Мастер иллюзий: как Леонардо да Винчи обгонял свое время
570 лет назад, 15 апреля 1452 года, в селении Анкиано в окрестностях городка Винчи, что неподалеку от Флоренции, у нотариуса Пьеро ди Бартоломео и его возлюбленной крестьянки Катерины родился первенец. Леонардо, сын господина Пьеро из Винчи, или просто Леонардо да Винчи, как он известен всему миру уже несколько веков, продолжает удивлять своими творениями и сегодняшнее человечество. «Известия» вспоминают жизнь одного из главных титанов Ренессанса — и, возможно, самого смелого изобретателя и ученого в истории человечества.
Ученик Вероккьо
Будущий автор «Джоконды» воспитывался поначалу в доме матери (рожден он был вне брака), а потом — в более состоятельной семье отца, который, судя по всему, был изрядным ловеласом. По крайней мере у Леонардо трижды сменялись мачехи.
Дом в Анкиано, в котором жил Леонардо в детстве
Семейство жило в достатке, Леонардо получил хорошее домашнее образование, рано проявил художественные способности и в 14 лет поступил учеником в мастерскую Андреа Вероккьо — знаменитого скульптора и живописца, который, несомненно, обладал и педагогическими талантами.
Эпоха Возрождения, с ее внимательным отношением к земному пути человека, с ее бунтом против средневековых устоев, формировалась именно в таких флорентийских мастерских. Там кроме искусств изучали металлургию, химию и математику. Есть легенда, что учитель однажды поручил Леонардо написать двух ангелов для картины «Крещение Христа» — и, пораженный мастерством ученика, навсегда оставил кисти, посвятив себя исключительно ваянию.
Взыскательный художник
В 20 лет Леонардо из учеников стал мастером и вступил в гильдию Святого Луки. Его ценили главным образом как портретиста, который умеет находить неожиданную деталь, раскрывающую глубины характера. Но где игра ума — там и движения души, там и эмоции. «Изображенная фигура имеет ценность только в том случае, если ее движение передает состояние души», — писал Леонардо. И его кисть рождала не просто самоуверенных или кротких красавиц, а людей, испытывающих и ревность, и усталость, и двуличие, глядящих на мир то умиротворенно, то тревожно, то иронически.
Писать он любил медленно, как будто переселялся в своих героев — как медиум. Иногда мастер часами в застывшей позе сидел возле неоконченной картины или фрески и ждал, пока ему откроется необходимый штрих, самый точный, возможно, неожиданный и непонятный с первого взгляда. О мастере ходили даже слухи, что он погружается в транс, что ему помогает нечистая сила. К Леонардо, как ни к кому другому, подходит определение Пушкина — «взыскательный художник». Поэтому его живописное наследие не столь огромно, зато случайных, проходных портретов, написанных только ради гонорара, у великого мастера не было.
Ходили пересуды о невероятной силе художника. Будучи правшой, он левой рукой сминал подкову. И даже формула отдыха у него была своя собственная, повторить которую вряд ли кто-то сможет: он спал по 15 минут каждые четыре часа, после чего пробуждался бодрым и работал, работал, работал, не зная усталости.
«Портрет музыканта» Леонардо да Винчи в миланской Пинакотеке Амброзиана
Современники находили у Леонардо лишь единственный недостаток: он нередко не заканчивал своих работ: в нем кипели новые замыслы. Мастер не любил расставаться со своими картинами, ускользал от заказчиков, никогда не ставил творчество «на поток». «Работа художника никогда не может быть закончена, а может быть только заброшена» — это слова человека, который осознанно стремился к совершенству и ставить финальную точку не любил. На склоне лет, приводя в порядок ворох своих замыслов и эскизов, Леонардо написал в дневнике: «О, читатель, не проклинай меня за то, что невозможно удержать в памяти сразу столько предметов».
Разгадать природу мысли
Живопись — как и инженерное творчество — стала для него не украшением жизни, а способом познать все измерения мира и человека. И потому его манера таинственна и многозначна, потому каждая картина мастера вызывает к жизни множество трактовок — самых фантастических. «Впереди планеты всей», конечно, сокровище Лувра — портрет супруги торговца шелком Франческо дель Джокондо Лизы Герардини. Почти всю жизнь Леонардо возил с собой этот портрет и думал о нем.
Впрочем, над загадкой этой женщины размышляли тысячи искусствоведов, философов, писателей, художников. А сколько противоположных трактовок порождает полуулыбка Джоконды! Она и «лукавая», и «мудрая», и «демоническая», и «чистая», и «болезненная»... Есть даже версия, что Мона Лиза вообще не улыбается, а тщательно скрывает раздражение.
«Мона Лиза» в экспозиции Лувра
Некоторые считали, что модель Леонардо была беременна. По другой гипотезе это вообще зашифрованный автопортрет Леонардо, любившего «запутывать следы».
Ближе всех, на мой взгляд, подошел к тайне великого портрета профессор Московского университета Борис Виппер: «Чудо Моны Лизы заключается именно в том, что она мыслит. Мы ощущаем присутствие существа, наделенного разумом, с которым можно говорить и от которого можно ждать ответа». Для Леонардо это был образ жизни — мыслить, творить. Он пытался разгадать природу мысли — и очень вероятно, что портрет Моны Лизы связан именно с этим — главным — направлением его творчества.
Дуэль не состоялась
Не меньше легенд связано и с противостоянием двух гениев — Леонардо и его младшего современника Микеланджело. Когда им обоим заказали оформление зала Большого совета в палаццо Веккьо — вся Флоренция ждала этого соревнования. Их картины должны были располагаться на противоположных сторонах зала. Оба обратились к батальным сюжетам флорентийских побед. Да Винчи выбрал эпизод схватки двоих всадников за знамя в битве при Ангиари. Микеланджело собирался изобразить эпизоды битвы флорентийцев с пизанцами в битве при Кашине. Леонардо изображал жаркую схватку, а его молодой соперник — купание воинов, которых неожиданно призывают на бой.
Зал Большого совета в палаццо Веккьо во Флоренции
По большому счету дуэль не состоялась. Микеланджело не окончил свою работу: папа Юлий II вызвал его в Рим. А у Леонардо во время работы смешались невысохшие краски, испортив часть композиции. В результате оба забросили этот заказ, а об их замыслах мы знаем по сохранившимся эскизам и копиям. Леонардо удалось передать ярость боя — как будто он сам сражался при Ангиари.
Как писал о нем современник, «его искусная рука, более всякой другой, умела располагать для утехи глаз тени и краски. Он обладал тайною воспроизводить тела людей и даже воздушные образы богов. Его кисть давала жизнь и лошадям».
Миланский кудесник
К 30 годам Леонардо с двумя учениками переехал в Милан. В этом зажиточном городе он надеялся блеснуть инженерными талантами, поправить финансовое положение, конструируя военные машины, чтобы заниматься искусством без оглядки на заказы. В герцогстве правил Лодовико Сфорца, прозванный Моро: по одной версии, за темный цвет лица (как у мавра), по другой — за благоразумие, символом которого считалось тутовое дерево — morus. Мастер подарил «мавру» серебряную лиру (разумеется, собственного изготовления) и предложил свои услуги военного инженера.
Герцог сразу высоко оценил не только художественные и изобретательские таланты Леонардо, но и его музыкальность. В Милане ценили умение петь, которое входило в длинный список талантов да Винчи. При дворе Сфорца Леонардо блистал своими «фатециями» — короткими рассказами, которые можно назвать и загадками, и притчами, и пророчествами, и анекдотами. Он часто развлекал друзей и меценатов интеллектуальными загадками, в которых рассказывал о будущем. Предвидения Леонардо, как правило, звучат загадочно: «люди будут ходить и не будут двигаться; будут говорить с тем, кого нет, будут слышать того, кто не говорит».
Но, пожалуй, главной его миланской работой стала «Тайная вечеря» — роспись в трапезной церкви Санта-Мария-делле-Грацие. Его интерпретация известного евангельского сюжета стала классической, столько в ней темперамента и подтекста одновременно. Есть легенда, что моделью для Христа и Иуды послужил для Леонардо один человек, только с разницей в три года. За это время он сумел превратиться из одухотворенного певчего в опустившегося нищего. Художник не узнал его, когда решил, что с этого человека можно писать Искариота. Пожалуй, это слишком красиво, чтобы быть правдой.
Кто знает всё, тот может всё
Вглядимся в знаменитый автопортрет Леонардо, на котором он выглядит то немощным старцем, то полным сил изобретателем, то сосредоточенным праведником, то лукавцем, который уже несколько веков посмеивается над человечеством. Многое можно рассмотреть в его чертах — в зависимости от ракурса и нашего настроения.
Эскиз вертолета Леонардо да Винчи
Столь же разнообразны и его таланты. «Кто знает всё, тот может всё», — выводил он на странице дневника своим странным, вывернутым почерком принцип, которому следовал неуклонно. Вся его жизнь состояла из смелых идей, рисунков и чертежей.
Танк да Винчи с броней и без нее
Список открытий Леонардо фантастичен. Великий мечтатель разработал прообраз современного вертолета. А еще — скафандра, механической повозки, прожектора, спасательного круга и велосипеда. Кроме того, в его записях можно разглядеть схемы пулемета, субмарины и танка — с применением интересных инженерных идей, о которых в XVI веке никто и не помышлял.
На чужбине
На склоне лет он нашел нового покровителя — французского короля Франциска I. Великому старцу присвоили титул «первый художник, инженер и архитектор короля» и отвели для него поместье Ле-Клу, которое часто посещал монарх, любивший жить по соседству, в Амбуазе. Это считалось великой честью: не Леонардо появлялся при дворе, а его величество посещал мастера.
Пенсия в 700 золотых экю позволяла не думать о хлебе насущном. Для молодого Франциска он стал образцом идеальной личности. Говорят, король даже копировал бороду Леонардо и его манеру одеваться. Но главное — он считал да Винчи великим художником и стремился учиться у него. В то время великого живописца уже не так увлекало искусство. Он проектировал систему каналов, предлагал новые конструкции крепостей и радовал монарха механическими львами.
Привечали его во Франции с истинно королевским размахом, но силы да Винчи иссякали. Свои лучшие работы он, без сомнения, создал на родине, в Италии. Но похоронили Леонардо, по его завещанию, в Амбуазе, в галерее церкви Сен-Флорантен, с такой эпитафией: «В стенах этого монастыря покоится прах Леонардо да Винчи, величайшего художника, инженера и зодчего Французского королевства». Биографы художника (и прежде всего Джорджо Вазари) утверждали, что Леонардо в последние годы жизни стал набожен, смирил свою гордыню. Возможно, они пытались приукрасить его образ в духе тогдашней «политкорректности». Леонардо никогда не бунтовал против церкви, но верил на свой лад, считая мыслящего человека почти всесильным.
Могила Леонардо да Винчи в замке Амбуаз
Увы, обитель, в которой он нашел упокоение, разграбили во время гугенотских войн, а в начале XIX века снесли и церковь с могилой Леонардо. Вечной оказалась только слава великого флорентийца, который стал символом всего, чем может гордиться Старый Свет. И утонченная культура, и взлет инженерной мысли, и вера в прогресс, и парадоксализм — это всё Леонардо. Гений, для которого, кажется, не существовало невозможного.
Леонардо в России
До нашего времени сохранилось около 15 картин Леонардо — не считая более многочисленных фресок и рисунков. Пять из них хранятся в парижском Лувре, две — в петербургском Эрмитаже, еще в нескольких музеях мира — по одной. Знаменитую «Мадонну Литта» в 1864 году продал директору Эрмитажа Степану Гедеонову герцог Антонио Литта.
Турист у картины Леонардо да Винчи «Мадонна Литта» в Государственном Эрмитаже в Санкт-Петербурге
У второй эрмитажной «Мадонны» Леонардо более интересная история. Ее в конце XVIII века купил в Италии генерал Алексей Корсаков, директор Артиллерийского корпуса и большой ценитель классического искусства. Скорее всего, это изображение Мадонны с цветком было одной из первых самостоятельных работ Леонардо. В конце XIX века шедевр оказался в коллекции купца Александра Сапожникова. Его дочь Мария вышла замуж за придворного архитектора Леонтия Бенуа — и супруги решили продать картину императорскому Эрмитажу. Последние платежи за картину они получили уже после революции. Это наше достояние — как, впрочем, и всё, чем восхищает мир Леонардо. И всё, чему он учит нас через века.
Автор — заместитель главного редактора журнала «Историк»
