«Понял, что у нас отняли самое дорогое»
Главная звезда российской спортивной гимнастики последних лет Никита Нагорный внес ключевой вклад в победу нашей сборной в командных соревнованиях на Олимпийских играх в Токио. К этому золоту 24-летний спортсмен добавил две бронзы — в личном многоборье и упражнении на перекладине.
В интервью «Известиям» он рассказал об эмоциях от событий в столице Японии, отсутствии на Олимпиаде российского гимна и объяснил, почему его жена, серебряный призер Олимпиады-2016 в Рио-де-Жанейро, чемпионка мира – 2015 Дарья Спиридонова не смотрит выступления Никиты.
— Какие эмоции остались от Олимпиады в Токио после ее закрытия?
— Конечно, грустно. Все-таки для нас это праздник, который мы ждем на протяжении, можно сказать, всей своей жизни. Хоть я уже давно вернулся на родину, но тем не менее продолжал следить за ребятами. Вплоть до того, как последнюю медаль в копилку России принесли гандболистки. К сожалению, это не золото. Но мы очень болели за них. Они олимпийские чемпионки Рио-де-Жанейро, но сейчас немножко не хватило.
Начинаю понимать, что уже всё, пора перелистнуть страницу. Впереди у нас три года подготовки к следующим Олимпийским играм в Париже. Времени не так много. На самом деле, я очень доволен результатом. Может быть, где-то недоработал, не показал свой максимум. В том же личном многоборье мог побороться за золото. Точнее боролся за него, но допустил ошибки. Однако главная моя мечта сбылась — это командное золото. То, к чему мы шли на протяжении всей жизни.
— Насколько давила ответственность в командных соревнованиях в момент, когда вы выступали последним?
— В принципе это привычно. На протяжении всего этого цикла, когда мы выступали, я завершал наши соревнования. Большой груз ответственности всегда на том, кто выходит и выступает в конце. Но я не раз доказал, что могу с ним справляться. Поэтому для меня это была такая же работа, как и всегда. Непередаваемые эмоции, когда ты перед своей программой стоишь и понимаешь: любая ошибка, любая мелочь, и эта золотая медаль может просто уйти от нас. Когда ты с этим справляешься… Наверное, было видно по тем эмоциям, которые я пережил в момент, когда нам показали нашу оценку.
— Вы про слезы радости в тот момент? Что чувствовали?
— Наверное, был какой-то разрыв внутри меня. Что-то взорвалось. Я не мог сдерживать свои эмоции. Были и слезы радости, и злость какая-то, и кричал я. Это просто невероятно. Мне кажется, таких эмоций я уже не испытаю в спорте. Потому что, опять повторюсь, это была моя мечта. Это то, к чему мы шли на протяжении всей жизни вместе с командой.
— Вы стали третьим в личном многоборье, но на трансляции было видно, как злились, когда объявили оценки Дайки Хасимото и японец стал первым.
— Я злился не из-за того, что японец стал первым, а из-за того, что я допустил ошибку на приземлении. То есть я делал свою программу, у меня всё хорошо получалось. В самом конце мне просто надо было встать в доскок, и тогда я бы выиграл. Но из-за того, что не встал в доскок, начал ходить, наклонился и потерял равновесие, я занял третье место. Японец выиграл заслуженно. Я не имею никаких претензий. То, что нужно было от меня, я не сделал.
— Как оцените свою бронзу в перекладине?
— Здесь я полностью доволен своим выступлением. Даже за один день перед финалом я сказал, что шансов у меня нету. Если только надеяться, что все упадут, а я сделаю. Вот, собственно, так и случилось. Из восьми человек четыре упало, один допустил грубую ошибку. А мы втроем (Нагорный, выигравший золото Хасимото и взявший серебро хорват Тин Србич. — «Известия») сделали свою программу и вот разделили пьедестал.
— Как проходила подготовка к Олимпиаде?
— Очень эмоционально, в ожидании. На самом деле, это ожидание забирает очень много сил. Именно поэтому мы, как и многие, не поехали за одну-две недели до соревнований на акклиматизацию. Мы приехали сразу за неделю. Потому что находиться у себя на родине и ожидать — это забирает много сил. А когда ты еще находишься далеко от родных в этот момент, я не представляю, сколько люди отдают сил, чтобы просто дождаться соревнований. Я каждый день ходил и говорил: когда же они наконец-таки начнутся?
— Что имели в виду, когда на одной из пресс-конференций в Токио сказали: «Главный мой соперник — я сам»?
— Вот я и имел в виду то, что произошло в многоборье, когда не смог справиться со своими эмоциями. Просто взял и допустил ошибку. И эта ошибка стоила мне золотой медали абсолютного первенства. Я всегда пытаюсь находить в себе какие-то изъяны и бороться с самим собой для того, чтобы выйти в идеальной форме и показать свой максимум. Здесь я не смог этого сделать. Может быть, сказалось то, что мы отдали все свои силы в командном первенстве. И как раз там я выложился просто идеально.
— Еще одна ваша фраза: «При подготовке самый главный враг — это еда».
— Да, у меня есть проблемы с желанием постоянно питаться. Может быть, на фоне нагрузки я редко когда могу себе отказать, или не доесть, или питаться порционно. В основном только такие соревнования, как Олимпийские игры и чемпионаты мира, могут привести мою дисциплину в порядок и я могу немножко сдерживаться. В остальном это очень тяжело. Особенно когда только начинается подготовка и в первые две недели нужно скинуть три-четыре килограмма. Для меня это самое сложное в спорте.
— Насколько тяжело было находиться в Японии без флага и гимна?
— Я уже говорил, что, когда мы выиграли и стояли на пьедестале, эмоции, которые мы испытали от победы, перекрыли возможность почувствовать честь, которую ты отстаиваешь, услышать гимн. Мы стояли и понимали, что вся страна знает, откуда мы. И что вся страна знает, что мы русские, что мы из России и представляем свою страну. А когда я занял третье место в многоборье и когда в честь Хасимото звучал гимн Японии, ему отдавали воинскую честь, тогда было обидно. Я понял, что у нас отняли самое дорогое.
— Во время награждения за третье место вы успели потрогать и золото, и серебро.
— Я просто не упустил возможности прикоснуться к этим наградам. (Смеется.)
— Почему ваша жена смотрит ваши выступления под одеялом?
— Она переживает. И думает, что если смотрит, то это влияет на мои выступления. Даша два раза всего лишь смотрела. И в эти два раза я падал. Не знаю, совпадение ли это, но факт. И после второго раза она перестала смотреть. (Улыбается.)
— К следующей Олимпиаде вам готовиться вместо четырех лет три года. Это плохо или хорошо?
— Думаю, это только на руку. В любом случае мы в прошедшие пять лет отдали больше, нежели в обычный цикл. Отдали и нервов, и эмоций. Все эти постоянные ожидания, о которых я говорил. Здесь три года — это как вознаграждение. Как чемпионаты мира командные, которые идут через год. Поэтому здесь то же самое. До Парижа три года пройдут очень быстро. Сейчас полгода отдыхаем. И остаются два с половиной года. И последние полгода из них не считаем — там будет полностью идти подготовка. Итого два года остается.
— Вы собираетесь на октябрьский чемпионат мира в японском Китакюсю?
— Не знаю, насколько он планируется. В связи с недовольством жителей Японии я думаю, что чемпионат мира может не состояться. Но в любом случае я взял паузу на одну-две недели, потому что нужно восстановиться. Есть проблемы со здоровьем, которые надо лечить. Месяца два на реабилитацию. Только потом уже с новым крепким здоровьем вернусь в зал. Если успею подготовиться, то да, поеду на ЧМ.
