«Идет организованная, срежиссированная атака на всё русское»
Русская культура «не становится менее важной частью общемировой культуры» после введения западных санкций, заявил в интервью «Известиям» Михаил Швыдкой. Специальный представитель президента РФ по международному культурному сотрудничеству напомнил: мир не заканчивается на Европе и Америке. О том, где теперь будут гастролировать Валерий Гергиев, Денис Мацуев и другие российские артисты, ждать ли ответного запрета концертов западных звезд в России, как переформатируют фестиваль «Русские сезоны» и стоит ли лишать деятелей культуры званий за русофобские высказывания, Михаил Швыдкой рассказал «Известиям».
«Существует культура отмены России»
— Сейчас Запад отменяет выступления наших деятелей культуры. Речь идет об Анне Нетребко, Валерии Гергиеве, Денисе Мацуеве и многих других. Должна ли культура быть вне политики?
— Этот вопрос сейчас серьезно обсуждают. Западные коллеги очень долго говорили нам, что культура вне политики. Это позиция и нашей страны. Мы ничего не отменяли, никому ничего не запрещали, никого не ограничивали в выступлениях в России. Тем не менее то, что мы наблюдаем в последние недели, свидетельствует о том, что этот принцип, который казался одним из священных, нарушен не нами. Дело не только в том, что отказывают в залах или разрывают уже подписанные контракты. От артистов требуют осуждения Российской Федерации за то, что она проводит специальную военную операцию на Украине по защите Донецка и Луганска.
Мне кажется, это серьезный урок для нас. Мы должны понимать, что такая режиссура организованного неприятия России, культура отмены России существует. Важно подчеркнуть, что западные деятели культуры по-разному относятся к происходящему. Есть те, кто выступают за скорейшее подписание мирных соглашений между Россией и Украиной, и есть те, кто осуждают спецоперацию.
Даниэль Баренбойм, выдающийся пианист и дирижер, давал концерт в поддержку Украины, но перед его началом сказал, что его жена русская, что он вырос на русской музыке, что русская культура — это часть мировой культуры, как и современные русские деятели культуры. Это заявление Баренбойма было сделано очень внятно, с моей точки зрения.
Денис Мацуев и Анна Нетребко
Тут важно видеть ситуацию во всей ее сложности, потому что люди живут в определенном политическом контексте, испытывают очень серьезное медийное воздействие. Надо сказать, пресса, медиа играют здесь не лучшую роль, провоцируя сверхрадикальные негативные подходы к тем деятелям культуры, которые работают и в России, и за ее пределами. Давление прессы огромно.
Мне позвонил из Канады коллега, у которого спрашивали журналисты, как он собирается работать с Россией после событий на Украине. Он им ответил: «Как работали, так и будем работать. Мы семья. Мы дружны. И я не собираюсь от этого отступать». Профессиональная этика существует, но есть организованная, срежиссированная атака на всё русское. И надо видеть и то и другое.
Надо рассматривать конкретную ситуацию и с предельной точностью давать оценки действиям людей. Понятно, что работает огромная машина, которая вводит санкции на всё российское, включая культуру. Мы должны делать из этого выводы, но и понимать, что от этого русская культура не становится ни хуже, ни менее конкурентоспособной, ни менее важной частью общемировой культуры. Мы можем двигаться вперед с гордо поднятой головой. На обиженных воду возят, как известно.
— Это нам не надо обижаться?
— Обижаться глупо. Надо просто отстаивать свою точку зрения. Я считаю, что мы должны понять, какие страны и как вели себя в этой ситуации. Страны Евросоюза выступили консолидированно и сделали заявление о приостановке любых контактов с учреждениями культуры России. Эти заявления делали и министр культуры Франции, и министр культуры Италии, и другие, но у нас есть своя правда.
В данном случае, во-первых, нам нужно заниматься развитием собственной культуры. Во-вторых, мир велик. Нам очень важно, чтобы наши выдающиеся музыканты поработали в странах СНГ, что бывало нечасто. Сейчас счастливая возможность услышать наших великих исполнителей может появиться у жителей Азербайджана, Армении, Казахстана, Узбекистана. Надо помнить, что есть и Китай, Индия, Вьетнам, Латинская Америка, Африка. Со временем культурные, образовательные, научные связи с европейцами начнут восстанавливаться. Просто нам к этому нужно будет уже относиться более трезво.
Выставка «Коллекция Морозовых. Иконы современного искусства» в Фонде Louis Vuitton в Париже
— В Париже в Фонде Louis Vuitton проходит выставка «Коллекция Морозовых. Иконы современного искусства». Имеются ли риски невозврата произведений искусства в связи с текущей политической ситуацией?
— Мы находимся в постоянном контакте с нашими французскими коллегами в связи с выставкой братьев Морозовых в Фонде Louis Vuitton. Все гарантии, защищающие эту выставку, работают. Насколько мне известно, президент компании Louis Vuitton Бернар Арно разговаривал по поводу незыблемости этих гарантий с президентом Франции Эммануэлем Макроном.
«Россия не закрыта для зарубежных исполнителей»
— Ведет ли сейчас МИД статистику дискриминации российских культурных деятелей за рубежом? Как Россия может воспрепятствовать этим процессам?
— Министерство иностранных дел всегда отслеживает любые недружественные шаги в отношении российских граждан — не только тех, кто связан с культурой. Мы находимся в тесном контакте с организациями наших соотечественников во всех странах, которые информируют нас о происходящем. Сегодня в ряде стран в отношении граждан России действительно предпринимаются недружественные акции разного рода. МИД работает с местными властями в тех странах, городах, где такого рода проявления наблюдаются.
Когда такому выдающемуся музыканту, как Валерий Гергиев, отказывают от места в Баварском симфоническом оркестре или отменяют концерт в Карнеги-холле, мы не можем повлиять на руководство этих учреждений. Безусловно, через какое-то время мы должны добиться отмены всех рестрикций против российских музыкантов, учреждений культуры и учебных заведений.
При этом сами мы не закрываем свои площадки для зарубежных исполнителей и не будем закрывать. Это не в традициях России.
— Есть ли у вас планы на переформатирование культурных связей?
— Россия в последнее время очень активно работает с Китаем. Там огромный рынок. Надо сказать, что Валерий Гергиев частый гость Пекинской и Шанхайской оперы. Совместные проекты с китайскими партнерами делают Эрмитаж, Третьяковская галерея, Русский музей. Другой вопрос, что два с лишним года Китай закрыт в связи с пандемией. Думаю, говорить о серьезных проектах мы сможем только в 2023, 2024 годах, но это уже завтра.
Валерий Гергиев
В конце февраля я встречался с послами латиноамериканских стран, граждане которых всегда выказывали большой интерес к российской культуре.
Огромный, неохваченный, экономически емкий рынок в Индии. Индийцы самодостаточны, особенно в сфере кинематографа. Выпускают около тысячи фильмов в год. За последние 25–30 лет там появился серьезный средний класс. А это как минимум 150 млн человек. И они открыты русскому искусству.
— Как текущая ситуация отразится на совместных международных проектах?
— Приостановили свою деятельность не только компании, которые производят материальные блага, технологии, но и те, что поставляют культурную продукцию. Московский театр мюзикла в апреле должен был выпустить с компанией «Дисней» фильм-концерт «Принцессы». Естественно, контракт мы не заключили, он приостановлен. Через год-два всё вернется. Или не вернется. Но на большом азиатском рынке существует серьезный интерес к сотрудничеству с Россией.
— И что тогда будет?
— Свято место пусто не бывает. Все очень много говорят об импортозамещении в экономике, но немногие говорят об импортозамещении в художественной сфере. Если мы сегодня понимаем, что на нашем рынке нет американского кино, а прежде оно составляло от 60 до 70% репертуара, значит, чтобы работала индустрия, нужно вкладываться в производство фильмов. Самим производить порядка 150, а то и 200 картин в год. Мы столько не производим. Поэтому одна из серьезнейших задач — защитить индустрию. Для этого нужны средства. Единственным игроком на этом поле остается государство.
— Спонсоры разбежались?
— Спонсоры — вещь, в нынешних условиях не определившаяся. Те, кто обычно выступал в этом статусе, — банки, добывающие, газовые, нефтяные компании — переживают трудный момент. Поэтому государству надо думать, как рынок культуры сделать разнообразным и привлекательным.
Вторая задача — сохранить качество, особенно в тех сегментах, где мы всегда были успешны. Тогда за годы наедине с собой мы не растеряем то, что есть, а даже умножим. Это вполне возможно.
«Мы не будем ни КНДР, ни Ираном»
— В Госдуму поступило предложение лишать деятелей культуры наград и званий за русофобские высказывания. Может ли быть проведена такая инициатива?
— Я не сторонник того, чтобы отбирать у людей звания, полученные ими за культурные или научные достижения. Лев Толстой, даже преданный анафеме, остался Львом Толстым. Тут есть над чем серьезно подумать.
Что касается русофобских заявлений деятелей культуры, они должны думать, что говорят. Почти 80% граждан России поддерживают и проведение специальной военной операции, и президента России в его решениях. Вот из этого надо исходить. Но и устраивать травлю интеллигенции, а я вижу, что раздаются голоса про «чуть ли не всех к ногтю», совершенно неправильный подход. Деятели культуры — люди эмоциональные, могут ошибаться. И с ними нужно разговаривать. Они такие же граждане России, как и другие. Культура — сфера достаточно тонкая, и с людьми культуры надо вести диалог, а не нажимать на гашетку автомата.
— А может быть, строже?
— Всегда важно, кто эти люди, что сделали в жизни, что сыграли в театре, какую музыку сочинили, какие картины ими написаны. Я тоже сторонник того, чтобы быть строже, но я не заменю художников. Думать это — колоссальная ошибка.
Открою страшную тайну. Я прошел довольно приличную школу партийной работы в советское время. Тогда художники тоже говорили разные вещи. Надо разговаривать с ними. Это серьезное умение. К сожалению, боюсь, сейчас им владеют немногие.
— Фестиваль «Русские сезоны» ежегодно доносит русскую культуру международному сообществу, открывает новые возможности для межнационального диалога. Каково его будущее?
— «Русские сезоны» должны будут переформатировать направление своей деятельности. Надо думать, какие страны выбирать для дальнейшей работы. Речь уже о сезонах 2023–2024 годов. Но в силу экономических обстоятельств прежде всего потребуется концентрация внимания внутри страны.
— Каковы шансы России стать «закрытым обществом» в области культуры? Или мы всё преодолеем и вернутся прежние времена?
— Многие делают колоссальную ошибку, думая: «Сейчас переживем этот период, и всё будет, как раньше». Совершенно очевидно, что, как раньше, уже не будет. Изменилась историческая парадигма. Россия, которая никогда не позволяла себе быть младшим партнером для кого-либо, отстаивает политическую самостоятельность, территориальную целостность, безопасность. Всё это будет являться важной целью нашей страны.
Еще любят поговорить о том, кем мы будем — Северной Кореей или Ираном? Мы не будем ни КНДР, ни Ираном. Мы — Российская Федерация в новых предлагаемых обстоятельствах, которая продемонстрировала свою самостоятельность в принятии очень важных, судьбоносных решений. Будет другая жизнь.
Не в интересах европейского или американского зарубежья закрываться от российской культуры, и не в наших интересах закрываться от мира. Это нецелесообразно, поскольку связано не только с культурой, но и с развитием науки, технологий. Мы должны пройти этот период истории спокойно, достойно, не думая о том, будут у кого-то концерты в Карнеги-холле или нет. Нам важно сохранить уровень и качество той духовной и культурной жизни, которая всегда была присуща России. И мы в состоянии это сделать.
— Видите ли вы в этом процессе позитив?
— Если вы хотите сойти с ума, то должны во всем искать негатив, а если хотите жить, то должны во всем искать позитив. Сегодня нужно побыть немножко эгоистами, почувствовать проблемы, которые существуют, понять, зачем живем, зачем страдаем, как говорил Чехов. Если это удастся, уже неплохо. Важно понимать, что время исторических перемен, а мы переживаем именно такое время, — это время новых возможностей. Для всех. В том числе и для деятелей культуры.
