновой Степан Девонин. Такого в российском кино мы еще не видели. Это как бы обычный отец семейства, но постепенно перед нами проступает монстр, который вечно ревнует жену, является к ней на работу, всё время отпускает колкости и внимательно следит за реакцией. Она старается подольше не возвращаться домой с их сынишкой — муж находит их, она симулирует оргазм — он и тут проявляет чуткость психопата. Она уличает его в измене, он закатывает жуткую пьяную истерику, ведь это она его «довела», она виновата. Вместе с тем абьюзер в остальные моменты превращается в нормального парня, даже порядочного, как ни странно. И очень милого.
Мещанинова, конечно, наполняет повествование другими яркими типами. Дирекция лицея, которая слишком следит за статистикой, чтобы позволить слепнущей девочке бунтовать: пусть переводится в школу для слабовидящих, пока не отчислили. Учительница, которую за дружбу со школьницей заподозрили в педофилии, хотя она была ей единственной настоящей подругой. Личный помощник богатея, скупающего девственниц, который корректен, спокоен и исполнителен, хотя в его благожелательности скрыта и угроза. Репетитор, которого возбуждают ученицы, но он привык справляться с соблазнами, пока сами ученицы «учатся сдерживать отвращение». Школьный красавчик, который на самом деле не может оторваться от своего смартфона — больше его, похоже, ничего не возбуждает.
Мещаниновой удается во взгляде на этих людей совместить сочувствие художника с безжалостностью документальной камеры, которая видит даже то, что предпочла бы не заметить. Поэтому «Алиса» вряд ли станет хитом, в это зеркало больно и стыдно смотреться, а не узнать себя в этом пространстве невозможно. Впрочем, скоро можно будет это проверить: 27 октября сериал выйдет на одной из онлайн-платформ. Новый «Брат» из этого пространства не возник, но две очень яркие сестры с горемычной матерью — уже здесь.
Автор — кандидат филологических наук, кинокритик, обозреватель «Известий»
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
