Политика декарбонизации и переход на возобновляемую и водородную энергию в качестве альтернативы ископаемому топливу охватили мир. Сегодня, несмотря на газовый кризис в Европе, когда цены на голубое топливо бьют рекорды, а ветряки сложили лопасти, дожидаясь возвращения ветра, в Европе по-прежнему верят в возобновляемые источники энергии и призывают бизнес увеличивать инвестиции в «зеленые» проекты, прикрываясь «святой» целью — достижением углеродной нейтральности к 2050 году.
Более того, наряду с этим Мировое энергетическое агентство призывает попросту прекратить инвестиции в нефтегазовые и угольные проекты. Такие заявления звучали на международной водородной конференции, которая проходит в эти дни в Москве.
Безусловно, сегодня Россия рассматривает водородную энергию как прекрасную коммерческую возможность для себя. По разным оценкам, энергетическая ценность килограмма водорода равна примерно 3,7 л бензина. Дорожная карта по развитию водородной энергетики в РФ уже находится на согласовании в министерствах, но пока она предусматривает развитие методов производства водорода и увеличение числа водородных заправок. В ближайшие три года правительство намерено направить более 9 млрд рублей на развитие водородной энергетики, о чем заявлял российский премьер Михаил Мишустин.
Однако стоит ли сегодня, руководствуясь популистскими лозунгами, слепо следовать «зеленой» европейской мечте? Да и означает ли углеродная нейтральность, что использование ископаемого топлива будет сведено на нет? Ведь нулевые выбросы означают лишь стремление к «чистому нулю», а не к нулевому использованию ископаемого топлива.
Начнем с того, что даже если новые источники энергии, такие как водород, который не выделяет углерод, и возобновляемые источники энергии станут быстро расти, ими будет трудно удовлетворить нынешний огромный спрос на энергию. Кроме того, стоит вспомнить энергокризисы, которые зимой пережили США, когда из-за аномальных морозов встали ветряки и стоимость электроэнергии выросла более чем на тысячу процентов буквально за сутки, и то, что мы наблюдаем сегодня в Европе.
В то же время нельзя не отметить, что водород, при всей его привлекательности и популярности, остается крайне неоднозначным энергоносителем. В отличие от нефти, угля или дерева залежей чистого водорода на Земле нет. Его добыча — это относительно дорогой, ресурсоемкий и часто крайне «грязный» процесс.
Водород классифицируют по способу его производства. Существует пять видов добычи: черный, коричневый, серый, синий и зеленый. Черный водород производится методом окисления нефти и черного угля, побочным эффектом чего становится выброс существенных объемов углерода — экологичным такой способ получения водорода не назовешь. Для коричневого водорода производится окисление редкого и дорогого бурого угля. Серый водород получают каталитической конверсией метана в присутствии водяного пара при температуре порядка тысячи градусов по Цельсию. На выходе образуются водород и углекислый газ. Синий водород — это усовершенствованная версия добычи из природного газа, при которой побочный углерод улавливают, не давая ему попасть в атмосферу.
Получается, что все перечисленные способы, кроме производства зеленого водорода, который получают посредством электролиза воды, включают в себя добычу ископаемого топлива. Хотя и для опреснения воды тоже нужна энергия. Это значит, что необходимого объема энергии, производимой только ВИЭ и от водорода, будет явно недостаточно для удовлетворения потребностей мировой экономики.
Кроме того, как отметили спикеры на водородной конференции, сегодня конкурентоспособная себестоимость производства водорода составляет $1,5–2 за 1 кг. Но к этому нам надо еще прийти. По мнению экспертов, отечественные технологии при производстве голубого водорода отстают по инжинирингу больших систем. Что же касается зеленого водорода, то в этом плане российские технологии остались на уровне середины 1970-х годов. И сегодня нужно работать над созданием новых.
На «Российской энергетической неделе» заместитель министра энергетики Павел Сорокин подчеркнул, что «если абстрагироваться от углеродного следа и климатического эффекта, в России паровая конверсия метана, серого водорода, — один из самых дешевых способов производства с себестоимостью ниже $1».
— Голубой водород себестоимостью $1,5–2 также конкурентоспособен для России, у нас есть большое конкурентное преимущество — дешевый метан, доступная энергия и накопленный большой научный опыт, — сказал заместитель министра.
Если говорить об экспортном потенциале России, то при всех прочих равных к 2050 году доход, по разным подсчетам, может составить более $200 млрд, что превышает нефтегазовые доходы от экспорта за 2020 год. Но развитие водородной отрасли потребует привлечения не только финансовых ресурсов, но в первую очередь — интеллектуальных. Пока стоимость производства жидкого водорода оценивается в 1,9–4 млн рублей за тонну. О чем сказал на водородной конференции Игорь Юрьев, заместитель генерального директора по научной работе ФКП «НИЦ РКП».
Поэтому нет сомнений в том, что ископаемое топливо, особенно природный газ, которым так богата Россия и который оказывает незначительное воздействие на окружающую среду, станет важным источником энергии для перехода к 2050 году.
Таким образом, сегодня дополнительным подспорьем для РФ в процессе энергоперехода и достижения целей низкоуглеродной экономики может и должна стать широкая программа энергосбережения и повышения энергоэффективности промышленности, транспорта и жилищного сектора. А также во главе угла ставится развитие технологий по поглощению углерода для сведения выбросов к нулю.
Стоит активнее включаться в мировой энергетический диалог — предлагая собственные решения, стремиться к лидерству в технологиях как новой, так и традиционной энергетики, обеспечить координацию усилий всех заинтересованных отраслей экономики России. Не стоит громко говорить об отказе от углеводородов — стоит больше говорить и делать для сокращения выбросов. Качество решений, принимаемых сегодня, определит долгосрочную конкурентоспособность российской энергетики.
Автор — журналист, член экспертного совета Института развития ТЭК, руководитель проекта Tekface
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
