Остались с носом: брачные игры на столичной сцене
Первый месяц весны принес столичным театралам неплохой букет премьер — от новых прочтений театральной классики до бенефисов признанных звезд сцены. Подробности — в традиционном обзоре критика Влада Васюхина, специально для «Известий».
«Сирано де Бержерак»
МХТ имени Чехова
Пожалуй, главная премьера нынешней весны, спектакль Егора Перегудова по героической комедии Эдмона Ростана о поэтах и о неразделенной любви. Юрий Чурсин, вернувшийся на театральные подмостки после долгой паузы, новой большой ролью подтвердил статус звезды. Его Сирано, парижский поэт, дуэлянт и вольнодумец, романтичен и благороден, отважен и созидателен, глубок и тонок. И легендарный нос у Чурсина собственный — обошлись без накладок.
Не менее удачен и кастинг других участников любовного треугольника — от роковой красавицы Роксаны (Паулина Андреева, кстати, единственная женщина в этом спектакле) и простодушного гвардейца Кристиана (восходящая звезда Художественного театра Кузьма Котрелев) до занятых в массовых сценах студентов Школы-студии МХАТ.
Режиссер Перегудов выбрал для постановки перевод Владимира Соловьева, но добавил к нему стихи еще нескольких авторов — и зарубежных, и русских, в том числе Евгения Евтушенко, которого в конце 1960-х Эльдар Рязанов хотел снять в роли Сирано. А еще — стихи и песни коллективного сочинения, родившиеся во время постановки спектакля. Может быть, поэтому пьеса звучит, с одной стороны, вне времени, а с другой — злободневно и остро, как будто вчера написана.
«Мастер-класс»
Театр имени Вахтангова
Совершенно неважно, что реальной Марии Каллас в начале 1970-х годов, когда она дала ряд мастер-классов в Джульярдской музыкальной школе в Нью-Йорке, еще не было и 50, а народная артистка РСФСР Людмила Максакова, сыгравшая сейчас в пьесе про этот эпизод из жизни знаменитой гречанки, разменяла девятый десяток. Но Максакова, одна из ведущих драматических актрис страны, пребывает в отменной творческой и физической форме, и по праву заслуживает подобного бенефиса.
Американец Терренс Макнелли написал «Мастер-класс» в 1995 году, и с тех пор пьеса много ставится по обе стороны океана. Премьера в России состоялась еще в конце 1999 года, главную роль тогда сыграла Татьяна Васильева. Первые показы вышли сырыми. Критика камня на камне не оставила от постановки Виктора Шамирова (одна из рецензий называлась «Мастер-крах», другая — «Мастер-ломастер»). Тем не менее тот антрепризный спектакль показали более 150 раз.
Вахтанговскую премьеру явно встретят гораздо благосклоннее. Сергей Яшин поставил добротный старомодный спектакль, из тех, что принято называть актерскими. И хотя по сути это моноспектакль, концертмейстер и трое студентов, пришедших за советами к живой легенде, здесь вовсе не статисты. Молодые вахтанговцы вполне убедительны в роли оперных певцов.
Понятно, что значительная часть этого мастер-класса — вымысел драматурга. Реальная Каллас, потерявшая голос и любовь, впервые появившаяся на публике после нескольких лет затворничества, не стала бы при всем её южном темпераменте обильно смешивать на уроке профессиональные советы с интимными подробностями о жизни с Аристотелем Онассисом. Но вахтанговцам показалось этого недостаточно. Убрав из сочинения Макнелли самые рискованные моменты, его дополнили фрагментами писем и мемуаров, которые тормозят действие и превращают бодрую бродвейскую пьесу в литературно-драматическую композицию для районных библиотек. Вдобавок зачем-то был введен персонаж по имени Незнакомец, получивший часть реплик Каллас. К счастью, маститый драматург не узнает о «соавторах» с Арбата — он умер два года назад.
«Женитьба. Трагедия?»
Театр на Таганке
Если посмотреть на афишу Театра на Таганке, то бросится в глаза странная тенденция: к названию классических произведений здесь теперь «присобачен бантик». Не просто «Чайка», а «Чайка 73458», не «Вишневый сад», а «Вишневый сад. Комедия». То же самое жанровое определение сопровождает и мольеровского «Тартюфа», который вдобавок еще и «Lё Тартюф». Вот и гоголевскую «Женитьбу» решили сопроводить словом «трагедия», но со знаком вопроса. А у Гоголя, как мы помним, был другой подзаголовок — «совершенно невероятное событие». Но какой режиссер в наши дни прислушивается к автору? Петербуржец Андрей Гончаров — точно не из этого числа.
Его «Женитьбу» можно пересказывать долго, смачно, по эпизодам — столько всего напридумывал молодой режиссер вместе с художником Константином Соловьевым — от декораций, костюмов и париков до речевых особенностей персонажей. И каждый раз спрашивать себя: зачем и почему?
Почему слуга Степан (Кирилл Янчевский) говорит на каком-то суржике, а вечная невеста Агафья Тихоновна (Надежда Флерова) нуждается в дефектологе и логопеде? А зачем тетка невесты (Мария Матвеева) и сваха (Марфа Кольцова) устраивают бои без правил? А жених Подколесин (Олег Соколов) — он секретный физик или конструктор космических кораблей? И чего ради чиновник Яичница (Сергей Ушаков) наряжен мексиканцем, а действие перенесено в спальный район типа советских Черемушек? И так далее, и тому подобное.
При этом весь этот маскарад, КВН, капустник, каскад аттракционов, фишек и приколов не позволяет скучать, до последней минуты держит публику в тонусе, а кого-то и в раздражении, однако в итоге рождает новый вопрос: а много ли смысла в этом метамодернистском, как считают сами его создатели, зрелище?
«Гроза. Апокриф»
Школа драматического искусства
Режиссер Евгений Закиров, в нынешнем году оканчивающий ГИТИС, объясняет в программке, что под словом «апокриф» команда спектакля имела в виду «неканоническое прочтение канонического текста», непривычную трактовку или трактовку, отличающуюся от общепризнанной.
Это явно лишнее — ну кого сегодня удивишь или поразишь неожиданным воплощением хрестоматийного произведения? Подобное стало уже общим местом, трюизмом, штампом. Почти в каждом столичном театре публике обещают «нескучную классику», подразумевая под этим сбивчивый пересказ своими словами, сумбур вместо музыки, эклектику и эксцентрику в костюмах и декорациях, много шума и... ничего.
Гламурная Кабаниха (Регина Хакимова), которая годится своей дочери и невестке в старшие сестры? Видали и таких Кабаних. Или вот Борис (Алексей Славкин), который вовсе не самодур, а весьма обаятельный юноша, не соблазняет Катерину (Александра Лахтюхова), а сам соблазнен ей. А согрешившая Катерина не бросается в Волгу (никакой Волгой тут и не пахнет), а выходит к жителям Калинова с тесаком в руке... Такого, пожалуй, не было. Или где-то было еще круче? Или будет. Ведь в следующем году Островскому исполнится 200 лет, и нас явно ждет вал неканонических трактовок.
Вот и новое прочтение «Грозы» Александра Николаевича Островского в ШДИ — это вам не в школе написать сочинение про «луч света в темном царстве». Хотя и в начале, и в конце спектакля — прямые отсылки к школьному классу с его партами и доской. Здесь поиски темного царства в луче света. Здесь не дают ответов, а ставят вопросы, а жанр спектакля обозначен как «мятеж». Бессмысленный. И беспощадный к зрителю, который не может сбежать в антракте по причине его отсутствия.
«Судзуки»
Театр Ермоловой
«Судзуки» — это мотоцикл. Главный герой — находящийся в творческом кризисе писатель, прочитав объявление, желает посмотреть и приобрести подержанного железного коня в сомнительной авторемонтной мастерской, но ему всё время что-то или кто-то мешает. Да он и сам себе мешает, поскольку в поисках сюжета для нового рассказа постоянно уносится на крыльях фантазии. И не понять — то ли наяву, то ли в его голове происходит то, что мы видим.
У этого спектакля, поставленного на Новой сцене Ермоловского театра, занятная история. Во-первых, в его основе — две небольшие пьесы современного авангардного драматурга Алексея Шипенко — «Судзуки» и «Судзуки-2», сочиненные 30 лет назад. Во-вторых, значительная их часть написана на выдуманном тарабарском языке.
Молодой режиссер Роман Лыков аккуратно и талантливо перенес действие из Берлина в Россию, писатель Клаус Клаус превратился в Николая Николаевича (Олег Филипчик), а турецкие автомеханики, которые морочат ему голову, прося подождать еще «пять минут», стали узнаваемыми выходцами из Средней Азии (их играют Ринат Ташимов, Хасбулат Татаров, Джан Бадмаев, Шариф Абдул). Получилась энергичная, остроумная и эксцентричная черная комедия, от которой в итоге становится светло на душе.
