Вопрос «Кто достоин быть избранным?» исстари был краеугольным для развития любой демократической системы. Каждая система отвечала на него сообразно запросам общества. Только мужчины, способные держать оружие. Только владеющие землей. Только налогоплательщики. Только грамотные. Чтобы перейти к общепринятой сейчас всеобщей и равной системе выборов, где право принадлежит гражданину без различия пола, национальности, социального положения и еще много чего, потребовались сотни лет и напряженная борьба за избирательные права.
Все это время расширение категорий граждан, получающих избирательные права, воспринималось как явление прогрессивное. Но какие-то ограничения всегда были, есть и будут. Ни одна избирательная система не дает права избирать и быть избранными гражданам, признанным судом недееспособными. Практически повсеместно лишаются избирательных прав содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда. И почти везде подразумевается, что участие в общенациональных выборах требует гражданства. Тем они и отличаются от местных выборов или, например, выборов депутатов Европарламента.
Ограничение на право занимать определенные должности для лиц, совершивших уголовные преступления, также обычная мера защиты нормального правового государства. Граждане многих стран на практике убедились: ожидание, пока человек совершит правонарушение, может обойтись слишком дорого. А если речь о лицах, занимающих должности в системе публичной власти, — фатально дорого. В итоге большинство стран в этом вопросе занимает достаточно консервативные позиции.
Статьи L6 и L7 Избирательного кодекса Франции предусматривают исключение из избирательных списков по приговорам суда, а также ограничения избирательных прав на ПЯТЬ лет в отношении осужденных за определенные преступления. Суд может применять ограничение избирательных прав как дополнительное наказание. В соответствии с § 45 УК ФРГ лишение пассивного избирательного права осуществляется на срок от двух до пяти лет. Решением Государственного трибунала Польской Республики лицо, совершившее преступление, связанное с нарушением Конституции или законов, может быть лишено как активного, так и пассивного избирательного права на всех видах выборов (п.1 ст. 23 закона «О государственном трибунале» от 26 марта 1982 г.). В США в большинстве штатов отбывший тюремный срок автоматически вообще не постанавливается в избирательном праве — как в праве избирать, так и избираться.
Отдельно можно сказать о преступлениях в этой сфере. В Великобритании за неправомерное давление на избирателей, превышение предельных размеров предвыборных расходов, подкуп, фальсификацию документов о выдвижении кандидата нарушитель лишается пассивного избирательного права на 10 лет на территории всей страны. За незаконной практикой, например нарушениями в освещении предвыборной кампании, следует лишение пассивного избирательного права на пять лет на территории конкретного избирательного округа.
Каждая страна определяет угрозы и дает правовой ответ на них. Сроки разные, смысл один: общество хочет убедиться, что человек не допустит рецидива, и ему снова можно доверять. Потому странно, когда ограничения, связанные с выборными должностями, ставятся под сомнение. Пусть даже лица, совершившие особо тяжкие преступления — изнасилование, умышленное убийство, хищение в особо крупных размерах, — после освобождения могут вернуться к обычной жизни, обществу все равно требуется время понять, они исправились или ловко притворяются. Тем более вызывающими общественное отторжение выглядят попытки некоторых борцов говорить, что им надо дать и право избираться. Заметьте, сами отсидельцы об этом не говорят, вероятно понимая отношение общества к ним и их прегрешениям.
«Откинувшийся» недавно скопинский маньяк, вырядившийся ради куража в кепку с символикой оппозиционной парламентской партии, вызывает не только омерзение. Это напоминание, что при отсутствии ограничений во власть порой приходят и такие субъекты. Так что ограничения — разумная мера социальной защиты. В их пользу говорит и то, что общество хочет знать, кто идет в депутаты: оно с одобрением воспринимает, например, сведения о наличии судимостей. Да и факты их сокрытия, встречающиеся на каждых выборах, свидетельствуют в пользу общественного неодобрения: если бы всем было все равно, зачем прятать.
С двойным гражданством есть нюансы. В ряде стран такое ограничение не прописывается, потому что паспорт другого государства ставит крест на карьере публичного политика. Такая политическая культура. В то же время требование об отсутствии иностранного гражданства установлено, например, в законодательстве Болгарии, Венесуэлы, Латвии, Азербайджана, Колумбии, Австралии, Мексики и других. Существуют и более широкие трактовки. В Австралии не может быть избран гражданин, находящийся в подчинении у иностранных государств или наделенный правами или привилегиями граждан иностранных государств.
Требования на отсутствие у кандидатов на национальных выборах двойного гражданства, введенные в последние годы, не редкость. Они объясняются нежеланием иностранного вмешательства во внутренние дела. В частности, так мотивировался запрет на выдвижение лиц с двойным гражданством на выборах в Молдове.
Граждане России, проголосовав за поправки в Конституцию, решили, что лица с двойным гражданством не должны быть депутатами. Не вызывают доверия у общества люди, которые живут на две родины, выводят капиталы за рубеж и используют иностранные финансовые инструменты. Законодательное закрепление норм и их реализация в ходе выборов показали, что большинство потенциальных народных избранников с этим согласны, хотя у некоторых есть и сомнения: а вдруг не выберут, чего бизнес за границей закрывать. Но тут уж определитесь — бизнес за границей или депутатство в России.
Ограничения в праве избираться разные, в каждой стране свои, иногда нам непонятные, связанные с исторической традицией. В Египте, например, не могут быть избраны лица, с позором уволенные с гражданской службы. Кандидат в президенты США (исторически — страна иммигрантов) должен быть рожден на территории страны. Во Франции установлен ценз «служения Отечеству»: там не избирают людей, уклоняющихся от призыва в армию. Но бывают ограничения, связанные с вызовами современности. В 2009 году Казахстан и Польша ввели криминальный ценз, направленный на предотвращение вхождения во власть лиц с судимостью.
Придумать универсальные избирательные стандарты можно — ни одна страна не примет их безоговорочно. В ФРГ для всех политических объединений, которые не представлены в федеральном или земельном парламентах, есть процедура предварительного отбора. Вот так: бюрократы рассмотрели «заявку» — и минус половина партий, даже подписи их собирать не пустили. Центральный избирательный комитет Германии решил судьбу малых партий, которые осенью 2021 года хотели принять участие на выборах в бундестаг. В результате из 87 претендентов к выборам допустили только 44. Среди них Коммунистическая партия Германии — ей отказали впервые с 1967 года. Объясняют тем, что заявка «не пришла вовремя». Демократия бывает разноликой, причем как-то обошлось без докладов ОБСЕ.
И последнее. Худший вид спекуляций — спекуляция на исторической памяти: когда ищут в истории «аналог» (например, пресловутых «лишенцев») и пытаются представить нам то, что было, за то, что есть. Тянут на современный глобус выборов засохшее чучело прошлого, опрокидывая доводы права, истории и здравого смысла.
Автор — замдиректора Института истории и политики МПГУ, кандидат исторических наук, эксперт ассоциации НОМ
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
