Смерть гедониста: капсулу для самоубийства одобрили в Швейцарии
Капсула для самоубийства прошла юридическую экспертизу в Швейцарии. Агентства по содействию суициду, у которых и так растет клиентура, пока открещиваются от использования новшества. Капсула, которая обещает мирный уход из жизни, грозит окончательно размыть рамки применения эвтаназии и повысить ее популярность, опасаются опрошенные «Известиями» специалисты по биоэтике. Какие проблемы обнажились за 20 лет легального применения эвтаназии в Европе, читайте в материале «Известий».
Технологичный саркофаг
Женщина старше 90 лет страдала от потери слуха, сильной усталости, головных болей и тяжести в ногах, а также недержания. Ее здоровье день ото дня ухудшалось. Всю жизнь она была очень независимым, активным и любопытным человеком и ненавидела принимать помощь от окружающих. Из-за ухудшения слуха женщина потеряла возможность участвовать в жизни общества и будто попала в социальную изоляцию. Больше ухудшения здоровья ее пугал только переезд в дом престарелых.
Это данные из карточки жительницы Нидерландов, которая воспользовалась правом на эвтаназию. Группы исследователей из Утрехтского университета изучили ее и еще 50 обезличенных карт пациентов. Они задались вопросом, что подталкивает жителей Голландии — страны, в которой эвтаназия легализована почти 30 лет, — к «легкой смерти».
В Швейцарии она фактически выведена из-под уголовной ответственности с сороковых годов прошлого века. За страной тянется мрачная слава центра «суицидального туризма», который в перспективе может заинтересоваться новыми технологиями. Капсула для добровольной эвтаназии Sarco прошла юридическую экспертизу в Швейцарии, что делает законным ее использование и распространение, рассказал глава австралийской компании-разработчика Exit International Филипп Ничке.
Он презентовал устройство для добровольного ухода из жизни в 2018 году на выставке похоронной индустрии в Амстердаме. Если всё пойдет по плану, рабочая капсула появится в Швейцарии уже в следующем году, заявил разработчик. Пока ни одно из швейцарских агентств, которое оказывает помощь в самоубийствах, не планирует покупать капсулу Филиппа Ничке в ближайшем будущем. Применение «будки смерти» даже в долгосрочной перспективе вызывает множество вопросов и беспокойство.
Sarco рекламируется производителем как совершенно безболезненный, мирный способ легального ассистированного самоубийства.
Однако ассистированного кем, спрашивает преподаватель биоэтики Первого МГМУ им. И.М. Сеченова, стажер-исследователь ИГИТИ им. А.В. Полетаева Ольга Виноградова. Разработчики заявляют, что из процесса эвтаназии будут исключены все, кроме самого больного. Никаких врачебных или психиатрических проверок — пациент проходит тест, который ему предлагает оснащенная ИИ машина, после чего приводит аппарат в действие. Тогда капсула заполнится азотом, человек потеряет сознание, а затем — умрет.
Возникает масса вопросов, на которые пока нет ответов. Сможет ли такая машина заменить целый медицинский консилиум и получить его права? Кто будет фиксировать момент наступления смерти? Кто даст гарантию защиты от хакинга и технических сбоев? Если капсула всё же дала сбой и человек не умер, но впал в кому, кто будет принимать решение о его дальнейшей судьбе?
И главное — как можно остановить проведение эвтаназии, если пациент передумал в последний момент? Ольга Виноградова в беседе с «Известиями» обращает внимание на статистику американского штата Орегон за 1997 год: тогда было выписано 1545 рецептов на препарат для проведения ассистированного самоубийства, однако воспользовался им 991 человек. То есть примерно треть людей, изначально просивших об эвтаназии, поменяли решение.
Полная свобода смерти
18 марта 2021 года испанский парламент утвердил закон о легализации эвтаназии для людей с тяжелыми и неизлечимыми заболеваниями, которые непрерывно вызывают физические или психические страдания. Право на добровольный уход из жизни также распространяется на пожилых, которые лишились возможности свободно передвигаться. «За» проголосовали 202 из 360 парламентариев. В конце ноября в Мадриде прошла акция против закона об эвтаназии, в которой, по официальным данным, участвовали 800 человек, по неофициальным — 4 тыс.
С учетом Испании эвтаназия полностью легальна в шести государствах (страны Бенилюкса, Канада и Колумбия), а также некоторых штатах США и Австралии.
— Одним из самых распространенных видов эвтаназии является ассистированное доктором самоубийство: неизлечимо больной и тяжело страдающий человек принимает препарат, выписанный врачом, впадает в кому, после которой наступает смерть, — отмечает преподаватель биоэтики Первого МГМУ им. И.М. Сеченова.
В Нидерландах — первой стране, легализовавшей эвтаназию, — закон «Об окончании жизни по просьбе или о содействии самоубийству» был принят в 2001 году. Де-факто ассистированное самоубийство было уже 30 лет декриминализовано. В 1971-м суд приговорил к неделе заключения условно и отстранил на год от практики врача Гертруду Постму, которая вколола смертельную дозу морфия неизлечимо больной матери по ее просьбе. После этого дела голландские доктора, помогавшие пациентам добровольно уйти из жизни, избегали уголовного наказания. В 1994 году власти одобрили инструкцию для таких случаев, на основе которой был впоследствии прописан закон 2001 года.
Следом за Нидерландами (тогда же — в 2001 году) эвтаназию легализовала Бельгия, выведя ее из перечня уголовно наказуемых деяний. Позднее власти разрешили претендовать на эвтаназию и пациентам, которые еще не достигли заключительной стадии болезни, а в 2014 году — детям.
В Швейцарии процедура эвтаназии не прописана отдельным актом. Она не противоречит закону, если применяется при терминальных стадиях тяжелых заболеваний, и расценивается как гуманный акт. Причем право «помочь» закреплено не только за медиками, но и за обычными людьми: отсюда и база для «суицидального туризма».
Седьмой страной, легализовавшей эвтаназию, уже могла бы стать Португалия. Однако 30 ноября президент Марселу Ребелу ди Соуза наложил вето на соответствующий законопроект.
Парламент Австрии до конца года планировал рассмотреть законопроект, разрешающий эвтаназию для тяжелобольных пациентов.
Когда говорят о странах, в которых разрешена эвтаназия, речь идет именно об ассистированном самоубийстве. Помимо него, в европейском законодательства выделяет еще три вида — пассивная, прямая активная и непрямая (косвенная) активная. Пассивная эвтаназия — это прекращение лечения, которое поддерживает жизнь больного, по его желанию (например, отключение от аппарата жизнеобеспечения). Она разрешена, в частности, в Германии.
— Активная эвтаназия — это прямое введение пациенту вещества, приводящего к летальному исходу, которое врач осуществляет из милосердия. Это самый радикальный вид эвтаназии, вызывающий много споров по поводу его этичности и законности, — отмечается в статье о европейском законодательстве в этой области (исследование имеется в распоряжении «Известий». — Ред.).
Косвенная активная эвтаназия предполагает, что вещество вводится пациенту для облегчения страданий, а не сокращения жизни. Иначе говоря, если бы его не вкололи, он бы всё равно умер, но позже.
— Основным условием декриминализации эвтаназии является добровольное, сознательное и неоднократное, зачастую письменное волеизъявление пациента для совершения процедуры и отсутствие корыстных мотивов со стороны лица, ассистирующего при эвтаназии, — подчеркивает автор исследования юрист Валерия Лымищенко.
Губительный гедонизм
В истории культуры были прямо противоположные взгляды на право человека выбрать смерть при тяжелых страданиях, вызванных болезнью, отмечает завкафедрой философии образования философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, руководитель магистерской программы «Биоэтика» (будет запущена в 2022 году. — Ред.) Елена Брызгалина.
— Практика юридической легализации эвтаназии в ХХ веке стала отражением ряда процессов, среди которых я на первое место поставила бы массовое вытеснение сотериологической культуры гедонистической, — объясняет она в беседе с «Известиями». — В гедонистической культуре отрицается вечность души, посюсторонняя жизнь объявляется нацеленной на получение удовольствие, и всё, что лишает человека этой возможности здесь и сейчас, рассматривается как повод для отказа от жизни — физическая болезнь, душевные страдания.
По мнению Елены Брызгалиной, практика применения эвтаназии показала, насколько трагичным оказывается «процесс отказа от признания существования основоположений, на которые человек может опереться в горе и страдании».
Стремление уважать автономию и достоинство каждого человека проявляется в ХХ–ХХI веках в разных формах, часть из которых предельно радикальны и не учитывают «значение коллективной нормативности, конфликтов ценностей, существующих у разных народов и групп населения».
— Например, больной, который обращается к врачу с просьбой о применении специальных знаний не ради спасения жизни, а ради смерти, избавления себя от боли и родных от душевных мук, отказывает своим близким и врачу в праве быть альтруистами, помочь пройти этот фрагмент жизненного пути, — считает специалист по биоэтике. Если человек заявляет свое право на смерть, да еще и прописывает условия его исполнения врачом, это как раз радикальная форма провозглашения автономии.
В Голландии врачи не несут ответственность за отказ выполнить просьбу в эвтаназии. Это норму прописали в законе, чтобы позволить медикам жить в соответствии со своими ценностями.
Потеря смысла боли
Если 20 лет назад речь шла о том, чтобы разрешать эвтаназию больным на терминальных стадиях, то сейчас основанием для «легкой смерти» могут стать психические или соматические боли разной степени тяжести, отмечает преподаватель биоэтики Первого МГМУ им. И.М. Сеченова Ольга Виноградова.
В 2019 году прибегла к эвтаназии 17-летняя жительница Нидерландов, которая страдала посттравматическим стрессовым расстройством, депрессией и анорексией. Из-за перенесенного сексуального насилия она несколько лет провела в психиатрической клинике, но это не помогло.
Спустя год Верховный суд страны разрешил врачам проводить эвтаназию для пациентов с прогрессирующей деменцией, если они написали соответствующее заявление до потери памяти. Опрос показывает, что 41,6% врачей общей практики сталкивались с просьбами об эвтаназии от людей с деменцией, из них 47,2% сомневались в дееспособности пациента и 42,9% ощущали на себе давление родственников больного.
Двадцать лет применения эвтаназия обнажили и усугубили как минимум пять проблем, говорит Ольга Виноградова.
— Во-первых, это нежелание населения европейских развитых стран мириться с ухудшением или потерей качества жизни. Как только оно перестает устраивать человека (например, если он оказывается прикованным к постели), он скорее предпочтет смерть. Страдание перестало иметь сакральный (в религиозном понимании) смысл и стало восприниматься как нечто вообще его лишенное, — отмечает преподаватель Первого МГМУ им. И.М. Сеченова.
Вторая проблема — недостаток паллиативной помощи как альтернативы эвтаназии: «Хосписы и другие паллиативные учреждения не всегда являются выходом для неизлечимо больного и (или) страдающего человека, так как эвтаназию всё чаще выбирают люди, не находящиеся в терминальной стадии заболевания».
По данным агентства Exit Switzerland, которое предоставляет услуги по ассистированному самоубийству, в 2020 году с их помощью ушли из жизни 1282 человека — на 68 больше, чем годом ранее (для сравнения: в 2014-м эвтаназией воспользовались 752 швейцарца). Около трети из них страдали от рака, остальные — от возрастных и сердечно-сосудистых заболеваний, а также хронических болей. Средний возраст клиентов — 78–79 лет.
Случаи ассистированной эвтаназии составляли порядка 1,5% от естественных смертей в Швейцарии, которых фиксируется около 67 тыс.
В Нидерландах этот показатель за 17 лет (с 1990 по 2017 год) вырос с 1,9% до 4,4%. В 2005-м зафиксировано 1933 случая использования эвтаназии, в 2019-м — 6361. Группа специалистов по этике медицины из Утрехтского университета изучила, почему люди идут на «легкую смерть» (о них мы упоминали в самом начале статьи). Проанализировав последние дни умерших, они предположили, что к эвтаназии их подтолкнули не столько проблемы со здоровьем, сколько одиночество.
Около 200 смертельно больных бельгийцев прибегли к эвтаназии в 2003 году, через год — уже 360. К 2011 году количество случаев эвтаназии превысило тысячу, еще спустя четыре года — 2 тыс. По итогам 2020 года зарегистрированы 2444 человека, добровольно ушедших из жизни. По мнению главы исследовательской группы Гентского университета Каспара Рауса, статистика растет, потому что система предотвращения злоупотреблений оказалась неэффективной. Кроме того, власти напрасно расширили действие закона, добавляет он: в 47% случаев эвтаназии, которые проводились в 2019 году, у пациентов не было неизлечимой или тяжелой болезни.
Иллюзия решения проблем
Мы перечислили лишь две из пяти проблем, связанных с применением эвтаназии. Третья — врачебные ошибки при постановке диагноза, неправильном лечении или уходе.
— Человек, которому ошибочно поставлен смертельный диагноз, может находиться в настолько подавленном или депрессивном состоянии, что ему проще просить об эвтаназии, чем становиться обузой для родных или ожидать неизбежной смерти в муках, — предполагает специалист по биоэтике Ольга Виноградова.
Проблема возможного регресса медицины — четвертая по счету. Из-за распространения эвтаназии встает вопрос, зачем совершенствовать технологии лечения и разрабатывать новые медикаменты для терминальных больных, если «уйти» — проще, быстрее и дешевле, добавляет она.
По словам собеседницы «Известий», из этого уже вытекает другая опасность — возможное изменение отношения врачей к лечению больных на последних стадиях, которых можно не пытаться спасти всеми способами, а сразу отправлять на эвтаназию.
Ее легализация — отражение процесса медикализации (когда медицина применяется далеко за пределами своей зоны ответственности; например, это попытки «вылечить» бытовые проблемы и ставить диагнозы из-за житейских ситуаций. — Ред.) жизни и смерти человека и в целом всех сфер жизни общества, считает завкафедрой философии образования философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Елена Брызгалина.
— Эвтаназия через ассистированное самоубийство или действия врача, приближающие смерть, с одной стороны, разрушает моральное доверие к медицине, участвующей в убийствах. С другой же стороны, эвтаназия становится легальной в тех странах, где граждане не боятся злоупотреблений как медициной, так и в медицине, — рассуждает специалист по биоэтике.
История с эвтаназией развивается по наклонной: если сначала строго обозначали границы, то со временем появлялось всё больше дополнительных трактовок.
Так в Бельгии легализовали детскую эвтаназию, причем без ограничения по возрасту, подчеркивает Елена Брызгалина. Трудно оценить уровень осознанности просьбы ребенка и самостоятельность принятия им решения.
— Еще одна тенденция, которая проявилась с применением эвтаназии, это стремление измерить все процессы в финансовых эквивалентах, — добавляет она. — Попытки обосновать ее легализацию желанием экономии средств здравоохранения, семей и пациентов, представить эвтаназию «последним лекарством» и способом защиты от негуманного обращения — просто кощунственны.
