Специальная военная операция, проводимая Россией на территории Украины, бесспорно, стала крупнейшим конфликтом, в который были вовлечены СССР и Россия с момента окончания Второй мировой войны. Он имеет своего рода гибридную природу, что представляет интерес с точки зрения выводов, которые можно из него извлечь для укрепления обороноспособности России и дальнейшего совершенствования Вооруженных сил, в первую очередь в части роли и значения ракетных кораблей малого водоизмещения.
Действия Военно-морского флота находятся в тени, так как СВО все же в основном проводится силами Сухопутных войск и ВКС. У флота здесь явно вспомогательная роль, да и ВМФ России в данном случае в основном представлен Черноморским флотом (ЧФ) и Каспийской флотилией (КФл). Открытой информации о военно-морских операциях нет, но определенные выводы все же напрашиваются. Попробуем их систематизировать.
Так, боевые действия снова показали подчиненное положение флота действиям армии — явление, которое наблюдалось на протяжении всего существования регулярных Военно-морских сил России. В ходе СВО мы также видим воздействие флота на приморские фланги противника, высадку тактических и оперативно-тактических десантов (на остров Змеиный и в Бердянск), а также поражение сухопутных целей дальнобойным ракетным оружием в силу отсутствия у Украины полноценной военно-морской мощи. То есть в условиях закрытого театра борьбу за господство на море российский флот не вел. Это сразу заставляет сделать анализ адекватности имеющихся классов кораблей для решения действительно стоящих перед всеми ВС задач. Отдельно можно упомянуть соответствие корабельного состава реальным вызовам в Черноморском бассейне.
Парадоксально на первый взгляд, но малые ракетные корабли (МРК) и десантные корабли (ДК) сегодня стали самыми востребованными. Корабли первого и второго рангов оказались избыточными для данного театра и уровня интенсивности конфликта. В каком-то смысле можно наблюдать ренессанс идей Петра I в отношении флота, который рассматривал его в значительной степени как придаток к сухопутной армии, а морская пехота в петровском понимании фактически стала морским аналогом драгун, только не ездящей, а плавающей. Как известно, самым многочисленным и востребованным типом корабля петровского флота была галера, которая могла не только перевозить десант, но и поддержать его огнем. Продолжая аналогию, современные МРК и ДК оказались идеологическими наследникам галер, что подтверждает важную роль таких кораблей для России. Одновременно благодаря наличию крылатых ракет «Калибр» МРК становятся средством неядерного сдерживания.
Другой вывод, который напрашивается по итогам СВО, — России необходимо возрождать речные флотилии как минимум на западном направлении, причем эти флотилии должны находиться под оперативным командованием фронтов, то есть ставить им задачи должны сухопутные командиры. Это выводит на повестку дня проектирование совершенно новых типов кораблей, которые действительно не имеют аналогов в мире. Как представляется, они должны стать идейными наследниками концепции немецких быстроходных десантных барж и «паромов Зибеля», а именно относиться к классу «река — море», обладать максимально простыми обводами и малой осадкой, быть простыми в производстве, причем на предприятии, не имеющем соответствующей квалификации, оснащаться армейскими системами вооружений, разбираться на отдельные секции, которые можно перебрасывать наземным и воздушным транспортом, и собираться не неподготовленных площадках. И что самое главное — такие платформы по определению должны быть модульными.
СВО показала, что для преодоления речных преград требуются не только транспортные корабли, но и решающие задачи ПВО и РЭБ, а также осуществляющие непосредственную артиллерийскую поддержку. Они должны усиливать свою пассивную защиту за счет навески дополнительного бронирования, установки комплексов активной защиты от перспективной техники Сухопутных войск (к примеру, «Афганит»). Как представляется, возможность конфигурировать корабли в зависимости от обстановки может стать ключевым требованием данного типа судов. Соответственно, их разработка должна вестись исходя из технического задания Сухопутных войск и под их наблюдением.
В этой связи отдельно стоит отметить, что и перспективные корабли «река — море» с ударными качествами (в первую очередь МРК), должны проектироваться с учетом возможности межтеатрового маневра по внутренним водным путям — без демонтажа антенн и надстроек. А это в свою очередь потребует увязки с государственными программами расширения и улучшения внутренних речных путей, проектирования мостов и мостовых переходов и т.д. Как представляется, минимальные требования составляют по бригаде таких боевых единиц на закрытых флотах и КФл с соответствующим числом вспомогательных кораблей.
Боевые действия также показали, что требуется изменение подходов к обеспечению живучести кораблей. Опыт конфликтов на море начиная с 1970-х годов показал, что современные боевые корабли даже 1-го и 2-го рангов оказываются чрезвычайно уязвимы перед лицом современных средств поражения. А это требует переосмысления основных подходов к кораблестроению последних десятилетий — снижению заметности и водоизмещения за счет внедрения новых конструкционных материалов и насыщению все более энергоемкими системами.
Очевидно, что в кораблях новых типов следует возвращаться к полноценному бронированию основных частей. Собственно, первый подход был реализован в атомных крейсерах проекта 1144 еще в Советском Союзе, получивших вполне весомое бронирование на уровне тяжелого крейсера времен Второй мировой войны. Теперь его требуется распространить и на перспективные корабли, причем с учетом современных достижений науки и промышленности. Соответственно, потребуется кардинальный пересмотр нормативов по борьбе за живучесть, а также к учебному процессу в этой области.
В целом можно констатировать, что ВМФ России объективно вступил в пору переосмысления своей роли и места в обеспечении обороны страны. Очевидно, что попытка копировать флоты ведущих морских держав по наличию кораблей тех или иных классов, тупиковая и ведет к истощению ресурсов и разорению страны без всякого смысла. Флот в первую очередь должен обеспечивать приморский фланг армии и иметь средства для преодоления береговой обороны противника, а также вести активные операции в нижнем течении полноводных рек. А для этого требуется полный пересмотр кораблестроительных программ в части приоритетов, сроков и конкретных проектов.
Автор — военный эксперт
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
