«У нас сейчас есть ощущение подъема»
К осени Министерство культуры планирует внести в Госдуму законопроект, который позволит бороться с фальшивыми сайтами-двойниками по продаже билетов, а в гастрольный план «Росконцерта» вскоре включат русскоязычные театры стран СНГ. Об этом на полях Петербургского международного экономического форума (ПМЭФ) в интервью «Известиям» рассказала министр культуры России Ольга Любимова. Глава ведомства также сообщила, что в период пандемии значительно выросла популярность федеральных музеев в регионах.
— Культура оказалась одной из наиболее пострадавших за время пандемии сфер. И до сих пор действуют определенные ограничения. Как вы оцениваете нынешнее положение театров, кинотеатров, музеев?
— Сложно переоценить то, что мы пережили в прошлом году, потому что нет ничего сложнее и страшнее неизвестности. Именно с этим мы и столкнулись. Как правило, если у нас в министерстве горизонт планирования меньше года, мы считаем, что это плохо. Потому что какое мы тогда министерство? Этот горизонт планирования заваливался, как говорят наши кинематографисты. Если мы планировали больше чем на десять дней, мы делали эту работу зря, потому что каждую неделю менялась ситуация. Иногда мы больше напоминали авиадиспетчеров, потому что постоянно следили за происходящим.
Например, в Краснодаре трагедией для наших кинематографистов было то, что кинотеатры работали только на 15% — это было региональное решение, принятое по эпидобстановке. Конечно, это вызывало самую бурную реакцию у творческих людей, и я не устаю восхищаться стойкостью, силой и волей руководителей наших крупнейших учреждений. Лишний раз понимаешь, что кадры решают всё.
Если говорить о специфике, в которой мы оказались, сейчас трудно нашим самым большим звездам, потому что мы прекрасно понимаем экономику Большого театра, экономику Мариинки, экономику Петергофа, у которых только 20% госзадание, а 80% они зарабатывали сами, и это 3,5 млрд рублей в год. Всё это ушло, и это была очень серьезная потеря. Потому что те же реставрационные работы ни на минуту в Петергофе не прекращались в пандемию. А велись они на собственные средства.
Приятно, что в этой ситуации невероятной популярностью стали пользоваться более скромные, но тем не менее федеральные учреждения культуры. Например, на 130% стало больше посетителей в Новгородском музее-заповеднике, Музее Мирового океана в Калининграде. Мы открыли невероятной красоты новый музей — вторую группу Музея Циолковского в Калуге. Там в день 7 тыс. человек, при этом билет стоит 420 рублей. Вы понимаете, какой это драйвер для внутреннего туризма!
— То, что как раз сейчас начинает активно развиваться.
— Сейчас все стоят перед выбором, как правильно организовать свой отдых. Если остаться внутри страны, то какой регион выбрать? Или рисковать с покупками билетов, вылетом за рубеж? Тут очень важно с нашей стороны давать максимальное количество абсолютно разных возможностей, ориентируясь именно на семейный отдых, на такие пространства, куда можно спокойно совершенно прийти впятером, вшестером, интересно и здорово провести время и взрослым, и детям. Чтобы везде были удобные пространства, где можно отдохнуть, попить кофе, перекусить. Чтобы было совершенно отдельное неархаичное пространство внутри музея для детей.
— К вопросу о семейном отдыхе. Одно из последствий пандемии — пересмотр льгот для некоторых категорий граждан при посещении музеев. За это, к примеру, выступили Михаил Пиотровский и Марина Лошак. А Зельфира Трегулова сообщила «Известиям», что сохранение бесплатного прохода для детей от 16 до 18 лет теперь непосильно для Третьяковки. Что будет с льготами?
— Исходя из экономической ситуации внутри каждого учреждения, решения принимаются самостоятельно. В Калуге по-прежнему бесплатный детский билет, потихонечку возвращается эта система в Эрмитаже. Я надеюсь, сейчас появится доход у музеев.
Раз уж мы сейчас в Санкт-Петербурге, я позволю себе немного сконцентрироваться на этом пространстве. У нас есть Павловск, дивный совершенно, замечательный, фантастической красоты дворец. Местные жители привыкли проводить там время бесплатно. В том числе это парк, по которому они идут от дома до работы. Так складывается жизнь жителей Ленинградской области: они ходят по дворцовым паркам невероятной красоты.
Поэтому надо найти правильное решение, чтобы не было напряжения. Такая очень тонкая работа с льготами, конечно, будет вестись. Потихонечку возвращаясь к жизни, мы будем возвращаться и к льготам.
— Вы ожидаете, что сейчас уже все учреждения культуры откроются, а наполняемость будет 100%?
— Есть регионы, в которых 100% уже есть. Я недавно из Чеченской Республики вернулась — там 100% наполняемость. Мы там открывали замечательный филиал Музея Льва Николаевича Толстого. Он создан на месте абсолютных руин, а наши коллеги-музейщики в свое время свой фонд сохраняли с оружием в руках, это очень трогательно. Они за него бились, они самые настоящие подвижники. Вся команда Ясной Поляны помогала им, прорабатывали вместе экспозицию. Дальше у нас планы по Михаилу Юрьевичу Лермонтову, в соседней станице.
И когда ты видишь толпы детей и уже пожилых людей, которые рвутся в музей, сердце радуется. Люди натерпелись, насиделись.
У нас сейчас есть ощущение подъема. Когда целый год прорабатываешь только меры поддержки, всё время где-то пытаешься поддержать, накормить тигров, верблюдов, слонов и рыбок аквариумных в океанариумах. Конечно, уже хочется, чтобы они все выходили на арену.
— Что сейчас происходит с гастролями? Будут ли к нам приезжать зарубежные звезды?
— Конечно. У Московской филармонии впереди столетие, там огромная программа, ряд совершенно великолепных направлений. Руководители учреждений культуры, пока звезда на сцену не вышла, не любят разглашать, поэтому и я не буду, но и по кино могу сказать, что есть очень интересная идея совместного производства.
У нас радость: на Каннском фестивале в этом году шесть наших фильмов в программе. Собралось достаточное количество серьезных работ, при поддержке Министерства культуры очень симпатичный российско-финский проект в программе и анимационные проекты. В этом году будет сложно и российским кинофестивалям, потому что там такая подборка авторского кино скопилась за полтора года, что в этом смысле очень серьезный выбор будет стоять перед нашим жюри.
— Государство будет финансировать гастроли?
— Мы уже финансируем, это общий гастрольный свод «Росконцерта», который и занимается гастролями. Туда включается еще одна интересная программа — русские театры стран СНГ. К нам приезжает Русский театр из Абхазии — и сухумскому театру аплодируют в Санкт-Петербурге. Представьте себе, что это для артистов! Они настоящие подвижники.
— Перейдем к менее оптимистичным вещам. После кражи картины Куинджи из Третьяковки Министерство культуры распорядилось об оснащении музеев третьим рубежом охраны. Как и когда будет меняться система безопасности в музеях? Насколько нам известно, сейчас для решения проблемы создается рабочая группа на базе РОСИЗО.
— 420 млн рублей на это выделяется.
— Этого достаточно?
— Полагаем, что да, потому что мы прорабатывали эту историю. Не все музеи нуждаются в третьем рубеже охраны. И действительно, отдельно создана рабочая группа при РОСИЗО. Это наше крупнейшее учреждение. Я не могу рассказывать все подробности, потому что они связаны с безопасностью, у нас есть определенный гриф секретности. Но работа ведется очень серьезно, потому что безопасность — одна из главных проблем.
— Кроме государственных музеев и объектов культуры есть частные музеи, и должен быть составлен реестр частных музеев и театров, но пока мы его не видим.
— Он есть. Это одна из тяжелых частей работы, которую, к счастью, удалось провести в рекордные сроки вместе с Союзом музеев. Без профессионалов тут не справишься — что называть музеем, а что нет, что является местным пространством для привлечения туристов, иногда сомнительного качества.
— Музей мыши в городе Мышкин — это музей?
— Я думаю, что да. Для точного определения есть Союз музеев России, который совершенно четко знает, где заканчиваются квестовые пространства, которые тоже любят называть музеями, а где начинается музей. Также и с театрами: самого разного рода пространства называют, например, театрами, хотя далеко не все из них театры по уставной деятельности, по налогообложению.
Одна из основных бед была, когда мы делали реестр частных цирков. Мы этим реестром отделяли шарлатанов, живодеров, которые издеваются над животными. Бывало, что по документам у цирка обычные котики, а на деле — морские котики, содержащиеся в нечеловеческих условиях. При этом нет ни зарегистрированной фирмы, ни оплаченных налогов. Это была достаточно болезненная и сложная работа.
У нас появились реестры частных цирков, зоопарков, океанариумов, музеев и театров.
— «Известия» уже писали о том, что Минкульт совместно с Минцифры собирается бороться с сайтами-двойниками. Что уже сделано? Техническая сторона уже готова?
— Тяжелейшая тема, потому что пираты всегда быстрее, оперативнее реагируют. Мы наступаем им на пятки.
— Часто они даже работают в правовом поле, пользуясь дырами в законе.
— Они молниеносные. Технический прогресс позволяет великолепно работать с точки зрения воровства контента в кинотеатре, с камерами-малышками это стало вновь, к сожалению, актуально.
Если говорить о билетных сайтах-двойниках, там великолепно выполненная подделка. Но мы сделаем так, что сайты, продающие билеты, получат маркировку.
Самый простой пример — ОСАГО: у сайта есть маркировка, тебе сразу показывают, что вот это приличная, мощная страховая компания, которой не страшно довериться. То же самое мы делали вместе для наших платформ, где было четко понятно, что это официально. Где тебе будет предложен качественный аудиовизуальный контент, а где пиратский сайт. Мы должны видеть, что это официальный сайт Большого театра.
Маркировка — одна из первых мер. Мы еще прорабатываем разные варианты, будем обсуждать с профильным комитетом. Здесь идем вместе с коллегами из Минцифры и работаем уже не с комитетом по культуре, а с соответствующим комитетом Государственной думы, будем вместе придумывать. Они нам в большей степени подсказывают, потому что это еще и их компетенция.
— В 2022 году это реально уже запустить?
— Мы говорим сейчас, что выходим на Госдуму осенью. Я всегда боюсь что-нибудь пообещать, чего не будет, но мы будем очень стараться.
