Читают ли нынче детям русские народные сказки или сразу отправляют в мир Диснея? Раньше специальных детских каналов на ТВ не было, не говоря уж о разнообразных гаджетах, и старшим, чтобы занять или усыпить ребенка, оставалось или самим придумывать истории, или взять с полки книгу про Лисичку-сестричку, теремок, Царевну-лягушку. И мало кто задумывался, благодаря кому эти сказки сохранились, — ну народные и народные.
23 июля мы отмечаем 195-летие со дня рождения собирателя и издателя русских сказок Александра Николаевича Афанасьева. Мне, конечно, сказки читали, но открыл я для себя Афанасьева лет в двадцать. Зашел однажды в книжный магазин в родном городке и стал свидетелем скандала: молодая женщина кричала на продавцов, что купила книгу сказок, дала сынишке, а они оказались, скажем так, неприличными.
Это было в начале 1990-х, когда можно было почти всё, и несколько издательств дружно выпустили «Русские заветные сказки», собранные Афанасьевым. Я, конечно, поскорее купил такую книгу. После ее прочтения прошлое для меня существенно изменилось.
Благодаря скандальному успеху «Заветных сказок» (удостоившихся, кстати сказать, академического издания в 1997 году) значительная часть читателей впервые узнала имя того, кто собрал и сберег для них наследие предков. Тут же был переиздан трехтомник «Поэтические воззрения славян на природу», другие книги Афанасьева. На обложках «Народных русских сказок» появилось его имя, гарантируя качество содержания.
О качестве стоит сказать особо.
Вообще фольклору, да и многим авторским произведениям, которые специалисты посчитали полезными и интересными для детей, в России не слишком везет. Их постоянно обрабатывают, адаптируют. Не знаю, как в других странах, но в нашей с зарубежными писателями не церемонились. Вспомним пересказ «Робинзона Крузо» Корнея Чуковского, многочисленные книжки-малышки «Алиса в Стране чудес», переписанные сказки Андерсена. Афанасьев публиковал сказки практически в том виде, в каком они передавались изустно. Со всей их абсурдностью, грубостью, простотой. Впрочем, он печатал их не для детей. Да и в народе большинство сказок не предназначалось для детского уха. Это сейчас мы почему-то считаем этот жанр детским.
Правда, в конце жизни собиратель издал книжку «Русские детские сказки», но это не адаптации, а тщательная выборка — шесть десятков из шести сотен имевшихся у него к тому времени.
Александр Николаевич Афанасьев принадлежал к поколению шестидесятников XIX века. Шестидесятники были разные, но почти всех объединяло внимание к духовной и повседневной жизни простого народа. С конца 1850-х по Руси пошли с посохами и торбами интеллигенты — описывать крестьянский быт, коллекционировать песни, пословицы, сказки.
Сам Афанасьев «в поле» работал от случая к случаю, но плодами народников пользовался с удовольствием и благодарностью; больше сотни сказок передал ему Владимир Даль.
Довольно долго Александр Николаевич относился к делу своей жизни как к увлечению, слабости, идущей из детства, когда дворовые женщины рассказывали ему «побасенки». У всех на виду была его более серьезная деятельность. В 1848 году он окончил юридический факультет Московского университета, на следующий год поступил на службу в Московский главный архив Министерства иностранных дел. Но душа его лежала к литературе. Студентом Афанасьев стал публиковать в журналах «Современник» и «Отечественные записки» исторические и литературоведческие статьи, удостоился одобрительного отзыва Виссариона Белинского.
После серии статей о народных мифах и поверьях Афанасьев в 1855 году приступил к изданию сказок. Работа эта растянулась на долгие годы, вышло восемь выпусков. «Это будет моя заслуга в русской литературе», — писал он.
Тогда же, в 1855-м, Афанасьев написал воспоминания об учебе в университете, где есть очень важная мысль, которую затем повторит Александр Герцен, предваряя ею публикацию «Былого и дум» в «Полярной звезде»: «Я убежден, что записки частного человека могут быть весьма любопытны, если он сумеет представить характеристичные черты того общества, какое в разное время окружало его детство, юность и старость».
А вскоре случилось первое серьезное столкновение Афанасьева с властью — сборник «Русские народные легенды», в котором был представлен народный взгляд на жизнь Иисуса Христа и святых, запретили. Правда, запоздало — почти весь тираж оказался раскуплен. За год до этого сборник вышел в Лондоне у Герцена.
В 1862 году, после ареста Чернышевского, началась зачистка государственных структур от тех, кто общается с политическими эмигрантами и прибегает к услугам «тамиздата». Коснулась эта кампания и Афанасьева — он был привлечен по делу «О лицах, обвиняемых в сношениях с лондонскими пропагандистами» и уволен из архива с волчьим билетом.
Больше двух лет Афанасьев не мог найти места. Чтобы не умереть с голоду, он продавал редкие книги из своей библиотеки, а холодный пол его квартирки покрывали листы журнала «Библиографические записки», который он издавал совместно с сыном актера Михаила Щепкина.
В это время Афанасьев работал над своим главным трудом «Поэтические воззрения славян на природу». И хотя ученые сразу обозвали книгу «антинаучным сочинением», поэзия ее слога и образов завораживает. Недаром «Воззрениями...» вдохновлялись Александр Островский, Алексей Ремизов, Велимир Хлебников, Сергей Есенин.
Некоторое время Афанасьев был помощником секретаря Московской городской думы, затем — секретарем съезда мировых судей; за год до смерти он стал чиновником Коммерческого банка. Всё это были должности с унизительно крошечным для бывшего надворного советника жалованьем. Гонорары тоже не приносили особого дохода, да и здоровья, чтобы писать, не было — обострилась чахотка. 5 октября 1871 года в возрасте 45 лет Афанасьев умер. Остались вдова, неграмотная женщина, и то ли родная, то ли приемная девятилетняя дочь.
Пытаясь привлечь поэта Афанасия Фета к членству в Литературном фонде, Иван Тургенев писал: «Недавно А.Н. Афанасьев умер буквально от голода, а его литературные заслуги будут помниться тогда, когда наши с вашими, любезный друг, давно уже пожрутся мраком забвения. Вот на такие-то случаи и полезен наш бедный вами столь презираемый фонд».
Мраком забвения не пожрались пока, к счастью, ни Тургенев, ни Фет, ни Афанасьев. А голос и предания русского народа от этой неприглядной участи Афанасьев спас бесспорно. И за это ему низкий поклон.
Автор — писатель, лауреат премии «Ясная Поляна»
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
