Побуждение к расколу: латвийских православных пытаются отделить от Москвы
Президент Латвии выдвинул, а Сейм подавляющим большинством голосов утвердил законопроект о полном отделении местной православной церкви от Московского патриархата. Судя по всему, попытка увенчается полным успехом, так как никаких возражений Латвийская православная церковь (ЛПЦ) не выдвинула, несмотря на полную абсурдность такого закона с точки зрения церковного права. Латвийских православных пытаются полностью отколоть от России. И это выглядит для официальной Риги абсолютно логичным шагом в деле дерусификации республики — после запрета русского образования, запрета на использование русского языка в рабочей сфере, сноса памятников советским воинам и запрета на въезд российских туристов. Подробности — в материале «Известий».
Президентская инициатива
Строго говоря, ЛПЦ и раньше пользовалась широкой степенью автономии — имея статус самоуправляемой церкви. Ее глава, митрополит Рижский и всея Латвии, избирается на Архиерейском соборе ЛПЦ из числа местных епископов. Митрополит Рижский ставит епископов на кафедры, а священников утверждает на приходах своей волей, без вмешательства Москвы. ЛПЦ не зависима от Русской православной церкви в правовых и хозяйственных вопросах. С РПЦ Латвийская православная церковь имеет евхаристическое общение, в ее храмах во время богослужений поминают Патриарха Московского и всея Руси. Московский патриархат поставляет для ЛПЦ богослужебное миро.
Наличие связей ЛПЦ с Московским патриархатом никогда не устраивало власти Латвии. И недавно президент государства Эгил Левитс внес законопроект, в соответствии с которым ЛПЦ должна полностью порвать с Москвой. Соответствующую поправку к закону президент подготовил при участии министра юстиции Яниса Борданса. Как и всегда в последнее время, этот шаг, противоречащий и церковному праву, и светскому характеру государства в Латвии, был обоснован «интересами общества и национальной безопасности».
Эгил Левитс
По словам Левитса, предложенный им закон восстановит «исторический статус» ЛПЦ. «Принятием поправок к закону наше государство признает, что Латвийская православная церковь является полностью самостоятельной и независимой (автокефальной) церковью. Она не зависит от власти любой другой церкви за пределами Латвии. В независимом, демократическом и правовом государстве нашим православным нужна своя самостоятельная и независимая церковь. Такой была, есть и всегда будет позиция нашего государства. Впервые это было достигнуто под руководством архиепископа Иоанна Поммера вскоре после провозглашения Латвийской Республики», — подчеркнул Левитс.
Данное заявление в Москве восприняли критически. «Удивляет недостаток осведомленности главы государства относительно истории своей страны. Действительно, как он сообщает, самостоятельность в управлении была предоставлена Православной Церкви в Латвии святым Патриархом Московским и всея России Тихоном летом 1921 года. Однако та же самостоятельность была вновь подтверждена Патриархом Московским и всея Руси Алексием II и Священным синодом Русской православной церкви 11 августа 1992 года, а 22 декабря патриархом Алексием был подписан соответствующий томос о самоуправлении. Это именно тот статус, который Латвийская православная церковь имела при архиепископе Иоанне (Поммере) и имеет ныне, для его реализации никаких новых законов не требуется принимать. Упоминаемые президентом исторические «Правила о положении Православной церкви» (проект был подготовлен тем же архиепископом Иоанном) 8 октября 1926 года, утвержденные латвийским правительством, были для своего времени положительным достижением: благодаря им ЛПЦ получила права юридического лица. Но там говорилось о «правах самоуправления и самоопределения», а не об автокефалии, как ошибочно полагает господин Левитс», — заявил советник Патриарха Московского и всея Руси протоиерей Николай Балашов.
Трудная история Латвийской православной церкви
Здесь необходим исторический экскурс. Первая официальная структура Русской православной церкви на территории современной Латвии была создана в 1836 году — тогда она носила название Рижское викариатство. В 1921 году Латвийская православная церковь получила от тогдашнего московского патриарха Тихона статус самоуправляемой. На тот момент ее возглавлял архиепископ Иоанн Поммер. Ирония судьбы заключается в том, что Поммер, на которого сейчас ссылается президент Левитс, являлся твердым сторонником сохранения церковного единства с Московским патриархатом и категорически выступал против русофобии.
Поммер был убит в ночь с 11 на 12 октября 1934 года, преступление так и осталось нераскрытым. По одной из версий, его убили люди латвийского диктатора Карлиса Ульманиса, раздраженного тем, что архиепископ выступал за сохранение канонических связей с Московской патриархией. Именно после мученической гибели владыки Иоанна Латвийская церковь перешла под омофор Константинопольского патриархата. Часть священнослужителей и большинство мирян против этого возражали. Данный переход не был признан Московским патриархатом и большинством других поместных православных церквей. Но уже в 1940 году Латвия вошла в состав СССР — и все решения о переходе ЛПЦ под управление Константинополя были аннулированы. Латвийская православная церковь вернулась в лоно РПЦ.
Рижский кафедральный собор Рождества Христова на улице Бривибас в Риге
Уже после распада Советского Союза в республике была организована так называемая Латвийская православная автономная церковь (ЛПАЦ). Ее создал в начале 90-х годов житель Даугавпилса Виктор Контузоров — бывший игумен РПЦ, лишенный сана и отлученный от церкви за сеяние смуты и раскола. И хотя ЛПАЦ была явно маргинальной структурой, ее существование дало властям Латвии козырь в переговорах с ЛПЦ. «Перед архиереями и клириками ЛПЦ был поставлен ультиматум: либо вы будете полностью лояльны латвийской власти, либо мы передадим всё церковное имущество ЛПАЦ. Выбор был сделан, и в 1996 году минюст Латвии постановил, что для каждой христианской конфессии может быть зарегистрирована только одна религиозная организация. ЛПЦ МП осталась единственной легальной православной организацией в Латвии. К тому моменту в Латвии проживало порядка 300 000 православных», — пишет латвийский правозащитник и общественный деятель Александр Гапоненко.
Он напоминает, что начиная с 2011 года Константинопольский патриархат начал проявлять интерес к маргинальной ЛПАЦ — в частности, им было разрешено поминать патриарха Варфоломея. В 2017 году ЛПАЦ обратилась в Конституционный суд Латвии, пытаясь добиться отмены правила министерства юстиции «Одна конфессия — одна религиозная организация». В итоге суд встал на сторону ЛПАЦ и признал прежние решении минюста противоречащими конституции. 24 октября 2019 года в государстве была зарегистрирована новая организация — «Латвийская православная автономная церковь в юрисдикции Константинопольского патриархата».
Орудие шантажа
По мнению экспертов, факт наличия официально зарегистрированной ЛПАЦ стал для Риги орудием шантажа. Можно было давить на Латвийскую православную церковь, угрожая в случае неповиновения передать все ее храмы в распоряжение ЛПАЦ. И в этом плане Рига воспользовалась опытом соседнего государства, где сосуществуют сразу две православные юрисдикции: Эстонская православная церковь Московского патриархата (ЭПЦ МП) и Эстонская апостольская православная церковь (ЭАПЦ) Константинопольского патриархата. При этом эстонское государство благоволит структурам, отделившимся от Москвы — именно они изначально получили практически всё церковное имущество, конфискованное в годы советской власти и возвращенное в новейшие времена. Хотя в рядах ЭПЦ МП числится свыше 85% православного населения Эстонии, она была лишена этих имущественных прав. Поэтому церкви приходится арендовать у государства те храмы, в которых она совершает свои богослужения.
Нынешняя инициатива Эгила Левитса — не первое вмешательство в дела Латвийской православной церкви. В июне 2019 года Сейм Латвии в срочном порядке поддержал законопроект о введении для руководящих иерархов ЛПЦ «ценза оседлости». Согласно принятому тогда закону, митрополитом или епископом церкви может быть только гражданин Латвии, который постоянно проживает в стране не менее 10 лет. Характерно, что уже тогда юридическое бюро парламента дало отрицательный отзыв по этому законопроекту, отметив, что он противоречит международным положениям о религиозной свободе и автономии церковных учреждений. Но это не помешало парламенту утвердить спорный закон.
Действующий глава ЛПЦ митрополит Рижский и всея Латвии Александр (Кудряшов) родился в Латвийской Республике в 1939 году. Поэтому даже после принятия нового закона ничто не помешало ему оставаться во главе церкви. Кроме того, митрополит Александр никогда не вступал ни в какие споры с государством и старался держаться подальше от политики.
Итак, Сейм Латвии подавляющим большинством голосов проголосовал за полное отделение Латвийской православной церкви от Московского патриархата. Против проголосовали лишь оппозиционные депутаты Юлия Степаненко, Любовь Швецова и Карина Спруде. Сама Латвийская православная церковь пока сохраняет по поводу происходящего молчание. Но сомнительно, чтобы митрополит Александр возражал против нового закона. Де-факто он пошел на разрыв с Москвой ещё весной, сделав осуждающее заявление по поводу спецоперации на Украине.
Профессор СПбГУ политолог Наталья Еремина заявила «Известиям», что Рига наносит удар по всему православию. «Позиции Московского патриархата значимы во всем мире, его епархия огромна, включает церковные отделения за рубежом. Поэтому борьба за отрыв народов и государств от России связана и с их отрывом от РПЦ. Именно это было сделано в свое время и на Украине. Латвийская православная церковь хотя и автономна, но является частью Русской православной церкви, ее представители участвуют в принятии общих решений. Сами они вопрос об автокефалии никогда не ставили. Светская власть не имеет права вмешиваться ни в процесс церковных назначений и выборов, ни в вопросы веры. Латвийское правительство демонстрирует отрицание фундаментальных прав и норм, реализуя за счет верующих свои политические амбиции. Однако это решение скорее вновь вносит раскол в само латвийское общество, поляризует его, создает дополнительные основы для гражданского конфликта», — считает Еремина.
