Формула огня: как артиллерия стала важнейшим инструментом спецоперации
Боевые действия в Донбассе — это артиллерия. Именно самоходные артустановки, гаубицы и минометы, а также реактивные установки залпового огня стали основой огневой мощи и союзных сил, и украинских вооруженных формирований. Самое печальное, что подконтрольные Киеву боевики используют эту разрушительную силу не только на поле боя, но и — в основном — против мирного населения. Военный обозреватель «Известий» Алексей Рамм выяснил, почему артиллерийский огонь называют настоящим искусством, способны ли высокоточные ракеты и бомбы заменить артиллерию и таким ли «чудо-оружием» оказались недавно переданные Украине американские гаубицы М-777. А также стал свидетелем обстрела Донецка украинскими «защитниками».
Арта для начинающих
— Артиллерийский огонь — это искусство, — сразу заявил мне командир российского огневого подразделения.
Многие обыватели считают, что стрелять просто: повернул пушку, вставил снаряд и выстрелил. На деле каждый выстрел ствольной артиллерии — это решение сложнейшей тригонометрической задачи. И решать ее надо за считаные минуты.
Военнослужащий во время корректировки работы реактивной системы залпового огня
— Сейчас есть специальные электронные вычислители, которые помогают. Но нет ничего лучше проверенного временем блокнота артиллериста и обычного калькулятора, — рассказывает мой собеседник. — У «реактивщиков» (подразделений, оснащенных реактивными системами залпового огня. — «Известия») чуть легче. Формулы чуть проще, нет пристрелки — они неточность компенсируют могуществом залпа. Американцы любят рассказывать про свои компьютеры, высокоточные системы. А их артиллеристы стреляют так же, как и мы. С помощью компаса, буссоли, у них даже такие же «приборы умственно отсталых» (сленговое название механического прибора управления огнем, ПУО. — «Известия») и круги для расчета корректур.
Артиллерия — удивительный род войск. Во время боя командиры батарей и дивизионов не находятся вместе со своими подчиненными. Их место на пунктах управления огнем, которые зачастую расположены за десяток километров от тех мест, где стоят орудия.
Командир знает координаты своего пункта, знает координаты цели и показатели дирекционного угла, знает координаты позиции своих орудий и их характеристики. Теперь всё это надо подставить в специальные математические формулы и выполнить необходимые для выстрела расчеты.
На точность огня влияют десятки факторов, которые также необходимо учесть. К примеру, метеорологические условия и даже то, насколько израсходован ресурс ствола и какой порох находится в зарядах. Все эти факторы также имеют свои математические величины, которые подставляются в формулы.
Выполнив расчеты, командир передает информацию непосредственно на батарею. Там в работу вступает другое важнейшее должностное лицо — СОБ. Он же — старший офицер на батарее. Именно он дает команду, как поднять и довернуть орудия, какой мощности заложить заряды.
Бойцы Народной милиции ДНР на самоходной артиллерийской установке (САУ) «Гвоздика»
А дальше начинается самое главное и сложное. Командир наблюдает за тем, куда упали снаряды. И начинает вносить поправки (или, как говорят артиллеристы, «корректуры»): «Вправо, двести, вперед сто» и т.д. И тут надо работать максимально быстро. Ведь целями могут быть как бронетехника, так и наступающая и отходящая пехота или движущийся транспорт.
Несмотря на развитие высокоточных систем поражения — крылатых ракет, корректируемых и управляемых бомб — на поле боя ничего не сможет заменить артиллерию.
— Самолет с бомбами может сбить ПВО, собьют зенитчики и крылатую ракету, а вот сбить артиллерийский снаряд никто не сможет. Самолету нужно время, чтобы взлететь, долететь до цели и сбросить бомбу. Мы же через несколько минут начинаем выполнять огневую задачу, — рассказывает командир российского огневого подразделения. — Сейчас много разных экспертов. Любят рассуждать, что артиллерия не может стрелять точно: мол, сотни и тысячи снарядов в пустоту выстреливаем. Но никто не хочет разбираться в вопросе. К примеру, есть огневая задача — неподвижный заградительный огонь. Наступает противник, а мы перед ним начинаем стрелять и не даем пройти. Он вынужден останавливаться, искать другие пути. Вроде никого не поразили, а сотню снарядов выпустили. Но нашим войскам мы оказали огромную помощь. Даже уничтожить позицию противника — непростая задача. Одни орудия ведут огонь непосредственно по цели, другие стреляют вокруг — чтобы противник не отошел или к нему не пришла помощь.
«Три топора»
Мой собеседник участвует в специальной военной операции с самого ее начала. Его подразделение боролось с артиллерией противника и поддерживало огнем продвижение союзных сил. Артиллеристы совершали многокилометровые марши, с ходу вступали в бой, бывали под вражеским обстрелом. На их счету сотни уничтоженных целей и тысячи выпущенных артиллерийских снарядов.
— Украинские артиллеристы бывают разные, — рассказывает он, — Есть очень хорошо подготовленные, даже не уступают нам. Есть и откровенно слабые. Ошибаются, долго пристреливаются, долго сворачиваются и разворачиваются. У нас и у них одна артиллерийская школа — советская. Даже многие руководящие документы идентичны. Но всё равно что мы, что артиллеристы Народной милиции всегда украинцев «перестреливаем». И еще у ВСУшников есть мерзкая привычка — они всегда лупят по мирным постройкам. Даже если никакой военной необходимости нет. Неоднократно видел, как противник просто так начинает с землей ровнять жилые дома и целые поселки. Наших войск там нет, и они это знают, но всё равно долбят. Прилет за прилетом.
Военнослужащие подготавливают к стрельбе реактивную систему залпового огня
Не так давно Соединенные Штаты поставили на Украину несколько десятков буксируемых гаубиц М-777. Это вызвало бурю обсуждений у специалистов различной степени осведомленности. В Донбассе мне удалось пообщаться с офицерами Народной милиции, знакомыми с ситуацией.
— Непосредственно на нашем направлении «три топора» (так успели окрестить союзные силы американские М-777) пока не появлялись. Но на других они уже работали. И какие у них слабые и сильные стороны, мы уже знаем, — рассказывает офицер донецкой Народной милиции.
Часто утверждают, что дальность стрельбы этой американской гаубицы обычным снарядом составляет 30 или больше километров.
— Эти цифры взяты из «Википедии». На самом деле обычным фугасным снарядом «три топора» стреляет на 16–17 километров. Если используют усиленный заряд — добивают до 23–24, — поясняет мой собеседник, — Главная их проблема — низкая скорострельность. Один–два выстрела в минуту. Гаубица начинает сильно греться, особенно если используются усиленные заряды. Сама по себе «три топора» — легкая гаубица. И поэтому при стрельбе она «ездит» по огневой позиции. А значит, изменяется пристрелка. Поэтому напротив каждой гаубицы ставят буссоль и через несколько выстрелов смотрят, насколько «уехала». И если грунт сыпучий, а расчет спешил и не смог хорошо окопать, приходится прекратить стрельбу и возвращать гаубицу на исходную позицию.
При этом по своим тактико-техническим характеристикам М-777 проигрывает самоходным и буксируемым российским гаубицам семейства «Мста». А с новейшей «Коалицией», уверен, «три топора» даже сравнивать не стоит.
Артиллерийский террор
Так получилось, что с выучкой украинских артиллеристов я смог познакомится лично. Мы готовились к выезду в Ясиноватую, когда стало известно, что в Куйбышевском районе Донецка украинские формирования обстреляли жилые дома. Спустя несколько минут мы были на месте.
На улице Куйбышева — несколько параллельно стоящих жилых домов. В их дворах не прячется техника донецкой Народной милиции. И вообще в радиусе нескольких километров военнослужащих нет. В домах проживают мирные люди, рядом магазины и социальные объекты, а во дворах стоят легковые автомобили.
Уничтоженные в результате обстрелов ВСУ легковые автомобили в Куйбышевском районе Донецка
Главная беда жителей в том, что эти дома находятся в нескольких километрах от занятой украинскими войсками Авдеевки. Именно оттуда и прилетело три артиллерийских снаряда. По всей видимости, это были 122-мм боеприпасы буксируемой гаубицы Д-30. Боеприпасы не упали во дворы, а взорвались в районе крыши. Поэтому на этот раз обошлось без человеческих жертв и серьезных разрушений.
Этот огневой налет украинских вооруженных формирований можно смело назвать терроризмом. Причем как огневая задача он был выполнен на оценку «неудовлетворительно».
— Они знали координаты этих домов. Никаких там сложных вычислений не проводили. Прицелились на «два лаптя от солнца» и выстрелили, — объясняет офицер Народной милиции. — Конечно, можно стрелять по цели, которую ты не наблюдаешь, но известны ее координаты. Для этого случая есть свои формулы и правила стрельбы. Но тут — просто, чтобы испортить мирным людям жизнь, взяли и выстрелили. Куда снаряд попадет — туда и попадет. Главное — жителей запугать.
К моменту нашего приезда пожарная служба уже успела потушить несколько гражданских машин. Они стояли на парковке, и в момент взрыва их посекло осколками. В двух домах выбиты стекла. Вокруг места происшествия — сотрудники донецкого МВД и прокуратуры, которые описывают происходящее и берут заявления у пострадавших.
Фрагмент хвостовой части РСЗО
— «Прошу вас принять меры к военнослужащим ВСУ», — офицер МВД объясняет жильцу пострадавшего дома, как писать документ. — Сейчас сделаем вам копию, и с ней вам надо будет пойти администрацию. Там вам окажут помощь. Если квартира сильно пострадала, конечно, ремонт полный не сделают. Но вот в окна стекла — точно.
Поражает, как обыденно жильцы реагируют на случившееся. Нет ни паники, ни шока. Все знают, что надо делать. Аккуратно собирают и выносят разбитые стекла. Автовладельцы выгребают осколки, заводят машины и перегоняют их на другую парковку. Многим придется менять лобовые и боковые стекла — это дефицитный товар в прифронтовом Донецке. А вот пробоины в кузове можно заварить и закрасить, объясняет мне хозяин одной из машин.
— В нас еще не попадали, — рассказывает мне Ольга, которая проживала в этом доме. — Но в других районах такое бывает часто.
Конечно, такие налеты пугают, не скрывает она. Но морально местные жители к ним уже готовы, а вот боятся здесь больше всего за жизни своих детей.
