Раньше в России начало посевной кампании было связано с теплой погодой и увлажненной почвой. Сейчас — с требованиями аграриев любым путем снизить цены на минеральные удобрения, вплоть до введения запретительных пошлин на экспорт. По их словам, высокая стоимость удобрений ведет к убыткам, заставляет сворачивать деятельность и подрывает продовольственную безопасность страны.
По данным Минсельхоза России, доля минудобрений в общих затратах на производство базовых сельхозкультур (зерна, подсолнечника, сахарной свеклы, картофеля и овощей) составляет всего 7,2–15%. При этом их доля в создании урожая в 4–6 раз выше. Такого эффективного соотношения затрат и результата не дает никакой другой фактор сельхозпроизводства.
Но аграрии требуют снижения затрат именно на удобрения, а не на электроэнергию, топливо и транспорт, хотя расходы на них выше, а на урожай они влияют меньше. Но последние — продукты крупных естественных монополий, а производство минудобрений — конкурентная отрасль, на которую легче надавить.
Требования звучат не первый год. В 2021-м аграрии второй раз пытаются получить льготы по удобрениям за счет агрохимиков. Весной производители уже замораживали внутренние цены на свою продукцию, хотя они на 25–30% ниже среднемировых. Уже тогда крупнейшие агрохолдинги настаивали на повышении экспортных пошлин на удобрения, ссылаясь на то, что это удешевит весенние полевые работы для малых и средних фермеров. Но одновременно такое решение компенсировало бы их потери от повышения пошлин на вывоз сельхозпродукции.
Практически это подтвердила и ФАС, не нашедшая в ценовой динамике минудобрений в 2021 году никаких нарушений принятых правил: «Ценообразование на рынке минудобрений в РФ складывается на основании текущих экспортных цен и мировых внебиржевых индикаторов, с учетом актуального курса рубля к доллару».
В связи с тем что большая часть российских удобрений экспортируется, на территории страны цены растут, пояснили в ФАС. В ведомстве отметили, что еще одна причина повышения стоимости — «восстановительный характер цен хозяйствующими субъектами после сравнительно низких цен в 2018–2019 годах, так как именно на 2018–2019 годы пришлось снижение цен».
Этот вывод подтверждают внутренняя и таможенная статистика. В 2020-м выручка агрохолдингов составила 2,6 трлн рублей, достигнув 26% от общей выручки предприятий АПК. Крупнейшие из компаний за прошлый год увеличили стоимость совокупного земельного надела на треть — до 617 млрд рублей.
Выручка одного из наиболее активных лоббистов — агрохолдинга «Степь» — за 2020 год возросла на 15%, до 32,8 млрд рублей, а чистая прибыль составила 3,9 млрд рублей. Требуя свертывания агрохимического экспорта, о своем агрохолдинги не забывают: за январь–апрель 2021-го экспорт из России пшеницы превысил $2,4 млрд, а совокупный вывоз азотных и калийных удобрений — лишь $1,7 млрд.
Производство минудобрений — единственная работающая на АПК России отрасль, где не требуется импортозамещение. Она полностью обеспечивает и намерена и дальше обеспечивать потребности отечественных аграриев. Но для этого нужны инвестиции, средства на которые производители зарабатывают в основном на внешнем рынке, как и агрохимики большинства стран мира. Например, 14 компаний, которые входят в РАПУ (Российская ассоциация производителей удобрений), поставляющих более 90% от всего объема внутреннего российского рынка минудобрений, планируют в 2021–2022 годах инвестировать в производственные мощности более 500 млрд рублей.
По этому пути идет и наращивающее экспорт российское сельское хозяйство.
Сделать это не только без ущерба, но и на благо российского АПК и потребителей — общая задача. Решать ее можно и нужно путем согласования отраслевых интересов, а не административными акциями. Это понимают в кабмине и ключевых объединениях сельхозпроизводителей, например в Российском зерновом союзе, который негативно относится к повышению пошлин как на сельскохозяйственные, так и несельскохозяйственные товары АПК.
Но эксцессы не исключены, и неоправданному аграрному лоббированию нужно поставить заслон. Иначе развитию российского АПК грозит как минимум неопределенность и неустойчивость и как максимум — торможение внутри страны, снижение продовольственной самообеспеченности и утрата конкурентных позиций на мировых рынках.
Автор — руководитель Центра экономических исследований института нового общества
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
