Заплакали тут французики: как русские победили армию Наполеона
210-я годовщина Отечественной войны, приведшей к окончательной победе над империей Наполеона, никак не могла остаться без внимания книгоиздателей. В свет вышли и строго научные труды, и сочинения популяризаторские — как этот солидный (по нашим временам по крайней мере) том, обещающий точное изложение каждого дня той войны. Получилось ли заявленное у авторов, разбиралась критик Лидия Маслова. «Известия» представляют книгу недели.
Анастасия Доценко, Юлия Камаева, Матвей Катков, Петр Мазаев
Отечественная война 1812 года: хроника каждого дня
Москва: Бомбора, 2022. — 464 с.
В начале своего подробного путеводителя по Отечественной войне 1812 года авторы обращаются к целевой аудитории, которая представляется им довольно девственной и даже фильмов о том историческом периоде видевшей всего два, от силы три:
«Образ этой войны в массовом сознании находится где-то на полпути от сцен из романа Льва Толстого «Война и мир» к кинофильму «Гусарская баллада» режиссера Эльдара Рязанова: салонные разговоры, балы, красавцы-офицеры, соревнующиеся в благородстве, гениальные полководцы, красочные батальные сцены в стиле фильмов Сергея Бондарчука, панорамная съемка поля у села Бородино».
Эти романтические иллюзии авторский коллектив считает своим долгом решительно развеять: «А ведь кроме Бородина были еще и Витебск, Смоленск, Вязьма, Малоярославец, и во всех этих битвах гибли тысячи людей, и смерть их была совсем не красиво-театральной, а, как и положено смерти на войне, страшной, некрасивой».
Кадр из фильма «Война и мир»
Противопоставление «красивого и некрасивого» прослеживается в книге с первых же дней наполеоновского вторжения. С одной стороны, оно долго и тщательно готовилось и вроде бы ни для кого не стало сюрпризом, однако в самом начале нашествия выяснилось, что ключевые фигуры с обеих сторон многого не предусмотрели, по каковой причине всё сразу же пошло наперекосяк. Наполеон при всем его военном гении просто-напросто упустил из виду вопрос, чем он будет кормить свою гигантскую армию:
«Еще до начала войны Великая армия Наполеона, не вступая ни в какие боевые действия, оказалась в тяжелейшей ситуации, связанной с беспомощностью французского командования в решении чисто технических вопросов. Собрав такое количество войск (400 тысяч, шутка ли!) на одной территории, император не рассчитал количество фуража и провианта, что привело к голоду и болезням в армии, а также, что естественно, — к мародерству».
Авторы книги обильно цитируют дневники и армейских медиков, и безымянных офицеров, создающие неприглядную картину, в которой несколько сотен тысяч избалованных цивилизацией европейцев пробираются по диким непроходимым лесам и непроезжим дорогам то в удушливую жару, то под холодными дождями, под которыми армия Наполеона начинает таять на глазах от дизентерии и прочих «болезней немытых рук».
Логика самонадеянного французского императора, не рассчитавшего солдатских сил, понятна — он не сомневался, что исход войны решится в первых же приграничных сражениях. Русская же сторона по национальной традиции и вовсе полагалась на авось или в лучшем случае на погоду («Мы предоставим нашему климату, нашей зиме вести за нас войну», — откровенно говорил Александр I французскому послу Коленкуру) и до самого вторжения не имела единого плана действий. Зато прекрасно продумана и распланирована структура книги, дальновидно учитывающей менталитет современного читателя-зрителя, приученного TikTok и прочими модными визуальными практиками к дискретному восприятию, а потому с трудом способного сосредоточиться при столкновении с объемистым сплошным «лонгридом». Информация об Отечественной войне подается в удобной мелкой расфасовке, небольшими дозами, компактными главками, к тому же в верстке использованы подложки желтого цвета, выделяющие отдельные фрагменты, подчеркивающие особо ценные мысли и важные факты или жизнеописания различных личностей.
Хроника каждого дня войны, с 9 июня (когда Наполеон из литовских Вилковишек дал приказ всем корпусам выдвигаться к Неману) по 25 декабря 1812-го (в главе на этот день полностью приведен текст манифеста Александра I «О принесении Господу Богу благодарения за освобождение России от нашествия неприятельского»), отражена в вертикальных выносах с левой стороны страницы и написана в стиле официальных сводок с театра военных действий: «В Гродно вступил Жером Бонапарт, польское население встречало его как освободителя», «К концу дня армия Багратиона сосредоточилась у Несвижа, где Багратион решил дать войскам кратковременный отдых» и т.д.
Такие же вертикальные колонки справа представляют краткие биографии интересных людей, например, флигель-адъютанта А.И. Чернышева, военно-дипломатического агента, одного из первых русских шпионов, сумевшего втереться в доверие к самому Наполеону, или наполеоновского адъютанта, графа Луи де Нарбонна. Последний был военным министром при Людовике XVI, а в эпоху консульства Бонапарта «проживал в Париже частным человеком» (забавная калька, вероятно, с французского personne privée, что чаще переводится как «частное лицо»), но потом сблизился с императором благодаря одному случаю. Наполеон наградил лакея Нарбонна орденом Почетного легиона за участие в Египетской кампании, после чего граф посчитал неприличным держать орденоносца в лакеях и назначил его лесничим. Узнав об этом эффектном жесте, Наполеон немедленно решил, что людей с такими правильными понятиями о приличиях надо держать к себе поближе.
Между сухой деловитой хроникой и портретами с развлекательными вкраплениями исторических анекдотов расположен основной общеобразовательный текст, посвященный какой-либо актуальной для данного дня теме, например, «Зловещие les cosaques», «Военная разведка в Российской империи» или «Французская пропаганда: миссия — спасти Европу от «русских варваров». Темы, связанные не с конкретными военными действиями, а с «закулисной» стороной войны, шпионскими и дипломатическими интригами, неизбежно вызывают гораздо большее любопытство, чем все эти Die erste Kolonne marschiert... die zweite Kolonne marschiert..., которые и в «Войне и мире» нетерпеливые школьники обычно пролистывают, чтобы поскорей перейти к личной жизни защитников Отечества.
Кстати, толстовскому роману посвящена отдельная глава книги, приуроченная к 179-му дню войны и содержащая претензии очевидцев и исследователей к Льву Николаевичу по части исторической достоверности. Однако авторам часто удается внести увлекательный приключенческий элемент и в батальные сцены, например, в историю егерской службы, отмеченную проявлениями особенного героизма, в том числе и во время Бородинского сражения. По сравнению с бравыми русскими егерями французы порой выглядят какими-то мышами: «Один молодой егерь, бросившись в толпу французов, выхватил офицера и прямо из боя понес его к главнокомандующему: Кутузов сразу же пожаловал ему Георгиевский крест».
Картина Алексея Кившенко «Военный совет в Филях»
И все-таки неизвестно, насколько быстро удалось бы отразить нашествие на одной лишь храбрости и выносливости русских солдат, если бы не губительные для французов бытовые условия, особенно качество крепкого алкоголя. Глава, датированная 99-м днем войны, так и называется: «Иностранцы и водка в 1812 году». К этому моменту Наполеон уже дезориентирован, однако гораздо хуже, что у его солдат давно закончилась французская водка и им приходится перейти на местное хлебное вино.
Наполеоновский адъютант граф Сегюр, один из лучших французских военных историков, на чьи воспоминания, среди прочих, источников нередко опираются авторы книги, оставил душераздирающую картину воздействия коварного русского напитка на неподготовленные европейские желудки:
«Наши молодые солдаты, истомленные голодом и усталостью, думали, что этот напиток поддержит их силы. Но возбуждение, вызванное им, сопровождалось полным упадком сил, во время которого они легко поддавались действию болезней. Некоторые из них, менее воздержанные или более слабые, впадали в состояние оцепенения. Они сидели, скорчившись, во рвах и на больших дорогах, и тусклыми, полуоткрытыми, слезящимися глазами, казалось, совершенно безучастно смотрели на приближающуюся к ним смерть и умирали угрюмые, не издав ни одного стона».
Жалко, что ни малопьющего Александра I, ни даже более закаленного в этом смысле фельдмаршала Кутузова не осенила блестящая тактическая идея — сразу запустить эту бомбу не слишком замедленного действия и добавить к климатическому оружию алкогольное, наладив бесперебойное снабжение противника смертоносной eau-de-vie du pays.
