«Паузы между боевыми действиями должны увеличиться»
Красный Крест призвал военных России и Украины начать предметные переговоры, чтобы согласовать детали эвакуации и доступ в осажденные города гуманитарных работников. Вместо того чтобы искать идеальный маршрут, нужно договориться в первую очередь о прекращении огня на несколько дней, считает президент Международного комитета Красного Креста (МККК) Петер Маурер. В интервью «Известиям» он подчеркнул: наиболее критичная ситуация сейчас складывается в Мариуполе, сотрудники миссии фактически не могут доставлять и оказывать помощь из-за непрекращающихся обстрелов. Под удар попали и объекты украинского Красного Креста, уточнил глава МККК. Он также призвал Россию и Украину обеспечить для сотрудников Красного Креста доступ к военнопленным.
«В ловушке оказалось гражданское население»
— В каких городах Украины складывается наиболее критичная ситуация?
— У нас, конечно, очень тяжелая гуманитарная ситуация после недавней эскалации на Украине. Она остается сложной во многих местах — везде, где проходит фронт. Особенно в городских районах, где заблокированным оказалось гражданское население. Это сложная ситуация еще и из-за большого числа перемещенных лиц, людям не хватает еды, электричества, отопления, воды, медицинских услуг. Не хватает многих вещей. И в этой ситуации оказались миллионы людей, которые страдают.
Есть ли выход? Конечно, в широком смысле нам нужно политическое решение. Но в первую очередь нам нужно соблюдать международное гуманитарное право при ведении боевых действий и при обращении с пленными, ранеными и пропавшими без вести. Нам нужны пути эвакуации для попавших в ловушку мирных жителей, доступ на территорию для нейтральных и беспристрастных гуманитарных организаций. И если всё это будет соблюдаться, я думаю, мы сможем хотя бы немного облегчить страдания мирного населения.
— Работают ли гуманитарные коридоры, по вашим наблюдениям?
— Они могут работать и в некоторых местах работают. Так где они работают? Из города Сумы несколько дней назад вышли пара десятков тысяч человек. Там коридор работал, потому что на месте удалось установить точный план, иметь конкретную договоренность между военными о сроках, о маршруте, о цели. Это произошло благодаря сотрудничеству между украинскими и российскими военными.
Аналогично можно было договориться и в Мариуполе, и в других городах, но мы не видели, чтобы это соглашение реально заработало. И именно по этой причине МККК последовательно выступает за более серьезные предметные переговоры между военными, которые могут согласовать детали эвакуации и доступ в эти районы гуманитарных работников.
Нет смысла обмениваться нотами, согласовывать идеальный маршрут для эвакуации соответствующих сторон — ясно, что российские предложения не будут использованы украинцами, а украинские невыполнимы для россиян. Нам нужен более серьезный разговор, чтобы механизм коридоров заработал.
«Мы не хотим вступать в эту игру обвинений»
— Вы упомянули Мариуполь. Украина говорит, что российские военные бомбят больницы и гражданские объекты. На кадрах, распространенных мировыми новостными агентствами, якобы видны последствия удара по роддому. В МИД России утверждают, что здание было захвачено националистическими отрядами «Азова». Москва также предоставила в ООН доказательства, что заявления Киева — фейк и кадры из роддома — постановочные. МККК всё еще работает в Мариуполе? Вы знаете, что на самом деле сейчас происходит в городе?
— Да, в Мариуполе есть наши люди. И, конечно, гуманитарная ситуация в Мариуполе крайне тревожная. Со своей стороны мы, конечно, не хотим вступать в эту игру обвинений, которая разворачивается сейчас во всем мире.
Я думаю, важно признать: глядя на разрушения, мы видим, что идут боевые действия высокой интенсивности, которые плохо сказываются на гражданском населении. Никто не может сказать мне, что происходящее разумно с точки зрения целей. Это затронуло слишком много гражданских объектов, слишком много гражданской инфраструктуры — объектов водо- и электроснабжения.
Таким образом, повторяюсь: необходимо, чтобы обе стороны скорее пришли к соглашению о прекращении огня. Чтобы они договорились о защите гражданских лиц. В конечном итоге паузы между боевыми действиями должны увеличиться, чтобы большая часть населения могла укрыться в безопасных местах.
Военнослужащий ДНР под Мариуполем
— У МККК в Мариуполе есть медицинские работники? Как вы работаете в городе?
— В Мариуполе есть наша команда. Но в настоящий момент мы почти не можем работать, потому что нет возможности реально вести последовательную работу под постоянными обстрелами. У нас там есть люди, наши сотрудники, но они страдают так же, как страдает всё остальное гражданское население — от перебоев с электричеством, водой и отоплением. Можно сказать, что наша деятельность в Мариуполе пока остановилась из-за ситуации, в которой оказался город.
— Удалось ли МККК воспользоваться гуманитарными коридорами и завезти в Мариуполь продукты или вывезти раненых?
— Нам не удалось попасть в города, потому что эти коридоры — так называемые коридоры — остаются очень небезопасными. Для того чтобы получить последовательный вход и выход в эти осажденные города, нам нужны многократные огневые паузы в течение нескольких дней, чтобы мы могли подвести материально-техническое обеспечение. Также паузы нужны, чтобы те, кто хочет выйти, могли свободно решить — стоит ли покидать город сейчас или остаться и дождаться помощи. На данный момент всё это не так. И поэтому мы очень огорчены тем, как много мирных жителей сейчас находятся в центре боевых действий. И что доставить гуманитарную помощь в самые горячие точки мы пока не можем.
— Но у вас ведь есть контакты и с российской, и с украинской стороной. Видите ли вы, что стороны в принципе готовы идти навстречу?
— Ну, положительный аспект — во-первых, да, мы ведем переговоры с обеими сторонами. Есть признание того, что международное право должно соблюдаться. Мы видим, что обе стороны хотят договориться по путям эвакуации и доступу к раненым, стороны согласны, что у гражданских лиц должно быть больше возможностей покинуть эти осажденные города. Общее понимание есть, но оно не выливается в практические меры на местах, и поэтому нам нужен и политический диалог, и его практическое воплощение.
Нужно политическое решение от соответствующих руководителей в России и Украине, чтобы это произошло. Также необходимо сотрудничество между военными на местах для проработки деталей. Пока же либо военные не вовлечены в диалог, либо политическое руководство не дает достаточно сильных указаний, чтобы это могло реально произойти. Думаю, создать широкое гуманитарное пространство нам будет непросто.
«Нужно как можно меньше боевых действий в возможно меньшем количестве городов»
— Что касается безопасности МККК в регионе, ваши работники имеют гарантии безопасности от сторон? Защищает ли красный крест, эмблема организации, ваши машины от обстрелов?
— Конечно, мы обеспокоены. И, откровенно говоря, некоторые объекты украинского Красного Креста подверглись ударам или пострадали во время обстрелов. Трудно сказать, целились ли по ним осознанно или они оказались затронутыми косвенно. Мы очень обеспокоены тем, что при такой интенсивности боевых действий почти неизбежно возникает побочный ущерб. Поэтому мы беспокоимся обо всех наших коллегах на местах.
Грузовики итальянского Красного Креста доставляют экстренную помощь в Черновцах, Украина, 3 марта 2022 года
— У вас есть доступ в города, которые, по данным Минобороны РФ, окружены российскими силами? В Херсон, например...
— У нас есть доступ к некоторым местам, о которых вы говорите, и мы продолжали там работать, включая такие города, как Донецк и Луганск. Местный Красный Крест также разработал гуманитарные меры для этих городов при поддержке МККК и других организаций, но масштабы реагирования не соответствуют потребностям. И поэтому, чтобы действительно иметь возможность существенно увеличить помощь, нам нужно как можно меньше боевых действий в возможно меньшем количестве городов. Нам нужна лучшая защита гражданского населения.
— Вы упомянули ДНР и ЛНР. МККК сотрудничает с властями республик?
— У нас есть офисы в этих регионах, и мы продолжаем проводить там операции. Мы также полны решимости поддерживать Российский Красный Крест в приеме беженцев, приезжающих в Россию. Мы действительно работаем во всех соседних странах без разбора, едут ли люди на восток или на запад. Мы стараемся реагировать на все потребности населения на территории Украины.
— А что касается военнопленных с обеих сторон, у вас есть к ним доступ?
— Мы их пока еще не посещали. Но это один из тех моментов, когда обе стороны принципиально согласны с тем, что Женевские конвенции применимы. И поэтому МККК должен получить доступ к военнопленным, должен быть уведомлен об этом обеими сторонами. И да, это вопрос, над которым мы очень интенсивно работаем с обеими сторонами.
— Как сейчас изменилась работа МККК? Увеличили ли вы количество сотрудников на Украине и в соседних странах?
— Мы удвоили наш бюджет. Мы привлекли новых людей. На Украине у нас было около 600 сотрудников в течение последних восьми лет, и теперь мы увеличиваем с каждым днем их количество. Мы работаем и на Украине, и в соседних странах. Пару дней назад мы привезли на Украину две хирургические бригады, которые могут регулярно проводить очень сложные операции для жертв конфликта. Мы, безусловно, продолжим масштабировать и расширять нашу гуманитарную помощь.
— Согласно подсчетам агентства ООН по делам беженцев, текущий кризис с беженцами из Украины — худший на европейском континенте за последние 80 лет. Согласны ли вы с такой оценкой?
— Что ж, мы не торопимся давать оценку и объявлять что-либо худшим. Но мы видим, что с точки зрения перемещенных лиц, это определенно очень тяжелый кризис. И потери среди гражданских высоки. Таких массовых перемещений людей, как в последние две недели из Украины, мы на европейском континенте еще не видели. Это, безусловно, один из самых серьезных гуманитарных кризисов в мире.
