«Очень хочется вернуться по-человечески»
Пока вопрос признания республик Донбасса решался в Кремле, весь вечер 21 февраля окраины Донецка сотрясались от тяжелых артиллерийских разрывов, земля ходила ходуном даже в центре города. Эскалация с 18 февраля нарастала с геометрической прогрессией, каждый новый день был сложнее предыдущего: непрекращающиеся обстрелы, гибель военнослужащих и гражданских, акты диверсии. После 19:00 21 февраля, когда члены Совбеза привели свои аргументы в поддержку независимости республик, стало понятно, что ЛДНР вместе с признанием получает и полномасштабную и всестороннюю поддержку России. И нынешний изнуряющий этап «ни войны, ни мира» длительностью почти восемь лет подходит к концу. Мнения жителей Донбасса в связи с судьбоносным решением можно свести к одному знаменателю: «мы перетерпели самое сложное, дальше будет только лучше».
Три школы
А «лучше», действительно, должно быть. Понедельник, 21 февраля, выдался, пожалуй, самым напряженным за все последние четыре дня. После минометных обстрелов со стороны вооруженных формирований Украины (ВФУ) повреждены электроподстанции, газопровод, флюсо-доломитный комбинат, фильтровальная станция, некоторые населенные пункты остались без электричества и питьевой воды.
В разбитой после обстрела школе, Донецк
Мины и тяжелые артиллерийские снаряды рвались по всему периметру Донецка, где проходит линия соприкосновения. Рано утром от разрывов пострадали две школы — № 105 и 56: обе находятся в центре жилого сектора. От разрыва 120-миллиметровой мины на западной окраине в районе шахты Трудовская погиб мирный житель — шахтер, он ждал автобуса, чтобы ехать на смену (его жена и дети эвакуировались в Россию два дня назад). Вечером стало известно, что снаряды также попали в школу № 47 Горловки.
Около четырех утра в районе рынка у железнодорожного вокзала подорвался украинский диверсант — руки и ноги его разметало во все стороны. Погибший пытался установить взрывное устройство, рядом с эпицентром взрыва найдена сумка с еще одной бомбой. По сообщению официального представителя Народной милиции ДНР Эдуарда Басурина, за последние три дня ВФУ выпустили по жилым кварталам республики почти полтысячи мин, снарядов и гранат, ситуацию можно охарактеризовать как критическую.
В метре от стен
Одна из пострадавших школ — № 56 — находится рядом с донецким железнодорожным вокзалом. Поблизости — жилые дома, неподалеку — автобусные остановки, рынки, магазины, всегда много народу. Район этот считается неблагополучным с точки зрения безопасности, до передовой — каких-то 3–4 км. Но люди здесь живут: а куда деваться? Обстрел района произошел глубокой ночью, но кто даст гарантии, что в следующий раз горящая болванка не прилетит в центр человеческой толпы?
Школа № 56 — это уютное кирпичное белое зданьице. В ее стенах учится 180 детей. У входа — березы, скворечники среди ветвей. Дурманяще пахнет весной. Снаряд упал рядом с детской спортивной площадкой, между турников и футбольных ворот, всего в одном метре от стен учебного учреждения.
— У нас выбило 25 окон, — рассказывает директор школы Александр Могильный. — Местами вырвало пластик, где-то осколки прошили насквозь кирпичные стены и рассыпались в классах, где-то острые куски металла торчат из потолка, перебиты провода. Только чудом снаряд не ударил в основание фасада.
Школьники сейчас сидят по домам, объясняет Александр Могильный, минувшая пятница стала последним учебным днем. После обстрела родители звонят, спрашивают, что произошло. Многие боятся — как потом отправлять детей в эти стены.
От 27 до 55
Мобилизационный пункт сразу трех районов Донецка — Киевского, Ворошиловского и Калининского — это тоже школа. Находится сравнительно недалеко от пострадавшей 56-й. Уже на подходах к ней стоят люди в камуфляже с автоматами.
Работа внутри идет практически круглосуточно. Пункт приема — в школьном спортзале, единовременно в нем могут разместиться более полутора сотен человек. Детские лавочки и маты, на которых сидят плечом к плечу мужчины с сумками, ожидающие своей очереди.
Мобилизация, в пункте сбора, Донецк
На входе — медосмотр, проверка вещей. И далее — сдвоенные школьные парты — «точки записи». Одни — для рядовых и сержантов, другие — для офицеров.
Основная масса — люди за 30, а то и за 40. Немало пожилых. Невооруженным глазом видно, что много бывалых, прошедших или военную службу, или саму войну: выдают лица. Отдельной группкой стоят казаки — здоровенные, двухметровые. Раз в полчаса — перекличка, формирование очередной группы «призывников» — по 30–35 человек. И далее — в актовый зал, где офицер даст мобилизующее напутственное слово. Затем на улицу, построение, команда «Направо!» и к автобусу, в расположение части.
— Процесс идет полным ходом, мобилизуем граждан, находящихся в запасе, либо уже прошедших воинскую служу, то есть в основном от 27 до 55 лет, — рассказывает начальник отдела военного комиссариата ДНР трех районов Александр Воронин. — В вузах и средних учебных заведениях сейчас идет формирование списков студентов, но они пока попадают у нас в резерв. Хотя некоторые приходят и сами: «Возьмите!» Хватает и пацанов 17 лет, и стариков.
Как объяснил Воронин, те, кто имеет опыт боевых действий, будут немедленно отправляться к месту выполнения задачи, в том числе на передовую. Те, кто нет, — в казармы для «боевого сплачивания».
По-человечески
Среди добровольцев — 23-летний Владимир К. из Макеевки. На фронт он ушел в 2014 году в 15-летнем возрасте. «Окончил девять классов, в военкомате соврал, что мне 18. И пошел за мужиками!» — объясняет.
Воевал под Старобешево, под Ясиноватой. Начинал в батальоне «Керчь», потом служил в «Востоке». Во время самого пекла находился во втором эшелоне, но пороху тоже понюхал. В конце 2016-го ушел на гражданку. Недавно как раз собрался вернуться в армию, а тут мобилизация!
Еще один доброволец — дончанин Анатолий. Бывший инструктор по рукопашному бою, воевал с 2014-го по 2015-й, пока не ранило. У Анатолия нет глаза, вместо правой руки — культя, одна нога переставляется только при помощи костыля. «Эф-1, «лимонка», под Дебальцево! — объясняет он причину. — Там моя служба и закончилась. Год мотался по госпиталям... Теперь вот пришел записываться. Не берут! — мужчина едва сдерживает слезы. — Я им объясняю: «Я хотя бы ворота смогу открывать. И вообще пригожусь. А в мирной жизни я кому нужен, зачем?..»
Мобилизация, перед отправкой в часть, Донецк
48-летний Виктор тоже воевал. И тоже ранен — у него по колено ампутирована нога: подорвался на мине под Старомихайловкой. Но при записи он ничего не сказал про протез: «Не афишировал, молча прошел, вот и всё!»
Рассказывает, что родом он из села под Авдеевкой, которая находится сейчас на территории Украины, в 5 км от линии разграничения. «Три года смотрел на родное село в бинокль, а потом надоело, бросил и уволился!» Теперь, видно, пришло время возвращаться.
И не только на службу, говорит. Но и, дай бог, в родной дом, который должен перестать быть чужим. «Очень хочется вернуться. Как хозяин своей земли. По-хорошему, по-красивому, — говорит Виктор, упираясь в протез. — По-человечески!»
Сергей Прудников, Донецк
