«Наша цель — ваша свобода»
Пункт временного размещения беженцев из Мариуполя находится в ДНР в селе Безыменном на берегу Азовского моря. Большая часть поступивших сюда отправляется далее в Россию — по примеру эвакуированных граждан Донецкой республики. В отсутствие «зеленых коридоров» люди выходят на восток из Мариуполя как могут. Зарегистрированное число их — пока около двух сотен. Специальный корреспондент «Известий» побывал в Безыменском центре и поговорил с теми, кому удалось вырваться на мирную территорию.
«Мирный»
Юг Донецкой области — это почти местная здравница. Теплый Таганрогский залив, санатории, лечебные грязи. Эдакий «донецкий Крым», куда можно выбраться летом в выходные. Последние восемь лет в границы ДНР входила полоска Приазовья длиной 20 км, на которой располагалось два курортных населенных пункта, — поселок Седово и село Безыменное. Несмотря на близость (впритык) к фронту, Безыменное практически не пострадало: за все минувшие годы украинские военные обстреляли его единожды. Сегодня в «мирном» селе принимают мирных граждан, прибывающих из Мариуполя.
Впрочем, о мирной атмосфере на этом краю республики говорить пока рано. Бои идут близко, от того же Безыменного до Мариуполя каких-то 10 км: раскаты артиллерии слышны здесь хорошо. Время от времени то ли над головой, то ли над заливом проносятся с непривычным ревом истребители. На телефон приходят SMS-сообщения, рассчитанные на тех, кто в 10 км западнее: «Граждане, берегите себя, не берите в руки оружие! Наша цель — ваша свобода».
А по FM-радиостанциям в перерывах между песнями транслируется: «Солдаты и офицеры ВСУ! Подразделения Вооруженных сил России и ДНР вышли к административным границам Донецкой области. Город Мариуполь блокирован со всех сторон, вы находитесь в окружении! Мы не хотим лишних жертв, вам предоставляется возможность добровольно сложить оружие. Так сделали сотни ваших товарищей из 36-й и 53-й бригад, теперь их жизни ничего не угрожает. Отсоедините магазин от оружия, повесьте его на левое плечо стволом вниз, поднимите руки над головой с белой тканью и двигайтесь в сторону наших позиций!..»
Три пути
Сразу за Безыменным начинается территория, которая вчера контролировалась Украиной, а сегодня отбита ДНР. Прямо тут, на этой условной бывшей границе, сбоку от шоссе, разбит пункт приема беженцев — две большие палатки МЧС. В них всё: проверка личности, медицинская помощь, горячий чай, долгожданная вода, чтобы помыться, и так далее. Условия полевые, палатки — всего лишь временный перевалочный лагерь. Час-два-три внутри, и дальше. Раз в сутки отсюда отправляется автобус в Ростовскую область.
— Каждый день к нам прибывает от пятнадцати до нескольких десятков человек, — рассказывает мне глава Безыменской администрации Александр Голуб. — Люди проходят все необходимые процедуры и дальше — три варианта на выбор. Первый — если у кого-то есть родные или близкие в республике, отправляются к ним. Второй — остаться на время у нас в Безыменном, поселиться в школе, где мы оборудовали импровизированное общежитие. Третий — централизованная эвакуация в Россию, и это, по моему мнению, самый оптимальный вариант: люди находятся под надзором, о них заботятся, помогают с документами, есть врачебная помощь. Всего в Россию мы отправили уже около 150 человек, включая 12 детей.
В первые дни сюда, по словам Голуба, поступали люди из окрестных отбитых сел — Гнутово, Талаковки, Павлополя, а также из пригородов Мариуполя — Виноградного, Калиновки. Сейчас в основном идут из самого Мариуполя. О «зеленых коридорах» или их отсутствии жители в городе почти ничего не знают — связи, электричества нет, поэтому выбираются самостоятельно. Правда, покидающих город пока мало. Видимо, критический предел еще не наступил, объяснили мне сами беженцы, и многие пока не желают бросать дома и отправляться в неизвестность. А вот те, кто хотел бы, — уже не имеют возможности.
«Вам тут нельзя»
Анна и ее муж Павел — родители троих малышей. Детям — полтора, четыре и пять лет.
— У нас частный дом, хороший подвал, прятались в нем с самого начала, — рассказывает Анна, прижимая к себе самого маленького. — Наружу почти не высовывались, только муж выходил искать воду.
Убедили их уехать, объясняет женщина, военные.
— Они заняли позиции в нашем жилмассиве и сказали: «Вам тут нельзя, не понимаете опасности». Мы собрали вещи, взяли детей и пошли с ними.
Страшно было, делится Анна. Двигались перебежками около километра. Несколько раз залегали, потому что, по словам бойцов, на этих пространствах работали снайперы. Потом добежали до военной машины. И теперь вот — здесь. Дальше решили ехать автобусом в Россию.
О гуманитарной ситуации в Мариуполе рассказывает другой беженец — Денис.
— В городе стрельба, всё разграблено, магазины и аптеки вынесены в ноль, — делится он. — Видел, как один человек нес из мебельного линолеум, а другой вез на кравчучке диван. Самое время, конечно!.. В некоторых районах пожары после обстрелов. Главная проблема — вода. Ее нет. Насчет «зеленых коридоров» — я слышал, что вчера в центре города, от Драмтеатра, планировалось автобусы отправить. Но военные не пустили.
Из города Денис вышел пешком, спокойно — двинул на восток и уперся на окраине в позиции ДНР.
Жду и верю
В школе Безыменного, оборудованной под общежитие, живут 13 человек. Они не желают никуда уезжать, а планируют (и очень хотят) в скором времени вернуться домой.
Комнаты для временного размещения — в классах. Спальные места — прямо на полу, на матрасах, среди стендов, учебных пособий и отодвинутых парт. В одном классе пять таких мест, в другом — семь, в третьем — десять (несколько — на перспективу). Питание — в школьной столовой, бесплатно, три раза в день: готовят здешние повара. Местные жители несут сюда домашнюю консервацию — соленья, варенья. В коридоре на входе — одежда, обувь и предметы первой необходимости: многие ведь бежали совсем без ничего.
Люди с трудом идут на контакт. Состояние у большинства подавленное.
«Обратно надо, обратно, — повторяют все как один. — Душа не здесь».
Одну старушку вывезли из-под огня военные, спасли. Но там, дома, осталась лежачая сестра, а обратно не попасть.
В одном из классов на школьных стульях сидит пожилая пара. Тишина, глядят в одну точку.
— Мне 70 лет, и я всё понимаю, — говорит женщина и начинает плакать.
— Мы тут. А дети, внук — там. Мы-то уже свое отжили, — добавляет через силу мужчина, женщина начинает плакать еще пуще, и он машет мне руками. — Уйдите!
Другой обитатель общежития — 40-летний Андрей — оказался здесь, по его словам, случайно.
— Я служу в протестантской церкви, поехал на левый берег, ездил и искал адрес, по которому мне нужно было забрать одну бабушку. А там военные ДНР. Кто такой? Взяли. Я их понимаю: военная ситуация, а тут человек что-то выискивает. Отправили сюда. Но быстро разобрались, что к чему. Теперь я беженец, вынужденный. Но, как верующий человек, принимаю всё, как должное. Значит, так надо. Наверное, даже повезло. Сейчас договорились с военными, что они постараются вывезти мою семью — жену и детей. Сказали — завтра. Все мысли о них. Жду. И верю. После этого будем эвакуироваться в Россию.
Сергей Прудников, Безыменное
