Словила волну: зачем КНДР намекает на проникновение в страну COVID-19
Лидер КНДР Ким Чен Ын отчитал чиновников за провалы в антивирусной борьбе, которые привели к «серьезному инциденту, представляющему собой огромный кризис для безопасности нации и народа». О произошедшем 30 июня сообщило официальное северокорейское агентство ЦТАК. Никаких деталей о том, что могло случиться в сфере здравоохранения страны, в которой за всё время пандемии официально не было ни одного случая заражения COVID-19, не прозвучало. Но эксперты дружно предположили, что в такой завуалированной форме товарищ Ким мог признать: Северная Корея всё-таки столкнулась со вспышкой коронавируса.
Напустили туману
«Пренебрегая важными решениями партии в ее борьбе с чрезвычайными ситуациями в рамках подготовки к глобальному кризису в области здравоохранения, ответственные должностные лица вызвали серьезный инцидент, который представляет собой огромный кризис для безопасности нации и ее народа». С такими словами лидер КНДР Ким Чен Ын отчитал высокопоставленных чиновников на заседании политбюро в минувший вторник вечером.
Что примечательно, сообщили об этом не южнокорейские СМИ, зачастую выступающие главными ньюсмейкерами по событиям у соседей, а официальное северокорейское агентство ЦТАК. Что именно случилось и почему здоровье всей нации оказалось под угрозой, агентство не уточнило, отметив лишь, что в ходе заседания некоторые члены политбюро, секретари центрального комитета и должностные лица ряда государственных ведомств были заменены другими персоналиями.
Впрочем, иностранные СМИ и специалисты по КНДР расценили новость однозначно — как признание того, что коронавирус, официально обходивший Северную Корею стороной, всё же просочился в страну. В частности, как заверил агентство AFP перебежчик из КНДР Ан Чан Иль, ставший в Южной Корее исследователем, тот факт, что политбюро обсуждало это и ЦТАК сообщило об этом, «наверняка означает, что в Северной Корее подтверждены случаи заболевания, и сигнализирует, что Пхеньян, вероятно, нуждается в международной помощи».
Лидер Северной Кореи Ким Чен Ын
Опрошенные «Известиями» эксперты оказались менее категоричными, однако также предположили, что новость, скорее всего, можно интерпретировать именно таким образом. В частности, эксперт по КНДР из Корейского университета Лим Чжэ Чхон отметил, что заявление лидера страны, «очень возможно», связано с появлением COVID-19, хотя бы исходя из того факта, что Ким Чен Ын использовал термины «глобальный кризис здравоохранения» и «карантин».
— Наиболее вероятной, но ни в коем случае не гарантированной является версия, что в Северной Корее действительно случился COVID и власти готовы это признать. Но нагоняй мог быть устроен и по другому поводу — из-за серьезного провала в карантинной системе, которая не привела ни к какому реальному заражению, но создала в реальности или в воображении руководства угрозу заражения, — сказал «Известиям» эксперт сеульского Университета Кукмин Андрей Ланьков.
При этом эксперт отметил, что честное, хотя и весьма туманное признание проблем в системе здравоохранения могло быть и частью игры северокорейского лидера в «хороший царь, плохие бояре».
— Все заявления Ким Чен Ына за последний год поднимают тему о безответственных чиновниках, которые не исполняют правильные решения партии. И не исключено, что Ким вполне сам в это верит, — пояснил Андрей Ланьков.
Без ковида, еды и вакцин
Как известно, и без того одна из самых закрытых стран КНДР полностью отгородилась от мира еще в январе 2020 года и с тех пор держала все внешние границы на замке. При этом власти не ограничились ограничениями на перемещение людей. Практически к нулю была сведена даже вся скромная внешняя торговля — из опасений, что коронавирус сможет проникнуть в республику вместе с грузами.
По данным ВОЗ, по состоянию на 17 июня, Северная Корея по-прежнему сообщала об «отсутствии случаев заболевания» после тестирования более 31 тыс. граждан на COVID-19. Но при этом власти для чего-то еще активнее ограничивали движение между Пхеньяном и провинциями.
Цена спасения нации от коронавируса оказалась чрезмерно высока. Из-за практически полной приостановки импорта из Китая — главного торгового партнера КНДР — в стране начался дефицит продуктов питания и товаров первой необходимости. Обеспечить нехватку еды собственными силами Пхеньян не смог — отчасти из-за уничтожения обширных сельскохозяйственных земель в результате мощного тайфуна прошлым летом. Как следствие, в республике заговорили о продовольственном кризисе, что в июне открыто признал и сам Ким Чен Ын.
— Лучшая и самая последняя текущая информация, которой я располагаю, указывает на то, что среднестатистическое северокорейское домашнее хозяйство потребляет сейчас всего один полноценный прием пищи в день. Это включает в себя миску смешанных злаков (кукурузы или риса), бульон и, возможно, небольшое количество белка (например, бобы или тофу). Там также может быть небольшая порция кимчи. В 2019 году в северокорейских семьях полноценных приемов пищи было в среднем по два в день, — описал «Известиям» скудный рацион северокорейцев эксперт по КНДР из американского Центра Стимсона и основатель сайта о стране NK Leadership Watch Майкл Мэддэн.
Северокорейские власти, упорно отказывающиеся от внешней помощи, разумеется, не дают деталей того, как борьба с коронавирусом и другие неблагоприятные факторы ударили по ситуации с продовольствием, ограничиваясь призывами к гражданам «готовиться к худшему». Не в состоянии полноценно оценить ситуацию в КНДР и независимые организации: на днях сразу несколько групп ООН по оказанию чрезвычайной помощи сообщили, что в этом году не смогут подготовить ключевой доклад «О потребностях и приоритетах» по Северной Корее, на базе которого в ООН обобщали гуманитарную ситуацию в стране и составляли целевые показатели по гумпомощи.
Вряд ли заграница поможет КНДР и в случае официального признания властями эпидемии. Как рассказал Андрей Ланьков, переговоры Пхеньяна с руководством COVAX о поставках в страну вакцин от COVID-19 все последние месяцы стопорились из-за нежелания страны согласиться на все правила допуска иностранных медицинских экспертов.
— Вдобавок речь шла о поставке 1,7 млн вакцин — что для 25-миллионной страны маловато. Ни о каких других поставках речи не идет, и даже если сейчас северокорейцы попросят о помощи, вероятность того, что они ее получат, не очень велика — желающих просить много, а ресурсов не хватает, — отметил кореевед.
Эксперт не исключил, что в случае реальной эпидемии Пхеньян может обратиться за российскими или китайскими вакцинами, к которым прежде относился без энтузиазма, рассчитывая, что ему удастся дождаться поставок из стран Запада. Однако готовность поделиться вакцинами с КНДР как РФ, переживающей новый пик заражений, так и Китая, ударно вакцинирующего собственное население, в настоящее время крайне сомнительна.
