Свято место пусто: как в советские годы изымали ценности у Церкви
Ровно 100 лет назад — 28 февраля 1922 года — патриарх Тихон выступил с воззванием к верующим, в котором осудил вмешательство советской власти в дела Церкви, сравнив его со святотатством. Незадолго до этого Всероссийский центральный исполнительный комитет (ВЦИК) под предлогом борьбы с голодом распорядился изымать из храмов всех конфессий изделия из драгоценных металлов. В ходе кампании начались репрессии против верующих и духовенства — около 2 тыс. священнослужителей были расстреляны. Как ВЦИК боролся с клириками и как сопротивлялись верующие — в материале «Известий».
Если бы не было перегибов
Изъятие церковных ценностей началось в феврале 1922 года на фоне голода в Поволжье и некоторых других регионах страны. Предполагалось, что деньги, вырученные от продажи драгоценных металлов и камней, пойдут на закупки продовольствия.
— Это называлось изъятие, а не конфискация, потому что по декрету 1918 года всё церковное имущество было национализировано и оставалось в храмах в порядке пользования, — рассказал «Известиям» доцент Московской духовной академии, историк религии и Церкви Владислав Цыпин.
Поначалу Православная церковь не сопротивлялась. Более того, выпустила специальное воззвание к верующим, в котором разрешила церковно-приходским советам и общинам жертвовать на нужды голодающих драгоценные церковные украшения и предметы, не имеющие богослужебного употребления.
Но советская власть стала конфисковывать и предметы, связанные с таинствами, — священные сосуды и прочие инструменты богослужения.
«Мы не можем одобрить изъятия из храмов, хотя бы и через добровольное пожертвование, священных предметов, употребление коих не для богослужебных целей воспрещается канонами Вселенской церкви и карается Ею как святотатство: миряне — отлучением от Нее, священнослужители — извержением из сана», — заявил в своей речи 28 февраля 1922 года патриарх Тихон.
Он распорядился, чтобы служители храмов не выдавали священные сосуды сами, пояснил Владислав Цыпин. Использование подобных предметов в светских нуждах по церковным канонам считается кощунством. Однако при этом патриарх призывал и клириков, и верующих не сопротивляться изъятию, а просто не участвовать в выдаче утвари, используемой в таинствах, не подписывать никаких актов. Власти же расценили такое поведение как попытки сорвать кампанию.
— Если бы не было перегибов, то сама идея изъятия ценностей не была плохой. В церковных канонах роскошь не преподносится как благо. Если мы сами не отказываемся от ценностей, Господь Бог изымает их руками ненавистников, — объяснил «Известиям» доктор богословия, заслуженный профессор Московской духовной академии Алексей Осипов. — Но власть начала изымать и святыни — священные сосуды и предметы, связанные с богослужением. И это, конечно, уже кощунство.
Народное сопротивление
И уже в марте 1922 года по стране прокатились волнения, связанные с изъятием ценностей.
— В разных местах начались беспорядки, народ собирался и пытался воспрепятствовать изъятию, кое-где по ним открывали огонь — в Шуе были погибшие, — напомнил Владислав Цыпин.
События в Шуе (Ивановская область) потрясли многих — 15 марта 1922 года толпа верующих, собравшаяся перед Воскресенским собором, оказала сопротивление комиссии ВЦИК, не желая отдавать ценности. В результате по людям открыли огонь из пулеметов. Четверо погибли, 22 человека были ранены.
Владимир Ленин воспользовался этим инцидентом как поводом начать репрессии против духовенства. «Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше», — написал он в секретном письме Политбюро ЦК РКП(б).
Над участниками событий в Шуе устроили показательный процесс. 10 мая 1922 года были расстреляны шуйские протоиерей Павел Светозаров, иерей Иоанн Рождественский и мирянин Петр Языков.
Кампания по изъятию церковных ценностей только за первое полугодие 1922 года спровоцировала более 1,4 тыс. столкновений. К концу 1923 года, по подсчетам исследователей, было репрессировано около 10 тыс. священнослужителей, в том числе около 2 тыс. расстреляно.
— Самыми трагичными событиями в этой истории стали массовые репрессии. У нас, в Петербурге, широко известно дело священномученика митрополита Вениамина Казанского, — отметил профессор Санкт-Петербургской духовной академии Михаил Шкаровский.
Тогда под судом оказались 87 мирян и священнослужителей во главе с митрополитом Петроградским Вениамином. Процесс начался 10 июня и продлился до 5 июля 1922 года. Петроградский революционный трибунал приговорил к смерти 10 человек, шестерым из них казнь заменили на лишение свободы. Под расстрел попали митрополит Вениамин (Казанский), архимандрит Сергий (Шеин), адвокат Иван Ковшаров и профессор Юрий Новицкий — всех их впоследствии причислили к лику святых.
Трагичная веха
Ценности, изъятые у церквей, в основном переплавили и продали. Но голодающим это не сильно помогло. Значительная часть денег ушла на покрытие расходов на саму кампанию — антицерковную агитацию, транспорт, грузчиков и т.д. А часть золота и драгоценностей была попросту разворована — об этом свидетельствуют суды, позднее прошедшие над чиновниками Гохрана.
— Церковь лишилась многих своих святынь. Некоторые до сих пор остаются в музеях. Это, например, рака святого князя Александра Невского, которая находится в Эрмитаже, — отметил Михаил Шкаровский.
Кроме того, после расстрелов 1922–1923 годов и периода Большого террора 30-х годов численность духовенства критически упала, рассказал он. В результате сталинских репрессий на весь Советский Союз осталось всего четыре штатных архиерея. Встал вопрос о существовании Русской православной церкви.
— Возрождение Церкви началось только в военный период после изменения советской религиозной политики в 1943 году. Из-за такого разгрома это всё происходило очень тяжело, и Церковь так полностью и не восстановилась, — резюмировал Михаил Шкаровский.
Начиная масштабную антицерковную кампанию, Владимир Ленин настаивал на том, что действия властей должны исключить Церковь из политической жизни — так оно и получилось, подытожил Владислав Цыпин.
Сегодня мы уже не ощущаем последствий тех событий, отметил он, но если говорить об истории Русской православной церкви XX века, кампания по изъятию ценностей — одна из самых трагичных ее вех.
