«Работа в сборной — это вызов для врача»
Врач — особый человек в любом спортивном коллективе. Он живет интересами команды и без лишних вопросов оказывает помощь спортсменам 24 часа 7 дней в неделю. Главный врач столичного футбольного клуба «Динамо» и молодежной сборной России Александр Родионов рассказал «Известиям» о своей работе.
— Каковы главные цели работы спортивного врача?
— Основная цель — профилактика травматизма. Она заключает в себе много протоколов: правильное питание, нутритивная поддержка игроков с помощью витаминов, пищевых добавок, мониторинг состояния и медицинские тестирования, а также составление индивидуальных планов для каждого. Важно, чтобы как можно меньше футболистов выпадали из тренировочного процесса. Наша задача — помочь стать «Динамо» первым клубом в стране, доказать самим себе, что мы — чемпионы.
— От вашего решения зависит, сможет ли игрок выйти на поле. Как вы справляетесь с такой нагрузкой?
— Без стресса уже нельзя, так же как и без энтузиазма. Решение, кто выйдет на поле, принимает тренер. Но с точки зрения медиков важно донести до штаба все детали о физическом состоянии футболистов, полностью ли здоров игрок или наоборот. Опыт приходит с годами. Зачастую уже быстрее понимаешь, когда игроку лучше отдохнуть или, наоборот, сказать тренеру, насколько его можно использовать без риска получить рецидив.
Что касается стресса, то с ним помогает справляться семья. Дома меня всегда ждут жена и ребенок. Всё плохое сразу остается позади.
— Бывало, что главный тренер заставлял поставить футболиста на ноги вопреки медицинским показаниям?
— Заставить меня невозможно. Я упрусь и пойду на принцип. Подобные разговоры были: приходилось доказывать, что это нереально. Медицина не умеет творить чудеса. Поэтому я настаивал, чтобы игрок довосстанавливался и потом сумел показать свой лучший уровень. Самое страшное — усугубить травму и оказаться вне футбола еще большее количество времени.
— А случалось, что вы быстро ставили кого-то на ноги, хотя казалось, что это невозможно?
— Такое бывает довольно часто после контактных травм. Острая фаза у каждого человека развивается по-особенному. У кого-то, например, колено болит, отекает и не сгибается, а у других эффект не такой сильный.
У нас все очень любят указывать сроки. Еще не успел остыть пыл игры, как все начинают спрашивать про даты восстановления. Врачу нужно быстро в раздевалке без необходимой аппаратуры сделать тесты. В этот момент над доктором все стоят и ждут результата, но в первые минуты можно назвать только примерные сроки.
Когда начинаешь делать первый протокол медицинской помощи, колешь обезболивающие и противоотечные. Спустя несколько дней, бывало, приходили ребята и говорили о нормальном самочувствии. В такие моменты, конечно, испытываешь радость. Неприятно, когда рассчитываешь, что за неделю поставишь футболиста на ноги, но всё затягивается на более длительный срок. Я, конечно, расстраиваюсь, но и не застрахован от таких вариантов развития событий.
— В вашей карьере попадались футболисты, просившие сделать так, чтобы они не сыграли в матче?
— Нет. За всю мою карьеру ни одного такого случая.
— Были моменты, когда хотелось всё бросить?
— Совру, если скажу, что нет. Случались мысли о том, чтобы всё это бросить и пойти работать в поликлинику, где тебе в 4 часа утра или в 11 вечера никто не позвонит. Футбольный врач на телефоне круглые сутки. Спасает упомянутый энтузиазм, любовь к футболу и, конечно, ответственность перед людьми, с которыми работаешь. Также немаловажную роль сыграли коллеги, которые на личном примере показывали и доказывали преданность профессии.
— Как изменилась ваша жизнь с появлением COVID-19?
— Этот вирус всех вогнал в шок. Задача медицинского штаба — не допустить проникновения COVID в коллектив. Но это осуществить крайне сложно, так как мы не можем закрыть игроков и тренеров в четырех стенах. Жизнь так или иначе продолжается.
Многое поменялось в плане организации труда на базе в пик заболевания. Ребятам нужно было как-то поддерживать себя в форме, а тренеру — наигрывать взаимодействия. Приходилось минимизировать контакт ребят с близкими. Для этого у нас был организован карантин на базе. Здесь мы изолировались от внешнего мира. Общались четко по протоколам: лимитировали общение извне и друг с другом, постоянно проходили тестирования, ежедневно контролировали самочувствие членов команды. В период первой волны заболевания возникали и психосоматические проявления. Общей паники не было, но приходилось всем объяснять, что если человек покашлял, то делать тесты четыре раза в день нет необходимости. Мне звонили и говорили: «Я чихнул, это корона». А выяснялось, что вовсе нет. Главное, что внутри команды нам удалось избежать каких-либо осложнений.
— Что вы думаете о новой прогнозируемой волне коронавируса? Она вас пугает?
— Мы через это уже прошли. Инфекция от нас никуда не уходила с момента ее появления. Просто когда-то вспышка проявляется наиболее выраженно, а когда-то идет на спад. Мы стали более осознанно и спокойно к этому относиться. Со временем в рутину вошли протоколы, которые нужно выполнять каждый день. Все проинформированы, что нужно делать.
— Помимо «Динамо» вы работаете и в молодежной сборной России. Какой опыт вы получили в сборной?
— Работа в сборной — это определенный вызов для врача. Команда собирается в одном месте на короткий промежуток времени. К моменту сбора тренерский штаб уже должен понимать состояние игроков, текущие заболевания, дискомфорт и травмы. Как только выделяется список кандидатов, начинается работа.
Приходится узнавать про каждого футболиста, докладывать тренеру, созваниваться с ребятами лично. На момент приезда есть возможность познакомиться со «сборниками», провести диагностику и постараться восстановить их к матчам или после них. Также важно, чтобы игрок уехал из сборной полностью здоровым, дабы потом не приходилось краснеть перед коллегами из клубов. Это дополнительный груз ответственности, который ложится на плечи медиков сборной.
Игроки ФК «Динамо» (Москва)
— Расскажите, с кем из футболистов вам проще работать?
— Большой профессионал, который не уступит ни одному действующему игроку, — это Анатолий Тимощук. Если завтра его пригласить провериться на состав массы тела, то показатели будут как у действующего футболиста, хотя он уже завершил карьеру. Толя — профессионал с большой буквы. Для меня он образец настоящего спортсмена без приставки «бывший» и правильного отношения к своему делу. Тимощук — максималист. Из своей карьеры выжал максимум — он пример для подрастающих игроков. Ему есть чем гордиться.
Также отмечу Игоря Денисова. Он очень внимательно относится к деталям. Мне не удалось с ним долго поработать. Когда я только пришел в «Динамо», он восстанавливался после травмы, а потом ушел в «Локомотив». Но за два месяца восстановления он показал себя как профессионал с большой буквы. Мне посчастливилось и дальше с ним общаться. Игорь — замечательный человек, семьянин и классный футболист.
Еще отмечу Сергея Паршивлюка и Антона Шунина. Ребята — образцы для подражания в нашей команде.
— Были ли случаи, когда футболист приходил на тренировку после загула?
— Конечно, были. Я же все-таки человек, который начал свою карьеру во второй лиге российского футбола. Там встречались всякие персонажи, могли себе позволить прийти на тренировку не в кондиции. Я никогда никого не выгораживал. Если он смог так выступить, значит, должен как мужик ответить перед тренером и товарищами. Всё, что касается медицинских возможностей для восстановления, мы делали. Но я всегда говорил и буду говорить, что через врачей не нужно пытаться выходить чистыми из воды.
— Как вы относитесь к высказываниям некоторых ветеранов, что «раньше пили, курили и играли, а сейчас не пьют, не курят и не играют»?
— Раньше футбол был другой. Хочется спросить, а что вы по итогу-то выиграли? Для меня алкоголь и употребление табака никак не связаны с игрой в футбол. Это бич профессионального спорта.
— С каким тренером было работать наиболее комфортно?
— Мне посчастливилось работать со вменяемыми людьми, со всеми находил общий язык. Мы с тренерами всегда друг друга понимали, начиная с Ильи Цымбаларя до нашего нынешнего коуча Славиши Йокановича. Не могу сказать, что с кем-то конфликтовал. Рабочие моменты всегда обсуждали за общим столом, по итогу приходили к общему знаменателю.
— Дружите ли с кем-то из футболистов? Насколько сильно такие отношения влияют на работу?
— На работу это никак не влияет. На базе мы работаем, а за ее пределами можем быть друзьями. На работе друзей нет — только профессиональное отношение без какого-либо панибратства, уступок и поблажек, чтобы потом была возможность честно посмотреть друг другу в глаза. За периметром я со всеми ребятами в хороших товарищеских и дружеских отношениях. С кем-то больше, с кем-то меньше.
— Есть ли среди футбольных врачей конкуренция? Если есть, то как она проявляется?
— Конкуренция есть во всем, как открытая, так и скрытая. Земля слухами полнится. Кто-то рассказывает, где лечился, другие идут туда и так далее. Конкуренция — это нормальная составляющая жизни. Откройте социальные сети, в них каждый показывает, что он лучше других. Кто-то продемонстрирует, как наклеил тейп, и уже считает, что открыл космос.
