Непокоренные: как держали оборону герои Брестской крепости
20 июля 1941 года неподалеку от Белостокских ворот западной части Центрального острова Брестской крепости чья-то слабеющая рука начертала на кирпичной стене казармы: «Я умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина». Много лет спустя эту надпись обнаружили в руинах казармы 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД СССР, одного из подразделений войск НКВД, которые вместе с гарнизоном Красной армии защищали рубежи Бреста. Эта дата считается рубежом окончания обороны Брестской крепости, хотя отдельные очаги сопротивления в развалинах цитадели еще продолжались. В этот день «Известия» отдают дань памяти героям Бреста.
Имя бойца, сделавшего эту надпись, к сожалению, неизвестно. Но в этих словах выражена суть первого года войны, когда Красная армия терпела поражения, попадала в окружения, но не теряла мужества и в самом отчаянном положении не теряла веры в победу. В наше время часть стены с надписью хранится в московском Центральном музее Вооруженных сил как святыня. Немцы к тому времени уже штурмовали Смоленск, но герои Бреста, нашедшие пристанище в обгорелых развалинах, еще сражались.
Брестская крепость — этих двух слов достаточно, чтобы в нашем воображении чередой прошли образы героических сражений самых черных дней Великой Отечественной. Это самое точное определение доблести и стойкости, самопожертвования и преданности солдатскому долгу. Единственная в мире крепость-герой. Теперь уже, наверное, навсегда.
Замок на Западе
Первый камень в основание мощной русской крепости заложил фельдмаршал Иван Паскевич — полководец, не знавший поражений в боях с французами, поляками, персами и турками. Брест быстро приобрел славу самой совершенной российской цитадели, образца инженерного искусства, неприступной твердыни. Семикратно посещал крепость Николай I — император, считавший себя в первую очередь военным инженером. Он досконально знал каждое укрепление Бреста.
Накануне Первой мировой, в 1913 году, вокруг крепости воздвигли новую линию укреплений. В их разработке участвовал выдающийся фортификатор Дмитрий Карбышев — будущий Герой Советского Союза. 3 марта 1918 года именно в Брестской цитадели был подписан «похабный», компромиссный мирный договор между Германией и Советской Россией. После сентября 1939 года года крепость стала передовым форпостом нашей страны на Западе, в ее казармах расположились части Красной армии, готовые защитить страну, «если завтра война».
Но весь этот калейдоскоп событий оказался только предысторией подвига Брестской крепости, время которого пришло летом 1941 года.
Так начиналась война
По плану гитлеровского командования немцы должны были занять крепость уже в полдень 22 июня. На всю операцию отводилось несколько часов, не более. Шквальная атака началась на рассвете, в 4 часа 15 минут. Крепость атаковала 45-я пехотная дивизия вермахта при поддержке артиллерии, танков и авиации. Гитлеровцы сумели взять брестские укрепления в кольцо, а в нескольких местах прорвались в пределы крепости.
При таком давлении, без поддержки авиации, продержаться даже несколько часов было настоящим чудом. К сопротивлению Брестской крепости почти никакого отношения не имели тактические решения командования. Крепость не готовили как укрепление для длительной обороны в окружении. В случае начала войны части, расквартированные в Брестской крепости, должны были за три часа занять позиции в укрепрайонах на границе. Но немцы, используя четырехкратное преимущество, быстро подошли вплотную и завязали яростный бой. О планах и учениях можно было забыть, вывести людей из-за стен крепости было невозможно.
Пришло время подвига солдат и командиров, показавших, что Красная армия после первых ошеломительных ударов вермахта и люфтваффе не складывает оружия. Уже в первый день войны бойцы писали на стенах осколками — как клятву: «Нас было пятеро: Седов, Грутов, Боголюб, Михайлов, Селиванов. Мы приняли первый бой 22.VI.1941 г. Умрем, но не уйдем!» Запертые с четырех сторон, они бились до последнего вздоха.
Пали Тереспольское и Волынское укрепления — гитлеровцы выжгли там всё и всех. Защитники крепости оказались разделены. Сражаться и побеждать удавалось там, где командиры не растерялись и сумели, объединив все имевшиеся под рукой силы, организовать оборону. Наиболее упорное сопротивление сконцентрировалось в Кобринском укреплении и в цитадели крепости. Там размещались квартиры командиров. Защитники крепости отбили несколько атак немецких штурмовых групп. Жены и дети помогали раненым. Герои Бреста выдержали несколько дней и ночей неравных боев. Вокруг крепости развернулось первое крупное сражение Великой Отечественной.
Стоявшие насмерть
Через неделю после начала агрессии командир немецкой дивизии, штурмовавшей Брест, генерал-лейтенант Фриц Шлипер, докладывал: «Потери очень тяжелые. За всё время боев — с 22 по 29 июня — мы потеряли 1121 человека убитыми и ранеными. Крепость и город Брест захвачены, бастион находится под полным нашим контролем, несмотря на жестокую смелость русских. По солдатам до сих пор стреляют из подвалов — фанатики-одиночки, но мы скоро с ними справимся». Как оказалось, он ошибся в своих расчетах.
Полковник генштаба Гюнтер Блюментритт приказал немецкому коменданту Бреста Вальтеру фон Унру «срочно привести крепость в порядок». Но немецкое командование всё еще не могло вольготно чувствовать себя в казематах и коридорах Бреста. Крепость боролась. Несколько раз отряды красноармейцев пытались прорваться из окружения, наносили серьезный урон немцам, проявляли чудеса храбрости, жертвуя собой.
Мемориальный комплекс «Брестская крепость»
Подорвав два танка, погиб в неравном бою красноармеец Фёдор Рябов. 15 июля неизвестный солдат из разрушенной башни сбросил на немцев связку гранат. Уничтожил более десяти оккупантов. А потом прыгнул с высоты сам... Они сражались, не имея даже смутного представления о том, что творится вокруг Бреста. Так они понимали солдатский долг — в любой ситуации уничтожать врага. Даже если невозможно спастись.
Немцам трудно было подавить очаги отчаянного сопротивления, но и красноармейцы оказались запертыми в каменных отсеках — почти без воды и боеприпасов. Они не могли ни отступить, ни надеяться на подмогу, но упрямо продолжали бороться. И сытые, отлично экипированные, еще не потрепанные немецкие части сражались с голодными и израненными бойцами Красной армии. Немцы действовали расчетливо. Авиация и артиллерия превращала в развалины очередной форт или каземат — и пехота, в соответствии с установками военной науки, шла на зачистку территории. Но из-под каменных глыб им навстречу летели гранаты и пули. Руины неожиданно взрывались, уничтожая врагов. Изможденные, почерневшие люди бросались на гитлеровцев врукопашную, со штыками и ножами.
Те немцы, которым довелось воевать в Бресте летом 1941 года, уже тогда поняли, что война с Россией не будет парадным маршем сверхчеловеков, всё сметающих со своего пути. Что они столкнулись с противником, который будет защищать каждый клочок своей земли. И, как говаривал прусский король Фридрих II, русского солдата мало убить, его нужно еще и повалить.
Сопротивление майора Гаврилова
Даже после рокового дня 20 июля сопротивление в крепости продолжалось. Последним известным защитником крепости считается командир 44-го стрелкового подразделения майор Петр Гаврилов. Его фронтовая судьба достойна отдельного повествования. В Красной армии он был с 1918 года, с 18 лет. С первых залпов Великой Отечественной командовал восточным фортом крепости. «Разбуженный на рассвете артиллерийской канонадой, я вскочил с постели и глянул в окно. Брестская крепость пылала в огне. Вдруг раздался оглушительный взрыв. В квартире вылетели рамы и двери, посыпалась штукатурка. Оказывается, в соседний дом угодила вражеская бомба. Десятилетний сынишка и больная жена прижались ко мне, ища защиты», — вспоминал Гаврилов.
Ему удалось собрать 400 бойцов, вооруженных не только винтовками, но и несколькими пушками и пулеметами. Они отбили несколько атак. Но 29 июня во время страшной бомбардировки погибла почти половина отряда. Однако они не складывали оружия. Добывали воду, выживали — и воевали. К 23 июля полуживым остался только командир, остальные погибли среди камней. Разбирая развалины взорванного каземата, немцы нашли тяжелораненого Гаврилова, который боролся с захватчиками 32 дня.
«Пленный майор был в полной командирской форме, но вся одежда его превратилась в лохмотья, лицо было покрыто пороховой копотью и пылью и обросло бородой. Он был ранен, находился в бессознательном состоянии и выглядел истощенным до крайности. Это был в полном смысле слова скелет, обтянутый кожей», — даже в реляции врага чувствовалось уважение к бесстрашному русскому офицеру.
Мемориальный комплекс «Брестская крепость»
Майор Гаврилов выжил. Его поместили в офицерский лагерь Хаммельбург, где шла психологическая обработка советских командиров, чтобы склонить их к сотрудничеству. Конечно, с Гавриловым этот эксперимент не удался. После Победы и освобождения даже смершевцы ничего на нашли против пленного майора. Его восстановили в звании и уже в конце 1945 года назначили начальником лагеря для японских военнопленных, строивших железную дорогу Абакан–Тайшет. Единственное — его не восстановили в партии. Не столько за годы, проведенные в немецком плену, сколько за утрату партбилета.
Как узнали о подвиге
Но вернемся в 1941 год. 26 августа Брест посетили Адольф Гитлер и Бенито Муссолини. Они по-хозяйски шагали по советской земле. Скорее всего, этот жест фюрера был не случайным: он демонстрировал союзнику, что даже цитадель, оказавшая упорное сопротивление вермахту, отныне принадлежит Третьему рейху. Но недолго развалины Бреста оставались символом немецких побед. Гитлер не осознавал, что крепость на берегу Буга стала для него началом катастрофы, а не триумфа.
Первые дни войны — это не только невосполнимые потери, но и суматоха, несогласованность. Иначе, наверное, и быть не могло после стольких пропущенных ударов. И, когда война хлынула далеко на Восток, о приграничной крепости почти забыли. До Москвы, до командования доходили только слухи об упорном сопротивлении брестских отрядов.
В феврале 1942 года в поселке Кривцово под Орлом красноармейцам удалось захватить архив 45-й дивизии вермахта. И там среди бумаг нашли немецкое «Боевое донесение о взятии Брест-Литовска». Из этого документа советскому командованию впервые стало известно об ожесточенных боях в Бресте. Пресса не осталась в стороне от этой забытой правды. Вышла статья Михаила Толченова «Год тому назад в Бресте». Конечно, сотни других корреспонденций с фронта в те дни заслоняли хронику годичной давности.
И все-таки память о Бресте жила.
В 1951 году художник-фронтовик Петр Кривоногов создал батальное полотно, которое и в наше время остается лучшей картиной об обороне Брестской крепости. Он не воевал на берегах Западного Буга. Но художника потрясли первые рассказы об этом отчаянном сопротивлении обреченных. Кривоногов видел в этом подвиге первых дней войны зарево будущей Победы. А как сражались бойцы Красной армии в той войне, он знал не понаслышке.
Мемориальный комплекс «Брестская крепость»
Через 10 лет после войны вышел на экраны кинофильм «Бессмертный гарнизон», в котором приняли участие настоящие звезды литературы и экрана. Сценарий Константина Симонова, один из режиссеров — Эдуард Тиссэ, в главных ролях — Николай Крючков, Лидия Сухаревская, Владимир Емельянов. Конечно, после этого подвиг защитников Бреста стал известным всему Союзу. Но не хватало документальной правды. Казалось, что это выдумка, патриотическая фантазия «по мотивам» реальных событий первых дней войны. А вышло, что правда еще больше похожа на героический эпос.
Но главным хранителем памяти Бреста стал писатель Сергей Сергеевич Смирнов. Его неизменно величали именно так — уважительно, по имени и отчеству. Он десятилетиями восстанавливал правду о полузабытых и совсем неизвестных подвигах Великой Отечественной — и прежде всего о Бресте. Смирнов стал настоящим летописцем нескольких недель брестского противостояния.
Воскрешение памяти
«В поисках героев Брестской крепости» — так назывался цикл радиопередач, который всколыхнул страну, в первую очередь — фронтовиков. По радио, по телевидению, с газетных страниц и в книгах он находил крупицы правды и легенд о битве, которая состоялась в первый месяц войны. Собирал свидетелей, воспоминания и находил выживших героев Бреста — таких как горный инженер Самвел Матевосян, который утром 22 июня вел бойцов в штыковую атаку, от которой дрогнули немцы. Это был первый бой в Бресте, в котором красноармейцы заставили гитлеровцев отступить. А приказ ему отдавал полковой комиссар Ефим Фомин, который сумел, преодолев панику, организовать оборону, объединив разрозненные группы.
Сын кузнеца из белорусского местечка Колышки, он служил в Бресте только три месяца, но стал не только командиром, но и другом для бойцов. В военные дни он был сосредоточен и суров, но подбадривал товарищей, даже шутил. Раненый в руку, страдавший от жажды, делился с соратниками последним стаканом воды. Потому ему и верили, потому и шли за ним на смерть, оказавшись в безнадежной ловушке. Уже в плену кто-то указал на Фомина: «Он не боец, он комиссар».
Мемориальный комплекс «Брестская крепость»
Комиссара расстреляли поспешно, тут же, возле Холмских ворот, неподалеку от речки Мухавец. Он поднял руку, что-то прокричал перед смертью. Эту руку, эту расправу запомнили все, кто был в то время возле ворот. Комиссару было 32 года. А предателя через несколько дней задушили в бараке. Борьба продолжалась, и сдаваться — даже в плену — бойцы не собирались. После выхода в свет книги Смирнова Фомина посмертно наградят орденом Ленина. Сергей Сергеевич нашел и Гаврилова. Много писал о нем. Майору присвоили звание Героя Советского Союза — к счастью, не посмертно. Прославили в книгах, кинофильмах и даже в учебниках истории. Герой ушел из жизни 26 января 1979 года. Похоронили его на мемориальном кладбище Бреста, рядом с боевыми товарищами.
В том, что накануне 20-летия Победы крепость удостоили звания Героя — тоже огромная заслуга Смирнова, показавшего, насколько важен этот подвиг для всех нас — как первая славная и трагическая глава Великой Отечественной. Так с тех пор и повелось — «крепость-герой Брест». Подвиг героев приграничной крепости поражает прежде всего тем, что эти люди сражались без надежды на чью-либо помощь. Они знали, что обречены, но это не поколебало их самоотверженности.
Автор — заместитель главного редактора журнала «Историк»
