На наших глазах завершается история одного из наиболее эффективных соглашений в области контроля над вооружениями. К сожалению, несколько заторможенный продлением Договора о сокращении наступательных вооружений в феврале этого года процесс деградации в сфере контроля над вооружениями продолжается.
Государственный департамент США 27 мая уведомил МИД России о своем, вероятно, окончательном решении не возвращаться в Договор по открытому небу. В публичном поле было представлено два основных аргумента, сводящихся к обвинениям России в нарушениях Договора, а также в целом в «плохом поведении», в том числе «в отношении Украины». При этом еще в апреле для союзников США прозвучала позиция, что возвращение в ДОН «подаст неверный сигнал» в связи с продолжением тех самых «нарушений» со стороны РФ. Традиционный набор обвинений был опубликован в очередном американском отчете о состоянии дел с соблюдением соглашений в области контроля над вооружениями.
При этом сами эти «нарушения», во-первых, вполне разрешались и разрешаются на техническом уровне, во-вторых, принципиально не отличались от ряда практик других государств-участников (не говоря уже о ситуации, когда Грузия заблокировала наблюдательные полеты на 2018 год без малейшего публичного осуждения). Особенно забавно видеть в данном контексте «украинский» тезис: есть обоснованное мнение, что именно наблюдательные полеты над территорией России в рамках ДОН (в том числе с участием украинских военнослужащих) позволяли не допустить эскалации напряженности в ходе ряда эпизодов начиная с 2014 года, да и в комментариях киевских дипломатов, несмотря на ритуальную критику России, регулярно подчеркивалось соответствие Договора интересам и ценностям Украины.
При этом в целом для США Договор носил скорее символический характер: всю необходимую информацию они получают с помощью средств спутниковой разведки, старые самолеты открытого неба (OC-135B) уже отправлены на слом. В то же время возможности союзников США заметно отличаются, и, соответственно, совместные инспекционные полеты в рамках Договора представляли интерес с точки зрения получения достоверной информации о ситуации в тех или иных регионах. То есть участие США в Договоре многими воспринималось через призму союзнических отношений. Видимо, на данном этапе в Вашингтоне подход к взаимодействию с союзниками, несмотря на регулярные «консультации» по острым вопросам, отличается от предыдущей администрации лишь эстетически, сохраняя содержательную преемственность — впрочем, подобная ситуация наблюдается и в других областях.
В данном конкретном случае, вероятно, на решение Вашингтона не возвращаться в ДОН серьезно повлияли внутриполитические соображения: такая процедура потребовала бы одобрения в сенате, которое само по себе было весьма маловероятно (либо потребовало бы слишком большой доли политического капитала, необходимого на продавливание вопросов, считающихся командой Байдена более приоритетными). К слову, такой нездоровой обстановке поспособствовала многолетняя кампания откровенной лжи в американских СМИ вокруг различных эпизодов, связанных с выполнением наблюдательных полетов России над территорией США. В частности, предусмотренный текстом Договора и одобренный всеми государствами-участниками переход на цифровые камеры подавался как нечто, дающее уникальное превосходство российской стороне, а вокруг маршрутов полетов раздувались безумные теории про «полеты над площадкой Трампа для гольфа».
При этом в России в ходе всего кризиса вокруг Договора сохранялся конструктивный настрой, сопровождавшийся регулярными публикациями об инспекционных полетах и текущих консультациях с государствами-участниками.
Но вечно такая ситуация продолжаться не могла, тем более что реальных шагов со стороны оставшихся государств-участников по снятию российских озабоченностей так и не было сделано. На сегодняшний день все процедуры по денонсации Договора по открытому небу с российской стороны могут быть завершены уже в начале июня: Госдума (в уже ставшем традиционно оперативном режиме) завершила «свою часть» ратификации, дело за Советом Федерации и президентом.
После подписания Федерального закона соответствующее уведомление будет направлено государствам-депозитариям. Вместе с тем Россия будет оставаться страной-участницей еще в течение шести месяцев, со всеми полномочиями и обязательствами, что особенно важно, например, в контексте запланированного на сентябрь совместного стратегического учения «Запад-2021», а также ряда учений НАТО.
В условиях отсутствия запрошенных гарантий по непередаче информации с полетов над территорией России в США продолжение участия в Договоре, как справедливо отмечено в пояснительной записке к законопроекту о его денонсации, «нарушило баланс интересов государств-участников». Не исключено, что и в такой ситуации ДОН позволял бы решать какие-то задачи в области обеспечения прозрачности и даже доверия, однако в целом его ценность значительно снизилась.
До последнего времени сохранялась надежда, что эскалация в этой ситуации могла бы спасти Договор по открытому небу как таковой, то есть демонстрацией серьезности своих намерений по выходу РФ заставила бы партнеров более конструктивно подойти к поиску взаимоприемлемых решений. Как показывают последние события, такой расчет, если он и был, не оправдался — впрочем, примерно такая же ситуация произошла и с Договором по обычным вооруженным силам в Европе (ДОВСЕ) и его адаптация к реалиям «после холодной войны».
Потеря любого инструмента, любой площадки для профессиональных контактов по военной линии очевидно негативно влияет на безопасность, тем более в условиях растущей напряженности в Европе. Выход России, вероятно, сделает договор еще менее полезным, хотя не исключено, что, например, Белоруссия может в нем остаться, представляя «интерес» для стран НАТО. В такой ситуации особое внимание будет приковано к судьбе российских самолетов открытого неба, на которых осуществляют полеты и белорусские инспекторы. При этом возможно (и даже в определенной мере логично) перепрофилирование, как минимум, наиболее совершенных из них (Ту-214ОН) в самолеты-разведчики после прекращения участия России в ДОН.
Договоры в области контроля над вооружениями в принципе не могут предусмотреть все возможные в настоящем (и будущем) проблемные вопросы, их ценность в том числе в создании инструментов для совместного поиска решений. К сожалению, интерес к такому поиску в последнее время во многом утрачен, в том числе и под надуманными предлогами. При этом в основе работоспособности любого режима контроля над вооружениями лежит понимание его ценности для обеспечения национальных интересов государства, в первую очередь в части военной безопасности, все остальные соображения — вторичны. В случае Договора по открытому небу для американцев ценность его как такового сошла на нет по объективным и субъективным причинам, в то время как европейские союзники США, вероятно, в очередной раз посчитали сохранение «евро-атлантической солидарности» более важной задачей.
Автор — научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН Дмитрий Стефанович
Позиция редакции может не совпадать с мнением автора
