- Статьи
- Общество
- Какая музыка была: как Седьмая симфония Шостаковича была исполнена в блокадном Ленинграде
Какая музыка была: как Седьмая симфония Шостаковича была исполнена в блокадном Ленинграде
9 августа 1942 года в осажденном Ленинграде впервые прозвучала Седьмая симфония Дмитрия Шостаковича, посвященная борьбе блокадного города. В этот день «Известия» вспоминают историю создания одного из самых величественных и трагичных произведений музыкальной культуры человечества.
Многие считали Шостаковича композитором «не от мира сего». Но он точнее многих понимал, что такое нацизм — разрушительная сила, которая хочет разделить человечество на хищников и жертв. И боролся с ним сознательно, без сомнений и иллюзий.
Когда началась Великая Отечественная — композитору Дмитрию Шостаковичу шел 35-й год. Он уже стал живым классиком, но рвался на фронт — необученным добровольцем. Подал заявление в ленинградский военкомат: «Я иду защищать свою страну и готов, не щадя ни жизни, ни сил, выполнить любое задание, которое мне поручат. И если понадобится, то в любой момент — с оружием в руках или с заостренным творческим пером — я отдам всего себя для защиты нашей великой Родины, для разгрома врага, для нашей победы». Конечно, композитору объяснили, что он нужнее в тылу, что и армии, и народу необходима его музыка.
Он поступил в добровольную пожарную команду. Научился ловко действовать тяжелыми щипцами, сбрасывая немецкие «зажигалки». Вместе с тысячами таких же необученных, вооружившись лопатой, выкапывал противотанковые рвы.
«Посвящается городу Ленинграду»
В первые дни войны Шостакович написал несколько песен, в том числе — величавую «Клятву наркому», под звуки которой уходили на фронт ленинградские новобранцы. Он понимал: пришло время песен, многие из которых тут же подхватывали миллионы людей на фронте и в тылу.
Композитор Дмитрий Шостакович за работой, 1943 год
Но Шостакович верил и в необходимость симфонической музыки. Ведь только она способна передать эпическую глубину ленинградской трагедии и подвига. И он сочинял симфонию — иногда урывками, между дежурствами на крышах прифронтового города. Иногда — дни и ночи напролет, закрывшись в своей квартире на Большой Пушкарской улице. На титульном листе партитуры значилась надпись: «Посвящается городу Ленинграду. Дмитрий Шостакович». На полях нотных страниц частит пометка — ВТ, воздушная тревога.
Первую часть симфонии он завершил в начале сентября, а вскоре вокруг Ленинграда замкнулось кольцо. В середине сентября в городе уже считали каждую крошку хлеба, а Шостакович по радио объявил: «Два часа назад я окончил две первые части симфонического произведения. Для чего я сообщаю об этом? Я сообщаю об этом для того, чтобы радиослушатели, которые слушают меня сейчас, знали, что жизнь нашего города идет нормально. Все мы несем сейчас боевую вахту». Выступление композитора попало в газеты всех стран, объединившихся против фашизма.
Наконец наступило время, когда композитор мог дома, за роялем, показать своим друзьям готовые фрагменты симфонии. В дневнике жены Шостаковича, Нины Васильевны, появились строки: «Вчера, под грохот зениток, в небольшой компании композиторов Митя... сыграл две первые части 7-й симфонии... Как я молю Бога, чтоб он сохранил его жизнь».
Эвакуационная премьера
Ленинград перешел на осадное положение. Угроза штурма оставалась реальной. Ленинград уже покинули профессора консерватории — все, кроме Шостаковича. Композитор не собирался покидать родной город, не собирался отрываться от симфонии, которую писал каждый день, но пришлось подчиниться постановлению горкома. Вместе с семьей Шостаковича вывезли в Москву, а оттуда их путь лежал в Куйбышев (ныне Самара). Там он вернулся к работе над симфонией. Оставалось написать одну часть.
Первое исполнение в Москве Седьмой симфонии Дмитрия Шостаковича состоялось в Колонном зале Дома Союзов под руководством дирижера Самуила Самосуда, 29 марта 1942 года
Наконец, 5 марта 1942 года, в куйбышевском Театре оперы и балета, состоялась премьера симфонии. Ее исполнил оркестр Большого театра под управлением знаменитого Самуила Самосуда. «Мы испытали огромную гордость за то, что в нашей стране нашелся художник, сумевший в трудные дни с такой убеждающей силой и вдохновением откликнуться на грозные события войны... музыка Шостаковича прозвучала как пророческое утверждение победы над фашизмом», — писал скрипач Давид Ойстрах, побывавший на премьере.
Найти музыкантов
Это был триумф. Но Шостакович говорил: «Моя мечта — чтобы Седьмая симфония прозвучала в моем родном городе, которому я ее посвящаю». Это казалось чем-то из области фантастики. Ведь в Ленинграде почти не осталось музыкантов, а оставшиеся — голодали. Но 2 июля 1942 года летчик Василий Литвинов, несмотря на ранение, привез в блокадный город несколько коробок с лекарствами и четыре нотные тетради с партитурой. Руководство Ленинграда отнеслось к этой задаче как к государственному делу. Миссию поручили Карлу Ильичу Элиасбергу. Он руководил оркестром радиокомитета, в котором осталось всего лишь восемь музыкантов, способных держать в руках инструменты. 27 человек умерли, остальные страдали от дистрофии. А требовалось сто оркестрантов.
Шостакович создал грандиозную музыкальную панораму, для исполнения которой требовался большой оркестр. Композитор оставил строгую ремарку на страницах партитуры: «Участие этих инструментов в исполнении симфонии обязательно».
Как разыскать столько первоклассных музыкантов в голодающем, изможденном городе? Элиасберг находил в себе силы объезжать на велосипеде знакомых музыкантов, многие из которых уже по много месяцев не прикасались к своим инструментам. Он имел право передвигаться по городу и его предместьям даже во время воздушной тревоги. Элиасберг забирал людей из воинских частей, из госпиталей, а ударника Жаудата Айдарова нашел, когда его везли в морг, заметив, что пальцы музыканта, которого считали мертвым, слегка шевельнулись. Именно в этой симфонии Шостакович отводил ритмической основе ключевую роль в развитии темы.
Советский дирижер Карл Ильич Элиасберг (справа) и Большой симфонический оркестр Ленинградского радиокомитета во время репетиции Седьмой симфонии Дмитрия Дмитриевича Шостаковича, 11 ноября 1942 года
Первая репетиция показала, что оркестранты почти не держатся на ногах. Они даже не смогли подняться на четвертый этаж, в зал. Играли в холле. Им увеличили паек. От недоедания даже летом прохлада воспринимается как зимний мороз. Пианист Александр Каменский просил ставить рядом с роялем раскаленные кирпичи. Пальцы коченели, он не мог играть. А на долгие репетиции времени не было: премьеру назначили на 9 августа. И не случайно. Ленинградцы знали, что именно на этот день гитлеровцы запланировали взятие города и даже распечатали пригласительные билеты на праздничный прием в ресторане гостиницы «Астории». Но Северная столица оставалась неприступной для врагов.
Концерт непобедимых
И концерт состоялся — в тот самый день. Шостакович рвался в Ленинград, но не получил разрешения прилететь в город. Композитор только добавил к партитуре свое посвящение, напечатанное в газетах и на программках: «Нашей борьбе с фашизмом, нашей грядущей победе, моему родному городу — Ленинграду — я посвящаю свою 7-ю симфонию». Всю жизнь после этого Шостаковичу было неловко, что в тот день он отсутствовал в Ленинграде...
По приказу генерала-лейтенанта (будущего маршала) Леонида Говорова, командующего Ленинградским фронтом, артиллерия в день концерта открыла по агрессору упредительный шквальный огонь. На три часа немецкие орудия умолкли и ни один вражеский самолет не сумел подняться в воздух — как раз за это время ленинградцы успели дойти до филармонии, прослушать симфонию и вернуться домой. Впервые за блокадные дни в Большом зале филармонии на полную мощь горели люстры.
Зал заполнили защитники и жители города, впервые за много дней надевшие свои выходные платья и костюмы, которые всем оказались велики... И черный фрак Элиасберга висел на нем мешковато. Накануне он сумел добыть картофелину, чтобы накрахмалить воротник и манжеты. Многие музыканты сидели на сцене в валенках. Для ног, опухших от голода, другая обувь противопоказана. Какие уж тут концертные туфли! Но разве это главное? Ленинградцы истосковались по музыке, по филармоническим премьерам. А тут — еще и музыка, рожденная в блокадном городе.
В дни блокады в Большом зале Ленинградской филармонии была исполнена Седьмая симфония Дмитрия Шостаковича, написанная в осажденном городе
На слушателей надвинулась война — механическим ритмом литавр и барабанов. Казалось, ничто не способно остановить эту отлаженную силу. Траурное соло фагота оплакивало павших героев. Но вот скрипки начинали звучать менее отчаянно. Их звуки уже напоминали не вопль, а призыв к сопротивлению. Быть может, никогда в музыке так явственно не ощущалась поступь истории. И вера в Победу. Музыканты признавались, что, когда они исполняли последнюю часть симфонии, многим казалось, что немцы уже отброшены от Ленинграда и война позади. А ведь предстояло еще 33 месяца великого противостояния и полтора года блокады.
После последних аккордов зал поднялся с мест. Обессиленные люди опирались на спинки кресел и аплодировали стоя. На слезы не хватало сил. Но зал ахнул, когда к Элиасбергу подошла девочка с букетом самых настоящих живых цветов. Сложную симфонию музыканты сыграли безупречно. «Нашим первым днем Победы» назвала этот концерт поэтесса Ольга Берггольц, проведшая в Ленинграде всю блокаду. За кулисами музыканты обнимали друг друга. «Всё-таки мы совершили чудо», — вспоминала гобоистка Ксения Матус, участница того концерта.
Через громкоговорители концерт транслировали по всему Ленинграду. Нет, это был не реквием по великому городу. Как бы ни был грозен враг, самоотверженность защитников города сильнее его, — так воспринимали симфонию ленинградцы. И она прозвучала на весь мир.
Музыку слышали и немцы на своих позициях. Для многих из них, считавших, что город умирает, это стало потрясением. «Именно тогда, 9 августа 1942 года, стало ясно, что война нами проиграна. Мы ощутили вашу силу, способную преодолеть голод, страх, даже смерть», — вспоминал годы спустя бывший офицер вермахта.
В Великобритании и Америке симфонию несломленного Ленинграда сразу объявили гениальной. Нью-йоркской премьерой симфонии дирижировал великий Артуро Тосканини, убежденный антифашист, покинувший муссолиниевскую Италию.
Забвению не подлежат
Поэт Александр Межиров в 1942-м сражался на Ленинградском фронте. После войны он написал стихи, в которых приравнял подвиг музыкантов к героизму защитников Родины:
Какая музыка была!
Какая музыка играла,
Когда и души и тела
Война проклятая попрала...
Стенали яростно, навзрыд,
Одной, единой страсти ради
На полустанке — инвалид,
И Шостакович — в Ленинграде.
Блокадный город остался непобедимым. И трудно что-то добавить к словам Алексея Толстого — одного из первых слушателей Ленинградской: «Седьмая симфония возникла из совести русского народа, принявшего без колебания смертный бой с черными силами». А тот блокадный концерт стал одной из самых героических страниц обороны великого города. О Карле Элиасберге и о Седьмой симфонии Шостаковича и в наше время снимают не только документальные, но и художественные фильмы. Ведь и Ленинградская симфония, и тот августовский концерт — это подвиги, которые иногда свершаются не только на полях сражений, но и в искусстве. Забвению они не подлежат.
Автор — заместитель главного редактора журнала «Историк»
