Врагу не сдается: как «Варяг» Эггерса помирил славян со скандинавами
Один из главных фильмов года, эстетский этнохоррор «Варяг» должен был выйти в России весной, но релиз отложили, а теперь он доступен на цифровых платформах. «Варяг» — это отчасти «Конан-варвар», но там есть древние Русь и Исландия, смесь языческих культов разных народов и идеальное киновоплощение мифологического сознания на экране. А еще — первая роль Бьорк почти за 20 лет. «Известия» разбирают это неоднозначное и во многом скандальное произведение.
Вид «из глаз»
«Варяга» (название для российского проката, правильнее — «Северянин») не просто ждали. Можно сказать, что еще до премьеры у фильма уже был культовый статус. Всё благодаря имени режиссера. В 2015 году Роберт Эггерс выпустил свой дебют «Ведьма», и тот сразу вошел во все топы хорроров, а самого Эггерса немедленно нарекли новым большим автором, способным оживить несколько приувядший жанр. Эггерс превратил, в общем, маленькую сельскую сказку о ведьмах, крадущих младенцев, в чудовищно жуткий эпос с финалом, от которого было и смешно, и страшно. Всё потому, что он нашел некий тайный способ смотреть на происходящее не со стороны, а как бы глазами действующих лиц — простых бедняков, суеверных, суровых, временами жестоких, для которых потусторонний мир — это что-то совсем рядом, за стеной, под полом, на крыше.
Свой успех Эггерс закрепил камерным арт-хоррором «Маяк», где Роберт Паттинсон и Уиллем Дефо играли молодого и пожилого смотрителей маяка на необитаемом острове. От одиночества, клаустрофобии и собственных тараканов у героев медленно ехала крыша, а зритель вновь смотрел на всю эту шизофрению глазами героев и вместо привычного сюжета получал тягучий, разъедающий душу леденящим страхом ночной кошмар.
Но ажиотаж вокруг Эггерса возрос на порядок, когда стало известно, что в следующем его проекте время действия будет рубеж IX–X веков, а персонажами станут викинги. Чтобы получить финансовую возможность реализовать эту идею, Эггерс впервые согласился работать на студию (New Regency) и даже отказался от права на финальный монтаж. Скорее всего он не раз впоследствии об этом пожалел, потому что на постпродакшне студия замучила Эггерса замечаниями и правками: фокус-группы не понимали, что происходит на экране, и требовали, чтобы сюжет излагался более внятно и динамично. Эггерс постоянно становился на горло собственной песне, потому что сам он хотел сделать максимально аутентичное зрелище, для чего были привлечены лучшие специалисты-медиевисты. И, кстати, эксперты в итоге считают «Варяг» самым исторически точным фильмом о викингах на сегодня.
Зато студийные возможности позволили Эггерсу пригласить каст мечты. Здесь не только Аня Тейлор-Джой, которая после «Ведьмы» стала суперзвездой, и Уиллем Дефо, но и Николь Кидман, Итан Хоук и Александр Скарсгард. И Бьорк, которая в последний раз соглашалась играть в кино в 2005 году. Плюс — большая география съемок, множество ярких эффектов и большие возможности по продвижению. Трейлер, где Скарсгард мрачно твердит: «Я отомщу за тебя, отец! Я спасу тебя, мать! Я убью тебя, Фьолнир!», обошел весь мир, и фильм, конечно, очень ждали в России, тем более что фабула и эстетика его очень связаны с нашей страной.
Из варяг в грехи
Сам Эггерс обычно скромно описывает свой фильм как смесь «Андрея Рублева» с «Конаном-варваром». Но уже имя главного героя, Амлет, заставляет вспомнить, и не без оснований, совсем другую историю. Конечно, речь о древней скандинавской легенде, которую Шекспир взял за основу своей трагедии. Хотя нужно сказать, что и «Макбетом» в «Варяге» иногда попахивает, а если из более современного — то, например, Кнутом Гамсуном.
Мы, как уже привыкли в фильмах Эггерса, смотрим на мир как раз глазами принца Амлета. Его отец, король на каком-то острове (Дания? Шотландия?), вернулся из похода раненый, был встречен своей королевой, наскоро провел обряд инициации с отроком Амлетом и почти сразу был вероломно убит своим братом Фьолниром. Амлет чудом избежал смерти и сумел бежать в Киевскую Русь. Там он много лет крепчал и занимался грабежом: нам красочно показывают штурм деревянной крепости викингами-берсерками и последующие зверства. Главное из них — как в концлагере, людей сортируют и «ненужных», прежде всего детей, сгоняют в большую избу и сжигают. Опьяненные победой викинги не щадят никого, но вот мы видим, как матерого воина, самого грозного в отряде, вдруг посещает видение. Он вспоминает свою клятву — и отправляется в Исландию, куда, как он узнал, бежал Фьолнир вместе с семьей и слугами. Там Амлет притворяется рабом и ждет шанса отомстить, а пока знакомится с Ольгой, славянской рабыней и немного ведьмой.
Дальше будет много жестокости — но и много мистики. Самое главное, чего удалось добиться Эггерсу: мы погружаемся в глубины мифологического сознания, где всё возможно, всё одухотворено, наполнено приметами, предначертано судьбой. И где везде действуют древние боги. Всё естественно и логично: то ли Один с Фрейей говорят с Амлетом, то ли это его фантазии — мы никогда не узнаем. То ли богиня на летящем коне увозит его лечить раны, то ли простая девушка кобылу для него угнала. То ли было сражение с мертвым воином за волшебный меч, то ли и меч самый обычный, и нашел Амлет его случайно в чьей-то гробнице. Эггерс запутывает зрителя, и тому приходится либо принять эти законы игры, либо выключить фильм.
Собственно, поэтому зрительский рейтинг картины значительно ниже оценок критиков: широкая аудитория привыкла к сериалу «Викинги», где мистики не очень много, и всё не только подробно объясняется, но и словно перенесено в наше время. Грубо говоря, видно, что ряженые. В «Варяге» не так, здесь все по-настоящему. Разве что берсерки бьются не совсем голыми: Эггерс боялся, что возрастной ценз не позволит многим попасть на фильм и отпугнет цифровые платформы.
Но что особенно важно для российского зрителя — это диалог между культурой викингов и русичей. И когда Амлет внемлет Одину, Ольга ведет беседы с Матерью Сырой Землей. Об этом не очень говорят (потому что до конца никак не договорятся о том, что же все-таки было), но викингов в Киевской Руси было много, в том числе в княжеской дружине, а уж о северных княжествах и говорить нечего. Но как они вели диалог друг с другом? Эггерс считает, что пантеоны богов взаимодействовали легко, так что и общий язык находился. И над его героями время от времени легко проносится ветерок далекого и диковинного христианства, несущего с собой множество перемен, но прямо сейчас перед нами суровая старина. Здесь общие избы на курьих ножках и общая Баба Яга, общие понятия о чести и общая доблесть в бою, освященном и благословленном великими небожителями с железными фигурными скобами на зубах. Поэтому у нас «Варяга» будут смотреть долго, пусть и на домашних экранах.
