Водные преграды: грозят ли российским городам наводнения
Верхоянская межрайонная прокуратура в Якутии организовала проверку после прорыва временной дамбы в Верхоянске. Наводнение из-за обильных осадков оказалось очень масштабным — после прорыва насыпи целиком затопило город и ряд соседних населенных пунктов. Наводнения в этих краях не редкость, а вот капитальные дамбы есть далеко не везде, хотя в том же Верхоянске ее проект существует уже давно. Как в российских городах обстоят дела с защитой от наводнений, разбирались «Известия».
Что произошло в Якутии
Вода в реках Верхоянского района начала подниматься 8 июля после проливных дождей — за сутки реки «разбухали» от 1 до 3 м. Местных жителей предупредили об угрозе подтоплений — и они немедленно начались: сначала в селе Суордах были затоплены все 88 жилых домов и пять социальных объектов — вода внутри зданий поднялась на 20–70 см.
«Сразу скажу, что ущерб нанесен огромный. Пострадало не только имущество, большой урон нанесен социальным объектам, сельхозугодьям», — сообщил первый заместитель председателя правительства Республики Саха (Якутия) Дмитрий Садовников. Он предупредил об опасности подтопления других населенных пунктов, в том числе Верхоянска, и заявил о необходимости принятия превентивных мер.
Начались работы: насыпались новые дамбы, восстанавливались старые, люди собирали вещи на случай эвакуации. Которая вскоре началась — река Яна в Верхоянске вышла из берегов в ночь на 13 июля и прорвала дамбу на бывшей пристани РайПО, ворвавшись в город, «затопила все улицы и придворовые территории», как сообщала пресс-служба администрации Верхоянского района. В Сети появилось видео из города, здания в котором буквально сносит стихия. Параллельно затопленными оказались и другие населенные пункты района.
Местная прокуратура уже начала проверку по факту прорыва временной насыпи в результате подъема уровня воды. Будет дана оценка «полноте принимаемых мер по обеспечению защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций».
Верхоянск — небольшой город, в котором живет чуть более 1000 человек, в том числе 278 детей. Это самый северный город Якутии и самый холодный город мира.
Почему город затопило
В Росводресурсах сообщили «Известиям», что дамба, которую прорвало в Верхоянске, — временная защитная линия из песчано-гравийной смеси и песка в мешках длиной почти 2 км. При этом в Верхоянске уже давно обсуждают возможность строительства капитальной дамбы. Так, еще в 2015 году на заседании технического совета Ленского бассейнового водного управления рассматривали проект строительства в городе противопаводковой защитной дамбы. Предполагалось, что проектируемый участок работ расположится на правом берегу реки Яна в 849 км от устья. Дамбу длиной около 4 км планировали построить по всему периметру Верхоянска.
Сотрудники МЧС РФ эвакуируют людей из подтопленного в результате паводка села Томтор Верхоянского района
В июне 2021 года руководитель департамента водных отношений и экологического просвещения республики Зинаида Васильева сообщила, что одним из первостепенных объектов, который сейчас нуждается в финансировании, является как раз проект противопаводковой защитной дамбы у города Верхоянск.
Глава республики Айсен Николаев рассказал, что проектно-сметная документация дамбы, разработанная еще в 2018 году, прошла государственную экспертизу и находится в Федеральном агентстве водных ресурсов. Однако подаваться на конкурс на реализацию проект будет только в 2023 году, хотя и находится в приоритетном списке Росводресурсов. Стоимость проекта — 1 млрд 330 млн рублей, деньги хотят найти в федеральном бюджете, а построить в 2023–2025 годах.
В правительстве Якутии не ответили на запрос «Известий» на момент публикации материала. А в Росводресурсах заявили, что Якутия, как и другие регионы Дальнего Востока, является территорией с повышенными рисками стихийных водных явлений и на средства из федерального бюджета в регионе уже построены инженерно-защитные сооружения в городах Ленск, Олекминск, Якутск, с. Ытык-Кюель общей протяженностью 56,2 км, а также укреплены берега в ряде других населенных пунктов на реках Лена, Алдан, Амга, Колыма, Яна общей протяженностью более 12 км.
А вот Верхоянску не повезло: в 2021 году из двух заявок на строительство гидротехнических сооружений правительство региона в приоритетном порядке выбрало объект в Верхневилюйске, а не в затопленном Верхоянске. Сейчас в Верхневилюйске активно строится защитная дамба.
— Временная дамба в Верхоянске была построена хозяйственным способом и изначально не была рассчитана на пропуск такого потока воды, — пояснили в Росводресурсах.
Какие города под угрозой
Прорыв гидротехнических сооружений не редкость для российских регионов. В апреле произошло обрушение на Федоровском гидроузле в Краснодарском крае на реке Кубань у хутора Прикубанский. Там прорвало не дамбу, а плотину: первая отгораживает территорию от воды, вторая перекрывает русло с той или иной целью. На Кубани гидротехническое сооружение было мелиоративным — и ущерб был нанесен фермерам, занимавшимся рисом, также обрушилась часть дороги, которую использовали для обслуживания сооружения, а местные жители — для проезда к станице Марьинской.
Сооружение не было временным — водоподъемная железобетонная плотина, судоходный шлюз, рыбоход, рыбоподъемник и канал спрямления, в 2021 году на объекте велась реконструкция из-за предаварийного состояния, но гидроузел не выдержал.
Место обрушения участка автодороги и шлюзовых сооружений Фёдоровского гидроузла
Прорыв такой плотины может привести к очень серьезным последствиям: в октябре 2019 года в Красноярском крае погибли 17 человек, еще 27 пострадали в результате прорыва дамбы в районе работ артели «Сисим» холдинга «Сибзолото» у села Щеткино. Жителей поселка, рядом с которым произошел инцидент, эвакуировали. Выяснилось, что плотина была не зарегистрирована и построена с серьезными нарушениями.
А вот дамбу в том же году прорвало в Тулуне. Она была зарегистрирована, построена после масштабных паводков в 80-х, и все верили, что она справится. Однако ее прорвало — после чего вода смела город. Погибли 26 человек.
Дамбы прорывало в Алтайском крае, Забайкалье, Краснодарском крае, Приамурье.
Доктор технических наук, международный консультант и эксперт по плотинам Юрий Ляпичев заявил «Известиям», что защитные дамбы в России «фактически брошены на произвол стихии паводков».
— Они считаются временными сооружениями, и их формально относят к IV классу, игнорируя тот факт, что если их разрушение приводит к значительным затоплениям и материальным потерям, то эти сооружения необходимо относить к III классу, — сказал он.
Доцент кафедры гидротехнических сооружений РГАУ-МСХА им. К.А. Тимирязева к.т.н. Ольга Черных подчеркивает: в стране с дамбами и плотинами ситуация очень сложная. Проблемы возникают везде — на том же Амуре, говорит она, едва ли не любой паводок приводит к чрезвычайной ситуации.
Вид на подтопленные территории Белогорского и Благовещенского районов Амурской области
— Очень многие местные администрации понимают, что эти дамбы нужны, — сказала она «Известиям». — Они делают временные сооружения, чтобы затем заменить их капитальными. Но для того, чтобы построить современную дамбу, нужны на порядок большие средства. И, конечно, всё это сильно затягивается. Далеко не все доводят это до конца, хотя такие администрации есть.
Деньги российскими властями на эти цели выделяются — так, в апреле этого года было подписано распоряжение правительства РФ о создании противопаводковых сооружений и строительстве набережной реки Амур в ближайшие три года на сумму 1,6 млрд рублей. Протяженность набережной составит 2,4 км — эта дамба позволит создать в городе современный общественно-деловой и жилой квартал.
В пойме — опасно
Именно тот факт, что люди селились в районах, подверженных затоплению, является одной из главных проблем, отмечает Ольга Черных. Профессор кафедры «Водные пути, порты и гидротехнические сооружения» Российского университета транспорта (МИИТ) Алексей Беляков также замечает, что многие российские населенные пункты никак не защищены от паводков, так как селиться стали в поймах рек.
— В нашей стране на поймах никогда не устраивались населенные пункты, за редким исключением — например, пойма реки Оби, которая измеряется десятками километров, — сказал он «Известиям». — Люди всегда осознавали, что это не суша, а приречная затапливаемая территория. Но сейчас всюду огромное количество дачных, садовых территорий, устроенных на поймах. И люди ежегодно терпят последствия наводнений.
Управляющий директор по имущественным видам страхования компании «Ренессанс страхование» Марина Зюганова считает, что нужно вводить запрет на строительство в прибрежной зоне, в локациях, подверженных наводнениям, так как «невозможно огородить всю страну дамбами».
Гендиректор ООО «Союзводпроект» Олег Бойков поясняет, что строительство дамбы — это всегда зона ответственности муниципальных властей, но чтобы ее возвести, нужна программа с созданием единого плана защищаемых территорий.
— А это уже чревато многими неприятными вопросами: кто селил людей там, где запрещено селить, — сказал он «Известиям». — В более-менее организованных регионах это сделано, но тоже не всегда, а на периферии очень часто создание таких программ только декларируется, но ничего на самом деле не происходит. Мы с такой ситуацией сталкивались в Ростовской области, например.
Он отмечает, что людей, конечно, селят в потенциальных зонах затопления, но по градостроительным нормам нужно либо поднимать перед этим территорию, либо изначально огораживать ее дамбами. Соблюдается это не всегда. Теперь же на таких территориях, где нормы не были соблюдены, выход только один — эти гидротехнические сооружения строить.
Почему дамбы не спасают от наводнений
Еще одна глобальная проблема, которую выделяет Ольга Черных, — очень многие дамбы и плотины были построены в 60–80-е годы и уже устарели, срок их эксплуатации прошел, а денег на их содержание не хватает. Зюганова говорит, что с начала 2010-х идет постепенное обследование, восстановление, реновация этих сооружений и строительство новых, но пандемия замедлила эту работу Ростехнадзора.
Третья проблема — отсутствие технических специалистов на местах, которые бы правильно обслуживали гидротехнические сооружения — особенно четвертого класса, к которым относятся все временные дамбы, продолжает Ольга Черных. В лучшем случае ими в муниципалитетах занимаются экологи без специальных навыков.
— За техническими нормами обычно никто не следит: насыпали грунт или песок и считают, что всё хорошо, — говорит Ольга Черных. — А надо сделать дамбу, которая бы соответствовала всем критериям гидротехники, чтобы вода не нашла лазейку для фильтрации, чтобы не появилась промоина, не понизился гребень плотины.
В Росводресурсах пояснили, что за состоянием ГТС следит Ростехнадзор и собственники — а ими могут быть как органы федеральной, региональной и местной власти, так и частные лица. Они оценивают необходимость ремонта и составляют список первоочередных работ с обоснованием предполагаемого финансирования.
Олег Бойков отмечает, что расчеты при строительстве дамб ориентируются на статистические данные и вероятностное значение, но климат меняется, а нормы и расчеты остаются прежними. В итоге потом приходится разбираться, почему дамба не справилась с паводком, откуда такие отметки.
Марина Зюганова вспоминает наводнение в Тулуне, где прорвало дамбу, насыпанную по изучению итогов предыдущего наводнения, — и расчеты оказались превышены в два раза, так как начало наблюдаться резкое таяние ледников и снежных покровов Алтайских гор.
Беляков считает, что защитные дамбы вообще слабо защищают от наводнений, а иногда только усугубляют ситуацию, а помочь может устройство плотин и водохранилищ, регулирование их стоков.
— В стране дефицит водохранилищ, поэтому и защищаться нечем, — считает Беляков. — Необходима долгосрочная программа об устройстве водохранилищ на всех реках. Тогда можно будет говорить о безопасности от наводнений в перспективе. Но сейчас этого нет, тем более что, по последней Водной стратегии, защищенность населения от наводнений оценивается протяженностью защитных дамб, приходящихся на душу населения.
В доказательство своего видения этой ситуации он приводит наводнение на Кубани 2002 года, когда защитная дамба была прорвана по течению реки Лобы значительно выше, чем предполагалось. В результате дамба образовала чашу, в которой вода просто стояла и доходила до уровня второго этажа зданий. Ушла она только после того, как в дамбе сделали прорыв. Тогда погибли и сады, и посевы, и здания-мазанки.
Ничейные сооружения
Ольга Черных называет и еще одну важную проблему: в стране очень много бесхозяйных гидротехнических сооружений. У таких дамб и плотин нет и необходимой службы эксплуатации, которая должна за ними следить, их не обследуют раз в пять лет, как это прописано в законе о безопасности гидротехнических сооружений.
Всего в стране, по ее данным, около 4,5 тыс. бесхозяйных гидротехнических сооружений: часть в зоне ответственности Минсельхоза, часть в зоне ответственности Росводресурсов.
Далеко не все эти бесхозяйные дамбы и плотины нанесут ущерб. В РГАУ-МСХА проводили обследования 20 из них, которые показали, что при аварии на 17 из них в зону подтопления не попадут ни жилые, ни промышленные объекты.
— Но всё надо оценить, тем более что методологии, которые позволяют оценить вероятность прорыва и дальнейших разрушений, есть, — говорит Черных.
По ее словам, необходимо актуализировать закон о безопасности гидротехнических сооружений, принятый в 1997 году, который бы позволил всем таким дамбам обрести собственника и декларацию безопасности.
Здание недействующей ГЭС на реке Чемал
Впрочем, некоторые регионы занимаются проблемой бесхозяйных плотин самостоятельно, в частности Красноярский край, который как раз и пережил трагедию 2019 года из-за самовольной плотины на золотом прииске. В июне министр экологии и рационального природопользования Красноярского края Павел Борзых говорил, что в регионе «под особым вниманием остаются бесхозяйные дамбы».
«Известиям» он рассказал, что на территории края 34 гидротехнических сооружения являются бесхозяйными — и большинство из них действительно принадлежали колхозам и совхозам, создавались для сельскохозяйственных нужд, мелиорации полей, рекреации. Есть и сооружения промышленного назначения — бывшие шламохранилища, пруды-отстойники, оставшиеся от обанкротившихся предприятий. Сейчас региональные власти проводят мониторинг таких объектов, их страхование, установку водомерных устройств, проведение работ по капитальному ремонту, консервации или ликвидации гидротехнических сооружений.
— Под особым контролем находятся семь ГТС, которые расположены в Ермаковском, Минусинском, Емельяновском, Курагинском районах и в ЗАТО в городе Зеленогорске, — сказал Павел Борзых. — В зоне их воздействия проживает около 1,5 тыс. человек. На этих сооружениях проведены аварийно-восстановительные работы: отсыпка, профилирование гребня и откосов; созданы аварийные запасы грунта, проведена прочистка подводящего и отводящего каналов водосбросов, сводка кустарника.
Беляков замечает, что бесхозяйные плотины, как правило, разрушены либо полуразрушены — и никакого влияния на речной сток не оказывают, хотя могли бы быть полезными для хозяйства.
— Мировой опыт и опыт нашей собственной страны показывает, что водное хозяйство в государстве должно быть едино и все ГТС должны быть государственными, — считает он. — Тогда не будет вопросов о бесхозных дамбах и плотинах. По опыту многих стран можно создать одно ведомство, которое бы занималось водными путями и регулированием стока и прочими вопросами.
Юрий Ляпичев также считает, что необходимо создание централизованного госоргана наподобие Ростехнадзора, ответственного также за состояние и безопасность гидросооружений и плотин ГЭС.
