«Когда учился, не понимал, что за профессия такая — артист балета»
Игорь Цвирко считает балет мужской профессией, восхищается звездами советского искусства, называет Большой театр своим домом и уверен, что долг артиста во все времена — нести людям свет и радость. Об этом, а также о побеге в Будапешт, терзающих сомнениях и мудрых руководителях известный танцовщик рассказал «Известиям» вскоре после назначения премьером балета Большого.
«Я решился. Долго думал, терзали сомнения, но получилось так, как получилось»
— Вы 15 лет служите в Большом театре и только недавно стали премьером. Вам не кажется, что путь был слишком долгим?
— Эти 15 лет пролетели как один год. Я пришел, когда ставилось много спектаклей. В классике для меня мест не было, но переносились постановки из Британии, Голландии, меня выбирали в эти проекты. Было интересно. Если честно, когда учился в Московской академии хореографии, до конца не понимал, что это вообще за профессия такая — артист балета.
— Как это возможно? Учились-учились и не понимали?
— Одно дело учиться, другое — работать в театре. Не было проводника, который говорил бы: «Делай так и будет вот так, делай то и получишь это». Всё на ощупь было, вплоть до того, что первые года два я переодевался в гримерной на диване. Чтобы тебе выделили стол, кто-то должен был отправиться на пенсию или переехать в другую гримерку. Но я приспосабливался ко всем условиям, мне нужно было работать, танцевать.
— Когда выпускались, кем себя видели?
— Точно знал, что не принц абсолютно, что мне близки характерные роли с драматическим уклоном. Рассказать историю нельзя, если не вкладываешь душу, внутреннюю составляющую, багаж свой жизненный.
— У вас был ориентир профессиональный? На кого вы хотели бы быть похожим?
— Еще до прихода в Большой театр мне очень нравилась «Жизель» с Михаилом Леонидовичем Лавровским. Его Альберт не был пресноватым принцем, он был и романтическим, и героическим. Мечтал работать с Михаилом Леонидовичем, ловить каждое его замечание. Так и случилось. Ходил к нему на уроки, репетировал. Когда у него были юбилейные вечера, он доверил мне исполнить «Казанову» — спектакль, им поставленный. До сих пор мы общаемся, дружим семьями.
Игорь Цвирко в балете «Легенда о любви»
— Хореографы видят в вас героический потенциал?
— В мире мало спектаклей героико-драматического спектра, в основном это наследие Юрия Николаевича Григоровича и советских хореографов, у европейцев другая стилистика, более технически выточенная, но без драм. Но не так давно Кристофер Уилдон перенес в Большой театр «Зимнюю сказку». Это Шекспир, там ревность, драматизм, накал страстей, убийство.
Я экстренно ввелся, буквально за три репетиции, и Кристофер сказал, что это прямое попадание — то, чего он хотел. Прекрасно понимаю, что без спектаклей Григоровича, без ролей Спартака, Абдерахмана с их мужским, героическим складом я бы не смог так легко и быстро войти в образ.
— В 2020 году вы уехали в Будапешт, танцевали там. Как случилось, что вы изменили Большому?
— У каждого человека, думаю, бывает период жесткого стресса. Когда хочется всё бросить, уйти, сменить обстановку. Чаще всего люди не решаются это сделать. Я решился. Долго думал, терзали сомнения, но получилось так, как получилось. Это может выглядеть как побег, но я расцениваю случившееся как жизненный опыт, без него меня нынешнего не было бы.
— Когда вернулись, добрые руководители сказали: «Ну ладно, сходил, не получилось, давай обратно»? Или как было?
— Руководители, безусловно, добрые, но самое главное — они мудрые. Думаю, тут такой момент: они видели, что 12 лет в Большом театре я отдавал себя без остатка, видели мою искренность в работе. И отпустили меня, дали возможность попробовать, сравнить.
Екатерина Крысанова и Игорь Цвирко в балете «Корсар»
— Сравнение оказалось в пользу Большого театра?
— В пользу, не побоюсь этого слова, родного дома. Не то что я в Будапеште оказался не нужен, но это был момент, когда понимаешь, где твой дом.
«Хотя бы раз в жизни сходить на «Спартака» или «Ивана Грозного»
— Это интервью мы планировали к премьере «Искусства фуги» на музыку Баха с вашим участием. Но началась спецоперация на Украине, и хореограф Алексей Ратманский покинул Россию. Что за спектакль репетировался и есть ли надежда его увидеть?
— Это спектакль для любителей хореографии Алексея Ратманского, отражение музыки и его представления о музыке Баха. Работа большая — на весь коллектив театра. Сложно сказать, каким он был бы в итоге, на данный момент он еще стоит в планах театра.
— Сейчас многие театры лишились, например, зарубежных гастролей, и у вас сорвались планы — вы должны были продюсировать свой проект на Кипре. Что планировалось?
— Должен был состояться гала-концерт звезд балета. В связи с тем, что не осуществляются авиаперелеты, проект откладывается на неопределенное время.
— Вам в роли продюсера понравилось?
— Как минимум это интересно. Очень непросто решать много задач, особенно когда ты еще и действующий артист. Но я из тех людей, которые, пока дело не доведут до конца, не успокоятся.
— Кипрскому проекту рано или поздно быть?
— Безусловно.
Игорь Цвирко в балете «Спартак»
— Конкурсы — один из стимулов танцевальной карьеры, но, скажем, конкурс учеников балетных школ в Лозанне отказал в участии российским конкурсантам. Что с этим делать?
— В июне на Исторической сцене Большого театра пройдет очередной Международный конкурс артистов балета, там есть младшая группа. Если молодые не долетят до Лозанны, Москва с удовольствием их примет, и у них будет возможность показать себя сначала на Новой сцене — там проходят первые два тура, потом на Исторической, в финальном туре. Как и многие другие мои коллеги, я принимал участие в этом конкурсе.
— И в музыке, и в танце сейчас успешно выступают артисты из Китая и Японии. Может случиться так, что они обгонят русский балет?
— Не думаю, что нам необходимо много думать о том, что происходит в Китае и Японии. Нужно задуматься о том, что происходит у нас. Когда я поступал в Академию хореографии, было около 40 человек на место, а сейчас хорошо, если хотя бы десять учеников окажется в классе. Нам лучше сконцентрироваться на этом моменте, страна у нас большая, талантов много, и надо их искать, привлекать, как можно больше рассказывать о балете, о мужском танце, чтобы и мамы, и папы видели: балет для их сыновей действительно интересная профессия.
— Как можно опровергнуть обывательскую точку зрения о том, что балет — профессия не для мужчин, что мужчины в белом трико — это несерьезно?
— Не буду отрицать, что мужчины порой танцуют в белом трико, это факт, но всем, кто считает, что это немужественная профессия, порекомендовал бы попробовать сделать хотя бы один элемент из тех, что делает артист балета, и хотя бы раз в жизни сходить на «Спартака» или «Ивана Грозного». Тогда вы поймете, что такое настоящая мужская профессия.
Я не умаляю, безусловно, никакие другие занятия, но балет требует особой физической и моральной выносливости. И самое главное, за что я люблю свою профессию, — мне выпадает шанс попробовать себя в огромном количестве образов: в один вечер я могу поднимать восстание в Риме, в другой — быть героем-любовником.
Евгения Образцова и Игорь Цвирко во время репетиции балета «Марко Спада» в постановке Пьера Лакотта в Государственном академическом Большом театре, 2013 год
— Конкуренция и интриги среди балерин стали притчей во языцех, а как обстоит дело у мужчин?
— В мужском коллективе всё довольно лояльно. Конечно, восхищает, когда кто-то из твоих коллег делает что-то значимое, придумывает какой-то новый элемент, но в целом я не замечаю какой-то особой конкуренции. Да и среди женщин сейчас уже нет, мне кажется, таких жестких стычек, которые, возможно, были раньше.
Безусловно, любой артист хочет выходить на сцену чаще, потому что карьера не такая длинная, быстро заканчивается, хочется всегда больше, больше работы, но для этого существуют руководители, которые распределяют всем равномерно.
«В моей голове есть отдел, где я уже начал писать сценарий»
— Как вы считаете, какая у вас личная фишка? Про что говорят: «Пойдем на Цвирко, он обязательно нам это выдаст»?
— Мне о себе сложно говорить, но могу вас заверить: вы всегда получите эмоциональный спектакль. И на «Дон Кихоте», и на «Баядерке» для вас будет какая-нибудь неожиданность. На каждый выход мы с моим педагогом Александром Николаевичем Ветровым придумываем какую-то новую фишку. Не повторяемся. От этого нам сложнее — ну что еще можно придумать? Но что-то всегда придумывается.
— А как же верность хореографическому тексту?
— В советское время в чем была прелесть? Каждый артист обладал индивидуальностью, на каждого было интересно смотреть, потому что какие-то элементы делал один артист, другие — другой. У каждого был свой набор.
Всегда есть спектакли, в которых можно попробовать некоторые элементы дополнительные, скажем так. Они не нарушают задумку хореографа, но при этом способствуют показу физических возможностей артиста. Но если хочешь сделать технически сложный элемент, нужно распределиться и иметь очень холодный расчет, чтобы всё получилось.
Сейчас множество видео есть в соцсетях. Смотрю, восторгаюсь некоторыми ребятами-кубинцами. У них своя система вращения, они накручивают много-много пируэтов. Потом, когда видишь их вживую в спектакле, понимаешь, что видео из зала — это момент тренировки. Мы же не знаем, сколько попыток они сделали до того. А сцена всегда оголяет, нет шанса исправиться, попросить дирижера сыграть тебе еще раз.
— Когда вы появились в заглавной роли в спектакле «Нуреев», что вам сказали поклонники?
— «Отличная работа. Очень похож».
Игорь Цвирко в балете «Нуреев»
— Изучали своего персонажа?
— Я был одним из претендентов на роль Нуреева в фильме Райфа Файнса «Белый ворон». Так совпало, что кастинг шел как раз во время постановки спектакля в Большом театре. Я читал о Нурееве. Мне было интересно рассматривать скульптуры и живопись, которые с ним связаны, и береты нравится носить, как это Нуреев делал. И было интересно слушать его интервью, он всегда очень тепло говорил о Родине. Всегда!
— А были на «Нурееве» люди, которые видели его на сцене?
— Были точно, к сожалению, не вспомню имена, но за несколько лет до «Нуреева» Пьер Лакотт ставил спектакль «Марко Спада». В свое время он делал его для Нуреева. И когда переносил на Историческую сцену, уже ближе к финальным репетициям говорил: «Ты очень похож на Рудольфа по темпераменту, работоспособности, манере». То же самое я слышал от людей, которые видели Нуреева в этом спектакле.
— Есть всё же желание попробовать себя в кинематографе?
— Надо попробовать в российском кинематографе. Хотелось бы, чтобы завтра позвонили и сказали: «Вас утвердили на главную роль». Я понимаю, что просто так не бывает, для этого надо хорошо, плодотворно, умно работать. Попробую в этом плане двигаться.
— Может быть, уже и агентом обзавелись?
— Нет. Хорошая мысль.
— О балете не так много кино снимается.
— В моей голове есть отдел, где я уже начал писать сценарий. Вижу целиком и полностью, какой фильм должен быть. Глобальный сериал про советских артистов. Художественный, но с элементами документалистики.
Сцена из балета «Нуреев»
— Элитарное искусство балета должно стать ближе к простому зрителю?
— Наш зритель готов смотреть балет везде, было бы неплохо в кинотеатрах запустить трансляции из театров различных, не только из Большого.
— Видеотрансляции были популярны во время пандемии, ваши коллеги, да и вы тоже, выкладывали свои разминки, зарядки, классы. Люди стали ближе к кумирам, вас это не напрягало?
— Нет, почему? Прекрасно понимаю, что людям хочется прикоснуться к миру балета, искусства, увидеть некий закулисный мир. Мы с моей супругой Кристиной (Кристина Кретова, ведущая солистка Большого театра. — «Известия») всегда открыты различным идеям. Встречи, обсуждение каких-то вопросов. Кристина, например, если готовит, делится своими рецептами в соцсетях, я тоже могу чем-то поделиться.
— Что готовите?
— Могу приготовить любое блюдо, как мне кажется. Был период, когда я очень любил готовить чизкейки или бисквитный торт с вишней.
— «Прощай, фигура» называется?
— Торт называется «Наслаждение». Бисквитная основа, прослоечка вишен из компота, творожно-сырная масса и сверху шоколадная крошка. И это наслаждение, понимаете? Когда заслужил, тогда заслужил.
— После этого надо к станку, к станку, к станку.
— На следующий день к станку, потом спектакль — всё быстро выгнал и вечером доел то, что накануне не доели.
Игорь Цвирко в балете «Нуреев»
—То есть вы не сидите на зеленых листьях?
— Нет, не сижу. Во время пандемии я впервые постился, и в этом году тоже соблюдал Великий пост. Многие спрашивают, как я справляюсь с физической нагрузкой. Говорю, что вера меня вдохновляет.
— Что вам хочется в ближайшее время для себя лично? Может, завести собаку?
— Собаку мне хочется давно, но аллергия у супруги, увы.
— Голые собаки бывают.
— Это же некрасиво — голая собака. Чего-то для себя? Наверное, умиротворения, чтобы вернулось спокойствие душевное.
— А его нет?
— Не всегда бывает, конечно. Хочется, чтобы было.
